Дэвид Мёрфи - Что знал Сталин

• Название: Что знал Сталин
• Автор: Дэвид Мёрфи
• Издательство: Рейтар
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 5-8067-0047-X

Эта книга написана разведчиком высочайшего класса: ее автор Дэвид Э. Мерфи с начала 1950-х до 1961 года был резидентом ЦРУ в Западном Берлине, в 1963–1968 годах руководил Советским отделом ЦРУ. Нет смысла объяснять, что в американской разведке это направление считалось важнейшим, так же как американское — в КГБ. Теперь Дэвид Э. Мерфи предстает перед нами как историк — глубокий, объективный и вдумчивый исследователь деятельности советских разведок в 1939–1941 годах. Известно, что истинные профессионалы разведки относятся друг к другу с большим уважением — даже если их службы, мягко говоря, не являются союзниками.

Дэвид Э. Мерфи В 1963–1968 гг. руководил советским отделом ЦРУ, который в те времена был важнейшим в американской разведке. В своей книге Дэвид Э. Мерфи с профессиональной точки зрения оценивает деятельность советских разведок с 1939 по 1941 год. Дэвид Э. Мерфи был в СССР пять раз: в 1987, 1993, 1994, 1995, 2000 году. Работал в соавторстве с генерал-лейтенантом С. А. Кондрашовым при написании книги «Поле битвы — Берлин» о деятельности ЦРУ в Берлине. Полная биография Сергея Александровича Кондрашова приведена на сайте СВР. Вот некоторые выписки из неё.

С октября 1953 года по 1955 год С. А. Кондрашов — 1-й секретарь посольства СССР в Великобритании, и.о. резидента. Это назначение было прямо связано с его предстоявшей работой со знаменитым советским агентом Джорджем Блейком, который в те годы занимал в британской разведке (SIS) должность заместителя начальника отдела, внедрявшего подслушивающую технику на советских объектах.

---

Хотя известно, что Гитлер сообщил своим генералам о решении напасть на Россию не раньше 31 июля 1940 года, уже 15 июля Сталин, Молотов, Ворошилов и Тимошенко получили потрясающий доклад, подписанный Берия. [256] Он был основан на спецсообщении заместителя Наркома внутренних дел по войскам И.И. Масленникова: «По оперативным данным погранвойск Белорусского округа, с 1 по 7 июля в г. Варшаву и его окрестности прибыло семь дивизий немецких войск. Прибывшие части заняли все казармы и часть учреждений г. Варшавы ‹…›» и разместились в городах и деревнях в радиусе 60 километров от Варшавы. В большинстве случаев, в сообщении приводятся номера полков, «В связи с передвижением войск, с 1 по 7 июля было приостановлено пассажирское движение на линии Варшава — Люблин. Пехота, артиллерия и танки из Люблина направляются в сторону советской границы походным порядком ‹…›. Немецкая пограничная полиция снимается с охраны границы и отводится в тыл. Охрану границы несут полевые части германской армии ‹…›. Погранвойска Украинской ССР отмечают прибытие в пограничную полосу в направления Перемышля германских пехотных и танковых частей и переброску войск из этого района в северном направлении. Пограничники отмечают, что против их участков ведутся работы по строительству укреплений, строятся огневые точки, проволочные заграждения, устанавливаются мины. В различных местах пограничной полосы производится ремонт шоссейных дорог». [257]Со стороны высшего руководства какой-либо особой реакции на этот доклад не последовало — возможно, потому, что 9 июля, действуя по приказу наркома обороны Тимошенко, заместитель начальника Генерального штаба И.В Смородинов имел встречу с германским военным атташе Эрнстом Кёстрингом, который объяснил, что большое количество германских войск являются простой заменой, так как значительные их контингенты больше не нужны на западе. [258] Лживое объяснение, конечно, но принятое Сталиным и его помощниками. Другим фактором, который мог оказать успокоительное действие, было подписание 10 июня 1940 года Конвенции о создании «Института представителей для пограничных вопросов» по разрешению пограничных конфликтов и инцидентов на границе. Советскими представителями обычно были офицеры-пограничники из ближайших к месту каждого из инциденту отрядов. Между 1 января и 10 июня 1940 года было 22 инцидента, а между 10 июня 1940 года и 1 января 1941-го — 187, большинство из которых было решено в советскую пользу. Казалось, что чем больше немцы сосредоточивали войска вдоль границы, тем они были более готовы выполнить пожелания противной стороны. 13 февраля 1941 года заместитель начальника пограничных войск Украинского НКВД И.А. Петров докладывал, что «немцы делают вид показной вежливости, но в действительности они ведут довольно упрямую, хорошо продуманную линию в разборе этих происшествий. Они предпочитают поднять их до дипломатического уровня, чем отрицательно отреагировать». [259]

Поворотный момент, кажется, наступил в конце июля 1940 года, когда начальник Девятнадцатого пограничного отряда во Владимире-Волынском получил письмо от германской стороны, объявляющее о прибытии губернатора оккупированной Польши Ганса Франка для инспекции границы в окрестностях города Грубешова. «Франк и его эскорт, около тридцати человек, прибыли в конвое из четырнадцати автомобилей, передвигались взад и вперед вдоль границы, наблюдая советскую сторону границы через бинокли», — докладывал начальник штаба Девятнадцатого отряда, который был также и «представитель границы». После визита Франка развертывание германских сил и военных строительных проектов в Восточной Польше явно увеличилось. Германские власти объясняли, что войска «с французского фронта прибыли в эту „тихую зону“ для отдыха и переформирования». В течение июля — августа «армейские штабы были созданы в Варшаве, штабы армейских корпусов — в пригородах, так же как и штабы восьми пехотных дивизий». [260] Без сомнения, в результате такой активности 21 декабря 1940 года Берия потребовал задержать на службе в погранвойсках 7000 человек, чей срок службы заканчивался 1 января 1941 года. [261]

Сводка из Украинского пограничного округа от 16 января 1941 года описывает приезд 9 декабря 1940 года «главнокомандующего германской сухопутной армией генерал-фельдмаршала Вальтера фон Браухича. Для его встречи были выведены все войска, дислоцированные в г. Санок. Санок расположен в юго-восточной Польше, на реке Сан, приблизительно в двадцати пяти километрах от границы. Генерал-фельдмаршал фон Браухич в сопровождении трех генералов и командования войсками, расположенными в г. Санок, произвел осмотр строящихся военных укреплений». В остальной части сводки описывается прибытие новых воинских эшелонов, строительство пунктов противовоздушной обороны, узкоколейной железной дороги, погрузочно-разгрузочной площадки, паровозного и вагонного депо и каменного вокзала. [262]

В рапорте командующего пограничными войсками НКВД Белорусской ССР генерал-лейтенанта И.А. Богданова от 24 января 1941 года суммируется присутствие германских войск в районе Варшавы: «В Варшаве находится штаб армии, а на территории пограничных уездов отмечались: штаб армейского корпуса, восемь штабов пехотных дивизий, кавалерийская дивизия (район Тересполь), двадцать восемь пехотных полков, семь артиллерийских полков, три кавалерийских полка, танковый полк, две авиашколы»… Богданов уделяет большое внимание созданию новой конвенции по разрешению пограничных конфликтов и инцидентов. [263]

‹В рапорте также указано, что «За отчетный период зафиксировано 87 случаев нарушения границы германскими самолетами ‹…› Три немецких самолета после перелета через границу были приземлены ‹…› и впоследствии выпущены в Германию. 17.03. 40 один немецкий самолет в результате применения оружия был сбит…»

Наряду с изучением немецких войск, противостоящих им, пограничные войска продолжали задерживать агентов, направляемых из оперативных баз Абвера в Кенигсберге, Варшаве и Кракове. В ходе тщательных допросов этих агентов было относительно легко выяснить их задания. Что более важно, стало возможным различать обычных собирателей информации мирного времени по советской обороне, и тех, кто явно намеревался прокладывать путь немецким наступательным операциям внутри Советского Союза. Великолепный пример этого можно найти в записке генерал-лейтенанта Масленникова от 18 января 1941 года заместителю наркома внутренних дел СССР Меркулову. Записка начинается словами: «За последнее время отмечен ряд случаев, когда органы германской разведки, дислоцированные на территории Генерал-Губернаторства, дают забрасываемым ими в СССР агентам задания о доставке в Германию образцов употребляемых у нас нефти, авто- и авиабензина и масел». Далее описываются четыре случая в декабре 1940-го и в январе 1941 года. Два из них произошли на участке 91-го пограничного отряда (г. Рава-Русска, УССР). А два других — в районе 17 пограничного отряда (г. Брест-Литовск, БССР), Задержанные 91-м отрядом заявили, что им сказали «доставить в разведку образцы советских нефтепродуктов, употребляемых на транспорте и промышленных предприятиях». Агентам, арестованным 22 декабря, было сказано «доставить образцы нефти и бензина в количестве, необходимом для анализа». Масленников пояснил, что «трое из агентов уже находятся в Москве, куда их доставили по приказу Б.З. Кобулова в связи с тем, что при задержании обнаружены большие суммы советских денег». Записка заканчивалась фразой: «Какую цель преследует германская разведка, занимаясь добыванием образцов наших нефтепродуктов и для чего они ей нужны, ни один из задержанных не указал, ссылаясь на незнание». На полях документа резолюция Меркулова: «Надо выяснить цель этих заданий». [264] Выяснить? Для обоих, Масленникова и Меркулова, должно было быть очевидным, что сбор образцов позволял немцам определить, будет ли горючее, имеющееся в СССР, подходящим для их транспортных средств, и если нет, то какие модификации или добавки будут необходимы. Использование неоднократных направлений агентов для получения этой информации решительно говорит о том, что немцы планируют в недалеком будущем действовать на советской территории. Однако в московской обстановке ни один человек не хотел выразить эту мысль в письменной форме — даже как предположение. Они отлично знали, что Сталин был убежден, что немцы не нападут на Советский Союз в 1941 году. Тем не менее, нам известно из германских отчетов об их действиях в первые дни войны, что немецкие моторизованные подразделения высоко ценили советские склады горючего, которые они захватывали. Первая танковая дивизия, которая в результате быстрого продвижения в Прибалтику оказалась почти без горючего, должно быть была счастлива, когда подошла к большим нетронутым складам нефтепродуктов. [265]