Льюис Котлоу - Занзабуку

• Название: Занзабуку
• Автор: Льюис Котлоу
• Издательство: Армада-пресс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2001
• ISBN: 5-309-00172-7

Льюис Котлоу, американский путешественник и кинорежиссер, член Английского географического общества, трижды обогнул земной шар и трижды побывал в тропиках Африки. Автор снимал львов в саванне, гориллу в тропическом лесу на склонах Лунных гор, бегемотов на речных отмелях... Окончив путешествие, Котлоу меняет киноаппарат на перо очеркиста, садится за стол и начинает увлекательный рассказ о своих африканских путешествиях...

Только в Африке можно «сидеть за чаем» вместе с антилопой куду, обезьяной, зеброй, гиеной и с привлекательной женщиной.

И кроме того, две белые совы будут наблюдать за вами и сопровождать чаепитие кисловатыми комментариями.

Но такое собрание в Африке возможно лишь в одном месте — на большой «звероловной ферме» Кэрра Хартли, раскинувшейся у подножия горы Кения…

Льюис Котлоу

---

У нас не было уверенности в успешном исходе задуманного. Ширина Итури здесь предельная для переброски лианового моста. Я надеялся, сооружение моста будет достаточно трудным и «киногеничным», но все же не слишком трудным.

Самое главное — перебросить через реку первую длинную лиану. Остальная работа хотя и небезопасна, но сравнительно проста. Мы выбрали высокое стройное дерево у кромки берега, откуда должен был отправиться в полет над рекой первый строитель моста. Нижние ветви росли высоко от земли, и дерево напоминало два поставленных один на другой телеграфных столба с деревом наверху. Напротив на другом берегу стояло несколько столь же высоких деревьев с раскидистыми кронами.

Обернув вокруг ствола лиану и сделав из нее петлю, самый ловкий пигмей полез на нижнюю толстую ветку. Вскарабкавшись на ветку, он крепко привязал к ней конец похожей на стальной трос лианы, используя вместо проволоки более тонкие лианы. В двух футах рядом он привязал вторую длинную лиану, и две сочные деревянные веревки, спустившиеся до земли, закачались у ствола гиганта. Эти две лианы заменяли тросы гигантских качелей. Внизу к ним прикрепили небольшую доску.

План заключался в следующем. Посадив на доску сильного молодого пигмея, ее оттягивали по дуге возможно выше и затем отпускали. Пронесясь над рекой, он должен был долететь до ветвей деревьев на другом берегу и уцепиться за них.

Лианы казались мне недостаточно длинными: ведь для перелета через реку шириной в девяносто футов длина лиан должна быть не меньше. Кроме того, следовало накинуть несколько футов на провис и еще несколько футов на пробег до деревьев, росших не на самой кромке берега. Таким образом, для устройства качелей следовало взять лианы длиной примерно сто десять футов. Я думал, что пигмей не долетит до цели, но не решился вмешаться в действия бамбути.

Никто из пигмеев не изъявлял особого желания первым отправиться в полет. С приближением решительного момента они, как мне казалось, все чаще оценивали взглядом ширину реки, высоту качелей, и их начинали одолевать сомнения. Все горячо утверждали, что перекинуть лиану здесь можно, и не менее горячо старались превзойти друг друга в скромности. Никто не находил у себя особых данных к полету, и все кивали друг на друга.

Наконец остановились на кандидатуре двадцатилетнего пигмея по имени Меру. Он, по-видимому, одновременно испытывал и гордость, что выбор пал на него, и страх при мысли о предстоящем испытании. Но Меру казался мужественным человеком, недаром он считался одним из лучших в племени охотником на слонов. Когда я перечислил, сколько вяленой рыбы, орехов, пальмового масла и стрел получит смельчак, который перенесет через реку первую лиану, Меру заметно повеселел.

Пигмеи прорубили узкую просеку от гигантского дерева в глубь леса, чтобы можно было придать размах качелям. К сиденью привязали еще одну длинную лиану, и трое бамбути, взобравшись на росшее неподалеку другое высокое дерево, подтянули доску с Меру вверх. Они хотели, возможно выше подняв и оттянув его назад, затем резко отпустить, чтобы размах полета позволил Меру достичь противоположного берега.

Меру держал в руках сучковатую палку, загибавшуюся на конце и похожую на оружие портовых крючников. В верхней точке полета он должен был зацепиться этим крюком за ветви деревьев, росших на противоположном берегу. Я опасался, что рывок при этом будет слишком сильным и вышибет Меру из его люльки. Но пигмеи уверяли, что он будет привязан достаточно надежно и сумеет, зацепившись за ветви, взобраться на дерево.

С сосредоточенным видом Меру сел на доску и обхватил руками лианы, заменявшие тросы качелей. Ему подали крюк, и, крепко зажав это оружие в руке, пигмей следил, как товарищи привязывали его к доске короткими прочными лианами. Затем пигмеи, сидевшие на ветвях дерева в дальнем конце просеки, начали оттягивать люльку с Меру.

Один оператор поместился на подмостках и снимал эту сцену, а другой занял удобную позицию на берегу, чтобы заснять, как Меру пролетит над рекой и уцепится за ветви деревьев на той стороне. Сам я стоял у комля дерева, к ветвям которого прикрепили качели. Отсюда я видел и операторов и Меру, и мне было удобно руководить их действиями.

Медленно и осторожно пигмеи оттягивали и оттягивали Меру, пока он не оказался лицом к земле, в верхней точке дуги предстоящего полета.

Тогда я подал сигнал «Руби!», и один из пигмеев перерезал лиану, за которую они оттягивали Меру. Крошечное тельце, набирая скорость, стремительно понеслось вниз и вперед, едва не задевая деревья по сторонам просеки. В ничтожную долю секунды он долетел до нижней точки дуги у комля гиганта и понесся над рекой к другому берегу. Но случилось что-то непредвиденное! Он не взмыл вверх, как мы ожидали. Я услышал треск и, взглянув вверх, увидел, что ветка, к которой были прикреплены качели, не выдержала нагрузки и надломилась. Ноги Меру коснулись воды, это уменьшило скорость полета, и бамбути не достиг цели.

Меру уже летел назад. Его товарищи поймали доску и остановили качели. Меру видно здорово испугался, но ему нечего было стыдиться. Если бы ветка переломилась, он, без сомнения, погиб бы. Даже если бы она надломилась чуть сильнее, он разбился бы при ударе о воду.

Пошатываясь, он отошел от качелей. Я обнял его за плечи и старался успокоить. Меру отрицательно качал головой и что-то шептал себе под нос. Мне почудилось, что он повторяет: «Занзабуку! Занзабуку!» Ни я, ни переводчик не знали этого слова или этой фразы. Но когда он указал на качели, затем на треснувшую ветку и на реку, покачивая головой и как бы желая сказать: «Больше никогда!» — я понял, что он имел в виду. Он хотел объяснить мне: «Это дело слишком опасное, и я не хочу продолжать его». Хотя я был взволнован в тот момент, я запомнил это слово, и, когда впоследствии попадал внезапно в опасное положение, оно не раз приходило мне на ум. «Занзабуку» следует переводить как «опасная миссия» или «гиблое дело».

Я отвел Меру в сторону, сел рядом с ним и угостил его сигаретой. Некоторое время мы молча курили: я хотел дать ему возможность опомниться и взять себя в руки. Я понимал, что мне нужно найти правильный выход из создавшегося затруднительного положения. Если никто из пигмеев не хотел лететь через реку и раньше, то тем более они не решатся на это после случившегося. А сам Меру твердо решил не повторять этого безумства.

И я и Меру очень расстроились из-за неудачи; чтобы поднять наше настроение, я принес бутылку немецкого пива, купленного мною в дюка[12] перед отправлением в лес. Мы с удовольствием распили бутылку, и я не стал торопить Меру с ответом. Вместо этого я отложил все дела на завтра, чтобы оттянуть момент решающего разговора с Меру. Я поговорил с ним на другие темы — об охоте на слонов, о танцах, о его охотничьей собаке и других столь же приятных вещах. А тем временем я обдумывал, каким образом можно уговорить Меру совершить еще один полет, после того как получше укрепят качели.

Но для соглашения с пигмеем нужно совсем иное, чем для сделки с цивилизованным человеком. То, что я мог предложить любому американцу, для пигмея не имело никакой цены. Меру не знал кино и ничуть не заботился о мнении миллионов зрителей, живущих где-то далеко от Итури, и я не мог сыграть на его тщеславии, рассказав ему, как кадры, показывающие его великий подвиг, будут демонстрироваться на экранах кинотеатров всех стран мира и как миллионы зрителей, восхищенных его мужеством и ловкостью, будут в восторге аплодировать ему. Я даже не мог польстить ему, сказав, что его товарищи будут любоваться им. Пигмеи почти лишены духа соперничества и совсем не понимают, сколь важно превзойти своего товарища. Я не мог также намного увеличить предлагаемую награду, так как она и без того казалась Меру целым состоянием.

Но из разговора с Меру я все же узнал, что есть награда, достойная в его глазах предстоящего риска. Когда я осведомился о здоровье его жены и детей, он печально сказал, что еще не женат. В соседней пигмейской деревне есть девушка, которую Меру хотел бы взять в жены, но он не может уговорить свою сестру выйти за юношу из рода невесты и таким образом выполнить требования системы «женщина за женщину».

Мне оставалось только одно — превратиться в свата. Я нашел сестру Меру и поговорил с ней. Нет, она ничего не имеет против парня из соседней деревни. Просто она немного молода для замужества — ей еще только тринадцать лет. У замужних много работы, а ей неплохо живется и так.

Теперь мне нужно было сосватать сестру Меру. Если бы она была дочерью другого народа, задача оказалась бы легче. Зеркала, яркие бусы, ножницы, английские булавки и тому подобное сильно помогли бы мне. Но пигмейки не носят украшений, не знают зеркала, и им нечего подрезывать или закалывать. Следовательно, я мог предложить только съестные припасы и два глиняных кувшина — утварь для семейной жизни.