Дэвид Мёрфи - Что знал Сталин

• Название: Что знал Сталин
• Автор: Дэвид Мёрфи
• Издательство: Рейтар
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 5-8067-0047-X

Эта книга написана разведчиком высочайшего класса: ее автор Дэвид Э. Мерфи с начала 1950-х до 1961 года был резидентом ЦРУ в Западном Берлине, в 1963–1968 годах руководил Советским отделом ЦРУ. Нет смысла объяснять, что в американской разведке это направление считалось важнейшим, так же как американское — в КГБ. Теперь Дэвид Э. Мерфи предстает перед нами как историк — глубокий, объективный и вдумчивый исследователь деятельности советских разведок в 1939–1941 годах. Известно, что истинные профессионалы разведки относятся друг к другу с большим уважением — даже если их службы, мягко говоря, не являются союзниками.

Дэвид Э. Мерфи В 1963–1968 гг. руководил советским отделом ЦРУ, который в те времена был важнейшим в американской разведке. В своей книге Дэвид Э. Мерфи с профессиональной точки зрения оценивает деятельность советских разведок с 1939 по 1941 год. Дэвид Э. Мерфи был в СССР пять раз: в 1987, 1993, 1994, 1995, 2000 году. Работал в соавторстве с генерал-лейтенантом С. А. Кондрашовым при написании книги «Поле битвы — Берлин» о деятельности ЦРУ в Берлине. Полная биография Сергея Александровича Кондрашова приведена на сайте СВР. Вот некоторые выписки из неё.

С октября 1953 года по 1955 год С. А. Кондрашов — 1-й секретарь посольства СССР в Великобритании, и.о. резидента. Это назначение было прямо связано с его предстоявшей работой со знаменитым советским агентом Джорджем Блейком, который в те годы занимал в британской разведке (SIS) должность заместителя начальника отдела, внедрявшего подслушивающую технику на советских объектах.

---

Масленников продолжал направлять рапорта пограничников о перемещении немецких войск, однако, видимо для того, чтобы подчеркнуть угрозу, он теперь добавлял вставленные мимоходом расстояния от границы до каждого города, упомянутого в справке. Так, 23 февраля 1941 года он сообщает об убытии двух моторизованных дивизий из Кракова (145 км от границы) на Карпаты. Кроме того, «продолжается отправка войск и боевой техники в направлении советской границы. 4 февраля в г. Холм (28 км от границы, 140 км северо-западнее Львова) прибыло 60 тяжелых орудий на механической тяге и 6 полевых радиостанций. Из Варшавы в Люблин (45 км от границы, 180 км северо-западнее Львова) прибыло 3 железнодорожных эшелона по 30 платформ каждый, с бронемашинами и грузовыми автомобилями. На участке против 17-го Брестского пограничного отряда германскими властями отдано распоряжение освободить здания школ для размещения войск». Указана рассылка: Берия, Меркулову и Голикову, новому начальнику военной разведки. [266]К марту рапорта, как от пограничных войск, так и агентуры НКГБ, стали поступать от НКГБ обеих союзных республик. 27 марта в рапорте НКГБ Белорусской ССР сообщается о перемещении войск, использовании школ для размещения войск, мобилизации резервистов в Восточной Пруссии, о приписке новобранцев к конкретным пехотным полкам, детали по дислокации немецких подразделений (многие с указанием наименований и номеров домов, где они размещаются), о военном строительстве — включая расширение дорог, строительство новых дорог, аэродромов, бензохранилищ. В последнем разделе сообщается о слухах, распространяющихся в пограничных районах Белорусской ССР, в большинстве из которых говорится о германском нападении на СССР. Спецсообщение подписано наркомом госбезопасности БССР Л.Ф. Цанавой. Получивший документ Меркулов написал на полях: «т. Фитину. 1. Сделать сводку военных сведений для НКО. 2. Сообщить в ЦК и СНК о факте увеличения количества войск на границе с указанием, что военные сведения переданы НКО. Меркулов. 28.03», «Взято на контроль секретариатом НКГБ СССР» и «Выслано т. Тимошенко при номере № 809/м от 31.03.41. Судоплатов». Задержка в рассылке спецсообщения показывает, что реального чувства крайней срочности на верхних уровнях связанных организаций не было. [267]

В апреле поступление рапортов резко увеличилось. Начальник пограничных войск Украинской ССР подписал шесть отдельных рапортов, генерал-лейтенант Масленников направил Берии пять. Как свидетельство увеличивающегося беспокойства и напряженности, рапорты от подчиненных погранвойск и отделов НКГБ были сгруппированы в специальные рапорта управлений НКГБ союзных республик и НКГБ СССР.

9 апреля нарком НКГБ УССР П.И. Мешик подписал спецсообщение о передвижении немецких войск, которое начиналось словами: «По имеющимся у нас данным, поступившим от различных источников, видно, что с начала 1941 года и особенно за последнее время немецким командованием производятся крупные передвижения войск из Германии на территорию генерал-губернаторства и к границам с СССР»[268]. 10 апреля Управление внешней разведки НКГБ СССР выслало сообщение в Разведывательное Управление ГШ РККА «О концентрации немецких войск». Указывается, что «данными закордонной агентуры и показаниями нарушителей границы устанавливается, что концентрация частей германской армии на границе с Советским Союзом продолжается. Одновременно идет форсированное строительство оборонных сооружений, аэродромов, стратегических железнодорожных веток, шоссейных и грунтовых дорог». Такое сдержанное заявление открывало путь к различным толкованиям. [269]

Более драматичный и разоблачающий рапорт поступил Фитину 12 апреля из НКГБ УССР. По большей части он основан на показаниях перешедшего поручика бывшего польской армии, бывшего вице-консула Польши в Парагвае Тумена М.Ф. По его данным, «передвижение крупных немецких частей, завоз боеприпасов и завершение строительства аэродромов у восточных границ Германии, начатые в январе 1941 года, сильно возросло в апреле.

В начале февраля так называемая французская южная армия, которая ранее дислоцировалась в южной части Польши, железнодорожным транспортом переброшена на линию реки Сан в направлении Перемышля и расквартировалась в 10 км от границы с СССР. Бронетанковые и понтонные соединения этой армии передвигались самостоятельно. В первой половине марта так называемая северо-восточная 9-я армия, переброшенная из Франции в Краков, пробыв там два дня, железнодорожным транспортом переброшена в Люблин. Во второй половине марта в районы Кросно и Санок из Германии прибыло большое количество свежих немецких войск, исключительно баварцев. Марш бронетанковых и понтонных частей продолжался двое с половиной суток». Эту расширенную картину передвижения немецких войск дополнили местные детали, подтверждающие другие сообщения в апреле. [270]

Тон сообщений намного обострился уже несколько позднее, в апреле. Мешик направил докладную записку лично первому секретарю ЦК КП(б) Украины Н.С. Хрущеву, в которой говорилось: «Материалами закордонной агентуры и следствия по делам перебежчиков устанавливается, что немцы усиленно готовятся к войне с СССР, для чего концентрируют на нашей границе войска, строят дороги и укрепления, подвозят боеприпасы». Большей частью остального доклада было обращение к Хрущеву разрешить принять меры против украинских националистов, чтобы предотвратить их превращение в «пятую колонну» во время войны. Практически ту же информацию Мешик передал 20 апреля по телефону «ВЧ» Меркулову. [271]

Несмотря на растущую обеспокоенность, видимую в сообщениях первых месяцев 1941 года, никакой срочности в их рассылке на верхнем уровне режима не наблюдалось. Так, спецсообщение из НКГБ УССР Меркулову, посланное 16 апреля, имеет отметку на полях: «Послано т. Голикову ‹…› 20 апреля»! Запоздалая рассылка могла быть результатом дрянной бюрократической практики, а может быть отражала нежелание со стороны всех включенных лиц быть обвиненными в провоцировании войны. [272] Однако, даже Л.П. Берия больше не мог игнорировать сообщения, текущие в его кабинет. 21 апреля он подписал и разослал «Сообщение НКВД СССР» в ЦК ВКП(б), СНК СССР и НКО СССР, суммируя передвижения немецких войск между 1 и 19 апреля в Восточной Пруссии и Генерал-Губернаторстве. «Всего в эти районы, — говорится в сообщении, — прибыли штаб соединения 3 мотомеханизированных дивизий, 6 пехотных дивизий, до 21 пехотного полка, 2 моторизованных, 7 кавалерийских, 9-10 артиллерийских полков, до 7 танковых и 4 саперных батальонов, батальон мотоциклистов, 2 роты самокатчиков и свыше 500 автомашин». [273]

Рапорты пограничных подразделений и сводки их штабов в течение мая отражают то же самое положение, которое наблюдалось в апреле, только в большем размере и интенсивности. Из двадцати рапортов за этот период, большинство поступало из НКГБ Украинской ССР — в них сообщалось о деятельности немецких войск на участках, находящихся напротив пограничных отрядов, расположенных от Брест-Литовска в Белорусской ССР до Черновцов в Украинской ССР. В каждом из рапортов сообщалось о постоянном прибытии новых немецких подразделений, боеприпасов и различного снаряжения.

Большинство этих передвижений проводилось по ночам. Также появились признаки большей смелости — теперь немецкие офицеры в открытую рассматривают советские объекты в бинокли и фотографируют их с расстояния нескольких сотен метров. Немецкие власти налагают большие ограничения на гражданских лиц, запрещая им, например, пользоваться железной дорогой. Теперь все школы закрыты и заняты немецкими войсками. Как сообщают, в некоторых местах войска конфискуют скот, зерно и другие сельскохозяйственные продукты и отправляют их в Германию. Масленников сообщил, что впервые немецкие власти стали останавливать или задерживать советские поезда, идущие в Германию. Они останавливают даже поезда с экспортными грузами, поставляемыми по советско-германским соглашениям. Большинство этих инцидентов происходят, видимо, потому, что немцы не хотят, чтобы бригады советских поездов видели проводящиеся военные мероприятия. [274]

15 мая начальник погранвойск НКВД УССР генерал-майор В.А. Хоменко информировал об увеличении агентуры, направляемой вражескими разведслужбами[275] Масленников сообщил, что между 10 и 16 мая пограничники задержали семь агентов, обученных и направленных разведорганом высшего германского командования в Берлине. 16 мая немцы направили группу из четырех вооруженных агентов, с заданием разведки целей в Дрогобычской области. По заявлению Хоменко, «один из арестованных агентов имел задание доставить в германскую разведку образцы бензина и керосина, производимого в западных областях Украинской ССР». Похоже, что немцы продолжали собирать образцы нефтепродуктов.