Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия

• Название: Громыко. Война, мир и дипломатия
• Автор: Святослав Рыбас
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03477-8

В книге Святослава Рыбаса представлено первое полное жизнеописание Андрея Громыко, которого справедливо называли «дипломатом № 1» XX века. Его биография включает важнейшие исторические события, главных действующих лиц современной истории, содержит ответы на многие вопросы прошлого и прогнозы будущего. Громыко входил в «Большую тройку» высшего советского руководства (Андропов, Устинов, Громыко), которая в годы «позднего Брежнева» определяла политику Советского Союза. Особое место в книге занимают анализ соперничества сверхдержав, их борьба за энергетические ресурсы и геополитические позиции, необъявленные войны, методы ведения дипломатического противостояния. Показаны внешнеполитическая практика, деятельность крупнейших мировых лидеров — Сталина, Рузвельта, Черчилля, Мао Цзэдуна, Аденауэра, де Голля, Хрущева, Андропова, Брандта, Никсона, Картера, Рейгана, Буша-старшего, а также знаменитых дипломатов Генри Киссинджера, Вальтера Шееля, Анатолия Добрынина, Валентина Фалина, Георгия Корниенко, Эгона Бара и др.

---

Эти принципы и легли в основу советской дипломатии.

Кроме того, у Андрея Андреевича были дружеские отношения с Брежневым, он всегда был на стороне Леонида Ильича во всех внутренних конфликтах в партийно-советской верхушке. А то, что конфликты практически сразу возникли, нет никакого секрета. Сначала официально считалось, что после Хрущева к власти пришло «коллективное руководство» (так было и в первое время после смерти Сталина), но вскоре Брежнев, которого поддерживал партийный аппарат, стал оттеснять Косыгина и Подгорного.

Любопытна такая подробность взаимоотношений среди членов Политбюро. Брежнев обращается к Андропову: «Я слышал, что Подгорный и Шелест уже второй раз выезжали на охоту вместе. Как ты думаешь, что бы это могло значить? Присмотрись-ка, Юра, повнимательнее, как бы эти охотники нам неожиданных трофеев не привезли»{229}.

Понятно, о каких «трофеях» говорил многоопытный Брежнев.

СССР — гигантская экономика, гигантские проблемы

Главной задачей нового руководства было достижение устойчивого развития. Стала закрепляться практика управления отраслями, обслуживающая «неизменный режим расширенного воспроизводства сложившихся технологических систем»{230}. Если Сталин и Хрущев, пусть и волевыми методами, добивались ускоренного развития новых технологий, то теперь эта тенденция сходила на нет. Система кредита вместо стимулирования эффективных производств, как это происходит в рыночной экономике, поддерживала старые и утратившие потенциал развития производства. Планирование экономики из мощного рычага управления всё больше превращалось в тиражирование прошлых технологических достижений, а прорывные открытия, как правило, внедрялись только в военно-промышленном комплексе и не находили применения в гражданских отраслях.

По сравнению с СССР в развитых странах Запада новые технологии, также финансируемые из государственного бюджета, быстро выходили на рынок потребительских товаров, откуда полученная прибыль возвращалась для новых научных исследований и производств. Таким образом, экономика Запада постоянно работала в инновационном режиме.

Общество положительно приняло приход к власти новой команды. В 1965 году в два раза уменьшилось число протестных «антисоветских» выступлений, антицерковное давление прекратилось. 4 октября 1965 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства». С этого документа началась реформа, получившая название «косыгинской». Она предполагала: переход от административных методов ведения хозяйства к экономическим, расширение прав предприятий; увеличение объема средств, оставляемых в их распоряжении, для развития производства и поощрения работников; увязывание порядка премирования работника по его индивидуальным показателям с результатами деятельности всего предприятия; развитие прямых связей между производителями и потребителями на основе взаимной материальной ответственности; усиление роли прибыли в стимулировании работников. Основным плановым показателем стал объем реализуемой, а не валовой продукции, то есть уже недостаточно было отправить произведенную продукцию на склад, но требовалось ее поставить потребителям и получить за нее оплату.

Это была попытка вернуться к рыночному опыту «советского госкапитализма», который был прерван в связи с ускоренной индустриализацией; попытка ликвидировать отчуждение между работником и производством.

Реформа потребовала перераспределения бюджетных средств в пользу отраслей группы «Б» для создания избытка товаров народного потребления и получения возможности вернуть в оборот средства, полученные от увеличения фондов заработной платы в отраслях группы «А». Соответственно, расширялись права хозяйственных органов и уменьшались права партийных. В перспективе реформа могла привести к перераспределению властных полномочий в политической верхушке. Советская экономика крайне нуждалась в преобразованиях: затраты энергии и сырья на единицу конечного продукта в СССР были примерно в два раза выше, чем в США; строительство промышленных предприятий в среднем велось в пять раз медленнее.

Кроме того, для развития задыхающегося сельского хозяйства требовалось либерализовать экономику, то есть в той или иной степени вернуться к рыночным принципам. В марте 1965 года пленум ЦК КПСС принял решение повысить государственные закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, установить твердый план закупок на шесть лет (i 965— 1970 годы), ввести 50-процентную надбавку за сверхплановую продажу сельскохозяйственной продукции государству, увеличить капиталовложения в деревню. Село получило кредиты. В 1966—1970 годах инвестиции в сельское хозяйство выросли на 62 процента по сравнению с предыдущим пятилетием. Сельхозпроизводство выросло на 21 процент.

Были отменены налоги на частные подсобные хозяйства, в печати появились статьи об экономической целесообразности подсобных хозяйств. Правда, вернуть им прежнюю роль в общесоюзной экономике было уже невозможно.

Экономическая реформа была эффективна, объем промышленного производства в 1966—1970 годах вырос на 50 процентов, национальный доход вырос на 41 процент (против 32 процентов в предыдущем пятилетии), реальные доходы на душу населения — на 33 процента (против 19 процентов), производительность труда — на 37 процентов (против 29 процентов). Впервые темпы роста товаров народного потребления сравнялись с темпами роста производства. Было создано около 1900 крупных предприятий, и, в частности, построен Волжский автозавод в Тольятти, начавший в 1970 году массовый выпуск легковых автомобилей «Жигули» (по лицензии итальянского «Фиата»). Начато ускоренное освоение Западносибирской нефтегазовой провинции, что в 70-е годы позволило увеличить добычу нефти в 10 раз, газа — в 16 раз.

Однако часть заработанных в результате экономической реформы денег не обеспечивалась товарами и превращалась в растущий неудовлетворенный спрос, постоянно поддерживавший дефицит товаров, спекуляцию, теневую экономику, так называемых «цеховиков». Вклады в сберкассы увеличились на 250 процентов (против 72 процентов), их доля к концу пятилетия составляла более трети розничного оборота. «Началось активное формирование так называемого денежного навеса неудовлетворенного спроса, обрушение которого знаменовало впоследствии окончательный крах советской экономики»{231}.

После 1970 года экономическая реформа пошла на спад, натолкнувшись на неразрешимые противоречия в политической системе. Для ее успешного продолжения требовалось устранить несоответствия в ценообразовании, углубить рыночные отношения. Так, при существующем ценообразовании были убыточны многие отрасли: угледобывающая, металлургическая, пищевая, мясопереработка. Повышение закупочных цен на сельхозпродукцию для поддержания бедствующего сельского хозяйства привело к крупным потерям бюджета, так как розничные цены на продукты питания остались неизменными, то есть каждый килограмм мяса или литр молока должен был дотироваться государством. Соответственно, производство этих продуктов вынужденно сдерживалось.

Однако ряд отраслей (военная промышленность, нефтяная, газовая и т. д.) были сверхприбыльны. Попытка упорядочить ценообразование окончилась неудачей, а из этого последовало свертывание всей реформы. Экономика осталась сверхцентрализованной, негибкой и неотзывчивой к новациям. Опираясь на мощь государства, она не воспринимала экономических интересов человека. Легкая промышленность так и осталась на обочине, а ценообразование — на уровне административных решений.

В марте—апреле 1966 года состоялся XXIII съезд КПСС. На нем получил поддержку поворот к хозрасчетным методам хозяйствования, отменены положения Устава КПСС, принятого на предыдущем съезде, об обязательной сменяемости части партаппарата. Президиум ЦК был переименован в Политбюро, а первый секретарь стал генеральным секретарем.

Некоторые представители интеллигенции увидели в усилении роли центральных министерств и в переименованиях высших органов партии симптомы возвращения к сталинским методам управления. На встрече с писателем Константином Симоновым Брежневу пришлось высказаться на этот счет: «Пока я в этом кабинете (генерального секретаря), крови не будет». При этом Брежнев не допускал критических высказываний о Сталине, но и не восхвалял его; он просто избегал этой темы.

Однако руководство СССР ни тогда, ни позже не смогло преодолеть внутреннего раскола советской системы, опирающейся на принципы управления экономикой, выработанные при Сталине. Одна часть общества требовала от власти не сбрасывать со счетов всех достижений сталинского времени, а другая часть подозревала власть в желании реабилитировать свергнутого с пьедестала вождя. Это в конечном итоге привело и к идеологическим конфликтам в обществе, так как усиливающаяся централизация не нуждалась в разнообразии взглядов на развитие страны, а административный аппарат в силу своей природы не был готов отдать часть своих функций рыночным механизмам. Оказалось, что военные и внешнеполитические задачи можно решать только в рамках старой советской практики.