Федор Ошевнев - Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

• Название: Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии
• Автор: Федор Ошевнев
• Издательство: ООО «Альтаир»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91951-039-0

Сборник рассказов военной тематики жестко, но достоверно показывает армию изнутри — глазами офицера, курсанта, солдата; всю сложность их духовного мира в столкновении индивидуальных и профессиональных интересов.

---

— Существенная разница? — усмехнулся Нартов.

— Имеется. Не терплю «кусков». Из личного опыта, понял? Так что ежели ты — он, то давай, дергай сразу.

— Ну, лейтенант я, — нехотя признался Алексей, хотя почувствовал уже неприязнь к собеседнику. — Помощник начальника службы снабжения горючим.

— Нос в мазуте, зад в тавоте, но служу в воздушном флоте! — неожиданно продекламировал хозяин и вновь загоготал.

— Это вы еще откуда… наслышаны? — удивился офицер.

— Да все оттуда же! Я срочную служил именно на гесеэме. Только, конечно, за тысячу кеме, в Сибири. Понял, зад в тавоте? Да ладно, ладно, не куксись. Давай, проходи. Вон он, флигель-то. С газом, с отоплением и даже с раритетной мебелью. Койка там дедовская еще. Он ее после войны на трофейные камни для зажигалок выменял. Целый вещмешок из Берлина приволок! По тем временам — состояние! Да, кстати. Меня Борисом зовут.

— Уже прочел, — кивнул Нартов на татуированные пальцы собеседника. — Алексей.

— Значит, будем знакомы, — протянул хозяин загрубелую ладонь.

Мужчины крепко поручкались, проверяя друг друга на силу. И пошли смотреть сдаваемое жилье…

Столковались быстро — Борис цену не заламывал. Но задаток попросил: хотел быть уверенным в квартиранте.

— Можешь хоть сию минуту располагаться, — радушно пригласил он. — Попервости Маринка, супружница моя, бельем обеспечит, а потом простынки-наволочки с полка возить будешь. У нас все так делают, кто жилье снимает.

— Это я понял, — согласился Алексей. — Только как же мне завтра к восьми утра на службу попасть? Автобус рейсовый до полка вряд ли ходит…

— Я тебе велосипед напрокат дам, — расщедрился Борис.

— Машина заслуженная, на внешность не гляди. По сезону даже в райцентр на ней мотался. Давненько, правда, еще до армии.

— А теперь? Совсем велосипед не нужен?

— Теперь у меня завсегда железный конь под задницей.

— В смысле?

— Э-э, да у тебя мозговые подшипники туго проворачиваются. Трактор, понял? «Беларусь». Почти танк! В СПК «Кавказ» на нем впиливаю. Слыхал? А-а, откуда — ты ж только приехавши. Между прочим, дядька мой, младший материн брат — царство ей небесное, — председателем там, и вообще: кооператив этот с нуля и создал. Ладно, сейчас пошли, пошамаем. За счет фирмы. Маринка должна уже картошки нажарить. Да по стопарику свойской — чего на магазинную тратиться: самогончик вдвое дешевле, места только знать надо.

— Да оно как-то не хотелось бы с утра, с перегаром, на построение…

— Не боись, сто раз выветрится! Ты закуси поплотнее: картошечка, огурчики, сальцо, грибки… А может, борщичка со сметаной хочешь?

В общем, остограмиться по солидному поводу новоселья пришлось.

За ужином, сервированным прямо на дворе, в беседке, Нартов впервые увидел жену Бориса — Марину.

…Невзрачно одетая девушка с роскошной темно-русой косой в станице появилась три года с небольшим назад. Она приходилась троюродной племянницей Евдокии Спиридоновне Хохлаткиной, вдовствующей уже несколько лет (муж на Пасху опился самогоном) — болящей предпенсионерке, обзаведшейся детьми нежданно-негаданно только в возрасте под сорок. В станице болтали, что нагулянные они: не могло у законного супружника Спиридоновны потомства быть вообще, но ведь со свечкой в ногах никто не стоял. Да и походили наследники на покойного ныне отца явно. Теперь старшенькая, отличница, училась уже в одиннадцатом классе, куда ездила в райцентр. Младший, сынок-сорвиголова, кое-как обозначал учебу в девятом. А тогда, летом две тысячи седьмого, Маринка, угодившая в детдом в трехлетнем возрасте (родители не выжили после автомобильной аварии), сама только окончила школу. И приехала к единственной известной ей родственнице. Они своеобразно переписывались: на ежемесячные послания Маринки Евдокия Спиридоновна отвечала скупыми текстами открыток — на наиболее значимые праздники, — но навестить племянницу так и не сподобилась ни разу.

Соответственно, не очень-то обрадовалась и ее приезду. Однако, быстро углядев, что та — девка работящая, безотказная и скромная, приняла-таки в дом и не прогадала. С работой тоже разрешилось как нельзя проще: заведующая единственным детским садом в станице была школьной подругой Хохлаткиной. А тут в садике как раз освободилось место нянечки, ну, Маринку на него и пристроили. Да как славно! Заведующая нахвалиться не могла.

И все бы хорошо, однако на девушку быстро положил похотливый глаз начинающий тракторист местного СПК Борис Провоторов. Он молоко в детский сад по утрам привозил — вот и углядел симпатичный объект. Не раз и не два пытался Марине свидания назначать, на танцульки в клуб приглашал, ну и прочее… А поскольку избранница бурных чувств ухажера никак не разделяла, все больше после работы поспешая домой, крепко озлился. И однажды, употребив для храбрости, отследил недавнюю детдомовку вечером на краю станицы, у озера, куда та прибегала ополоснуться в укромном местечке, да и взял ее там насилком.

На крики о помощи прибежали двое местных рыбаков, проплывавших поблизости на лодке. Они буквально стащили озверевшего Провоторова с потерпевшей. В итоге на Бориса завели уголовное дело. И единственное, чем смог тогда ему помочь почти всемогущий, по сельским меркам, дядька, — посоветовал попытаться загладить вину, предложив потерпевшей руку и сердце. Согласиться на замужество Марине жестко указали тетка и завдетсадом.

— Ну, посадят его, ирода, так тебе что с того толку? — втолковывала Евдокия Спиридоновна. — С клеймом порченой век ходить будешь? А так стерпится — слюбится. Не век же тебе у меня в приживалках ютиться. Вон, свои как на дрожжах подрастают.

— У Провоторовых дом хороший, хозяйство крепкое, — вторила завдетсадом. — Матери Борьки, конечно, палец в рот не клади, человек она скандальный, тяжелый; ну да уж зубы стиснешь, потерпишь. Глядишь — и она к тебе попривыкнет. Опять же и брат ее в станице если не первый, так второй после главы администрации человек. Не упусти свой шанс в жизни, девка!

…Свадьбы как таковой не было. Расписались молодые в ЗАГСе, в райцентре, а потом тесным семейным кругом за столом в доме жениха посидели. Дядька его, правда, там объявился, японский обеденный сервиз «Yamasen» на двенадцать персон подарил. С элементами декоративного искусства Страны восходящего солнца. Пятьдесят пять предметов, стоимость — почти сорок тысяч «деревянных». Не то что Евдокия Спиридоновна — постельное белье да простенький отрез на платье. Ну, с затрапезницы какой спрос?

Отметим сразу: невестку свекровь яро невзлюбила. Не о такой паре для сына мечтала. Борис ее ведь поначалу после школы — при помощи дядьки, конечно, — в РИНХ, Ростовский институт народного хозяйства, поступил. Только быстро вылетел оттуда пробкой, на корню первую же сессию завалив. Лодырничал много, занятия пропускал. Это при том еще, что в учебе дубоват-туповат. Побездельничал дома полгода — от армии его, разумеется, «отмазали», — вторую попытку получить «верхнее» образование сделал. Тут уж он до конца первого курса продержался — и опять на экзаменах «не повезло». Один «хвост» за студентом с зимы числился, да два новых, да еще сильно нетрезвым на глаза декану уже в самом конце сессии попасться угораздило… В общем, вузовское начальство стало в позу, и даже приезд влиятельного родственника не помог: из РИНХа Провоторова вторично отчислили.

Сильно тогда на безбашенного племянника дядька наехал.

— Пустоцвет ты, Борька, — заявил он ему при его матери. — Все на меня надеешься, что по-родственному твою жизнь так и буду устраивать. Баста, хватит! — и крепко саданул ладонью по обеденному столу, застланному чистой клеенкой. — Осенью в армию пойдешь; она тебя, мать родимая, хоть чуток, а жизни научит. А там поглядим, стоишь ли третьего захода на «вышку» вообще. Пока же хватит у матери на шее сидеть и гулевать чуть не до утра, а потом до обеда дрыхнуть. Тебя в школе на тракториста готовили? Вот и пойдешь ко мне общественно полезный труд осваивать — я как раз еще «Беларусь» навороченный прикупил, буквально вчера пригнали. И смотри у меня! — погрозил дядька нерадивому племяшу литым кулаком. — Не приведи, загробишь миллионную технику — так не семь, все семнадцать шкур спущу! Ты, сестра, лучше молчи и слез понапрасну не лей: дожалелась ужо, хватит!

…А буквально через несколько дней, после того как Борьку оформили водителем новенького МТЗ, в станицу приехала Марина.

На срочную службу Провоторов был призван двумя месяцами позднее принудительного бракосочетания и свой священный долг Родине отдавал под Челябинском. В письмах же сыну изначально недовольная невесткой мать его усиленно муссировала тему: «А жена твоя, хоть я ее за руку так и не поймала, но сердцем точно чую: верности тебе не блюдет, гуляет напропалую…»

Так и не изменив своего мнения по поводу «неблагонадежности» снохи, родительница Бориса скоропостижно скончалась почти сразу после его увольнения в запас: обширный инфаркт. Теперь молодые обитали в большом четырехкомнатном доме вдвоем — детей у них пока не намечалось, и глава семейства уже неоднократно высказывал по сему поводу свое мужское недовольство. Причем пытался связать эту тему с подозрениями о «гулевании» жены: мол, потому от меня и беременеть не желаешь…