Дэвид Мёрфи - Что знал Сталин

• Название: Что знал Сталин
• Автор: Дэвид Мёрфи
• Издательство: Рейтар
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 5-8067-0047-X

Эта книга написана разведчиком высочайшего класса: ее автор Дэвид Э. Мерфи с начала 1950-х до 1961 года был резидентом ЦРУ в Западном Берлине, в 1963–1968 годах руководил Советским отделом ЦРУ. Нет смысла объяснять, что в американской разведке это направление считалось важнейшим, так же как американское — в КГБ. Теперь Дэвид Э. Мерфи предстает перед нами как историк — глубокий, объективный и вдумчивый исследователь деятельности советских разведок в 1939–1941 годах. Известно, что истинные профессионалы разведки относятся друг к другу с большим уважением — даже если их службы, мягко говоря, не являются союзниками.

Дэвид Э. Мерфи В 1963–1968 гг. руководил советским отделом ЦРУ, который в те времена был важнейшим в американской разведке. В своей книге Дэвид Э. Мерфи с профессиональной точки зрения оценивает деятельность советских разведок с 1939 по 1941 год. Дэвид Э. Мерфи был в СССР пять раз: в 1987, 1993, 1994, 1995, 2000 году. Работал в соавторстве с генерал-лейтенантом С. А. Кондрашовым при написании книги «Поле битвы — Берлин» о деятельности ЦРУ в Берлине. Полная биография Сергея Александровича Кондрашова приведена на сайте СВР. Вот некоторые выписки из неё.

С октября 1953 года по 1955 год С. А. Кондрашов — 1-й секретарь посольства СССР в Великобритании, и.о. резидента. Это назначение было прямо связано с его предстоявшей работой со знаменитым советским агентом Джорджем Блейком, который в те годы занимал в британской разведке (SIS) должность заместителя начальника отдела, внедрявшего подслушивающую технику на советских объектах.

---

б. Часть Ламанша, выбранная для реальной переправы, представляет большие проблемы из-за погодных условий, приливов, бурного моря.

в. Первой волне вторжения придется высаживаться на открытое английское побережье, но десантных судов для этой высадки не имеется.

г. Воды для этой переправы невозможно очистить или держать абсолютно свободными от вражеских мин.

д. Суда, на которые войска и их снаряжение должны грузиться, не могут даже быть собранными в портах погрузки до тех пор, пока не будет достигнуто абсолютное господство в воздухе.

е. ‹…› До сих пор англичане не вводили в бой всю мощь своего флота. Но германское вторжение в Англию будет для англичан вопросом жизни или смерти, и они могут без колебаний направить все свои морские силы в решительный бой за свое существование“. [292]

В сентябре 1940 года Люфтваффе провели первые воздушные налеты на Лондон. Нападению немецких бомбардировщиков предшествовали волны истребителей. 15 сентября налеты были отбиты с большими потерями, которые показали, что англичане еще могут добиваться преимущества в воздухе. 17 сентября Гитлер объявил об отсрочке операции „Морской лев“ на неопределенное время.

В последний раз подумаем, почему произошла отставка Проскурова? Главной и основной причиной тому могло быть опасение Сталина, что он не сможет его контролировать. Проскуров будет проводить свою точку зрения, даже если она противоречит позиции Сталина. Это стало очевидным в конфронтации между ними на совещании по финской войне, и на упорстве Проскурова в отправке Сталину тех разведывательных сообщений, которые не совпадали с его взглядами.

По мнению других его коллег по работе в РУ, у Проскурова были качества, которые никогда не внушили бы к нему любовь Сталина. По мнению одного из них, „он был скромным, общительным, честным, смелым и очень принципиальным в своих суждениях. Он быстро схватывал задания и был талантливым руководителем. Многие из начатых им разведывательных операций продолжались всю войну“. Другой сказал: „У Проскурова были острый ум и цепкая память“. Он вспомнил поездку в Западную Европу, которую совершил по заданию Проскурова в марте — сентябре 1939 года. Я доложил о резидентах, с которыми встречался, то есть с теми, кто все еще был там (то есть не попал под „чистку“). Я заметил, что когда я говорил, Иван Иосифович сжал скулы, мышцы на лице его дергались». Более того, при Проскурове агентура продолжала работать, в то время как при Голикове началась вторая волна «чисток». Именно поэтому Проскуров не разрешил Рихарду Зорге вернуться в СССР. И не только Зорге. Когда офицеры, которых отзывали несмотря на его усилия, задерживались в Москве после окончания отпуска, он, не афишируя этого, успокаивал их и сообщал им последние новости. [293]

Кто был человек, сменивший его? Филипп Иванович Голиков родился 16 июля 1900 года в деревне Борисово, недалеко от Шадринска Курганской области. Его отец был деревенским фельдшером, который передал сыну свои социалистические взгляды. Молодой Голиков окончил гимназию в Кургане, а после Октябрьской революции вступил в 1-й Крестьянский Коммунистический стрелковый полк, известный как «Красные орлы». Потом поступил на курсы военных пропагандистов в Петрограде, а затем был направлен в 10-й Московский стрелковый полк Особой бригады Третьей армии на Восточный фронт. В августе 1919 года стал инструктором-агитатором в политотделе 51-й дивизии. В его официальной биографии в «Советской Военной энциклопедии», из которой взяты эти данные, говорится, что «после окончания Гражданской войны до 1931 года находился на партийно-политической работе». Так как Гражданская война в европейской части страны окончилась вскоре после польской кампании и последующего разгрома Врангеля в 1920 году, то целых десять лет его жизни были посвящены политической работе, точный характер которой до сих пор не ясен. [294] В 1931 году он оканчивает неизвестное военное училище, становится командиром 95-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии. С 1933 года по 1936 год командует 61-й стрелковой дивизией Приволжского Военного округа. В этот период он заочно заканчивает Военную академию им. М.В. Фрунзе, затем до 1937 года командует 8-й отдельной механизированной бригадой, после чего становится командиром 45-го механизированного корпуса Киевского Военного округа. [295]

В 1938 году он назначен членом Военного Совета Белорусского Военного округа. В этом назначении есть что-то странное. Обычно Военные советы состояли из командующего, его первого заместителя и политического комиссара. В зависимости от обстоятельств «политическим» членом может быть 1-й секретарь обкома партии. Почему же после семи лет командования стрелковым полком, дивизией, механизированной бригадой и корпусом, Голиков направляется в этот основной Военный округ членом Военного Совета? В любом случае, именно находясь в этой должности, он сталкивается с Георгием Константиновичем Жуковым, командовавшим тогда 3-м кавалерийским корпусом. Под руководством Льва Мехлиса, начальника Главного политического управления Красной Армии, главного инквизитора армии во время «чисток», Голиков закладывал основу для «чистки» командного состава Белорусского Военного округа. Основываясь на полученных утверждениях голословных под жестокими допросами арестованных командиров, Голиков обвинил Жукова в дружеских связях с «врагами народа» и неприязни к политработникам. Жуков нашел поддержку среди других руководителей округа и был оставлен на должности командира корпуса, но он никогда не забыл Голикова и его попытки отправить его в «подземелья Берии». [296]

В ноябре 1938 года Голиков назначен командующим Винницкой армейской группой Киевского Особого Военного округа, а с 1939 года — 6-й армией. Это назначение не было случайным. Задачей 6-й армии был захват Львова. Как отмечалось ранее (Глава 4), Львовская область была зоной немецких интересов, хотя согласованная по секретному протоколу советско-германского пакта о ненападении демаркационная линия проходила западнее. Сталин был намерен захватить этот район первым. Что более важно, Львов был центром украинского движения за независимость, здесь проживали тысячи его сторонников, многие из которых получили подготовку в Абвере. Для обеспечения спокойного перехода области под советское управление в Украинскую ССР, 6-я армия и ее политотдел должны были тесно сотрудничать с НКВД. Таким образом, это задание не требовало особого боевого опыта, зато оно требовало политической способности к быстрому реагированию и знанию работы советской системы. Голиков был идеальным выбором. В то время как он сам считал Сталина свом ангелом-хранителем, Сталин, естественно, видел в нем человека, на которого он мог полностью положиться.

Когда Голиков стал новым начальником военной разведки, субординация и обозначение службы изменились. При Проскурове это было Пятое или Разведывательное управление наркомата обороны, и он являлся заместителем наркома обороны. 26 июля 1940 года, по приказу наркомата обороны, Разведывательное управление переходило в подчинение Генерального штаба и получило название РУ ГШ КА. Голиков был назначен заместителем начальника Генерального штаба, которым в то время был генерал Мерецков. [297]

Самым главным отделом в РУ был информационный отдел, ответственный за составление разведывательных сводок и спецсообщений. Его начальник одновременно являлся заместителем РУ. Когда пришел Голиков, исполняющим обязанности начальника информационного отдела был Г.П. Пугачев. Его сменил Н.И. Дубинин, который уволился по болезни в феврале 1941 года. Следующим стал В.А. Новобранец, который работал в РУ с апреля 1940 года, еще при Проскурове, заместителем начальника информационного отдела по Восточным странам. Новобранец не сошелся с Голиковым, который постоянно ссорился с ним из-за его взглядов, что развертывание германских войск на западных границах Советского Союза было предзнаменованием нападения на нашу страну. В апреле 1941 года прибыл новый начальник генерал-майор Н.С. Дронов. Его последним назначением была должность начальника штаба армейской группы в Одесском военном округе, а единственный предыдущий опыт — командир или начальник штаба в войсках. Стало быть, заместителем Голикова, начальником самого важного отдела РУ, стал, как и сам Голиков, офицер без разведывательного опыта. В октябре 1941 года Дронов покинет РУ и станет начальником штаба 10-й армии, в которую Голиков будет назначен той же осенью. Эти два младенца в разведывательных дебрях должно быть очень хорошо сойдутся друг с другом. [298]

Кабинет Голикова находился на четвертом этаже здания на Знаменке 19, в одном из зданий комплекса НКО, Генерального штаба и Политического управления Красной Армии. Его офицеры описывали его как человека невысокого роста, круглолицего, с короткой стрижкой светлых волос и пронзительными голубыми глазами. По словам одного из сослуживцев, на его лице всегда блуждала непонятная улыбка, то ли он одобрял, то ли осуждал работу, сделанную его подчиненным. «Он никогда не давал конкретных приказов или указаний. Если он был недоволен, то обычно говорил: „Я не давал вам такого приказа“ или „Вы меня не поняли“. Голиков давал понять своим офицерам, что он докладывал лично Сталину. Больше всего он, казалось, был всегда озабочен, чтобы информация РУ всегда соответствовала взглядам Сталина». [299]