Геннадий Прашкевич - Брэдбери

• Название: Брэдбери
• Автор: Геннадий Прашкевич
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014

«Фантасты не предсказывают будущее, они его предотвращают». Эти слова принадлежат большому писателю Рею Дугласу Брэдбери, который всю свою жизнь, создавая светлые или страшные фантастические миры, словно поводырь вел человека стезей Добра, освещая ему дорогу Любовью, постоянно предупреждая об опасностях и тупиках на его нелегком пути.

МАРСИАНСКИЕ ХРОНИКИ, 451° ПО ФАРЕНГЕЙТУ, ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ — повести и рассказы американского фантаста знают во всем мире, они переведены на многие языки и неоднократно экранизированы, но по- прежнему вызывают интерес, остаются актуальными, потому что в них есть жизнь, и во многом — это жизнь самого Брэдбери.

Путешествуя по фантастическим мирам своего героя, автор этой книги, известный писатель, поэт и переводчик Геннадий Прашкевич, собрал прекрасную коллекцию ценнейших материалов для написания биографии, которая, несомненно, заинтересует читателя.

[В электронной версии исправлены многочисленные ошибки и опечатки, содержащиеся в бумажной версии, в том числе в биографии и библиографии Брэдбери.]

---

Альберт Эйнштейн — физик…

Началась тотальная чистка государственных учреждений и организаций США от «нежелательных элементов». При этом сотрудники ФБР использовали все доступные методы — телефонную прослушку, перлюстрацию личных писем, тайное наблюдение, слежку. Привлечь к ответственности человека, заподозренного в симпатиях к коммунистам, стало возможным теперь по анонимному доносу. А когда 20 января 1953 года к власти пришел Дуайт Эйзенхауэр (1890-1969), влияние маккартизма, несомненно, усилилось, поскольку новый президент не раз во всеуслышание заявлял, что считает правильными все действия по «очистке правительства от коммунистов».

К мнению президента прислушивались.

В годы Второй мировой войны генерал Эйзенхауэр командовал всеми военными силами союзников в Северной Африке, Сицилии и Италии, а после открытия второго фронта его назначили Верховным главнокомандующим всеми экспедиционными силами. Генерал Эйзенхауэр руководил высадкой союзных войск в Нормандии 6 июня 1944 года. (Кстати, тогда был подготовлен приказ и на случай возможного поражения. «Наша высадка в районе Шербур-Гавр, — писал генерал в этом, к счастью, не понадобившемся приказе, — не привела к удержанию плацдарма, и я отвел войска. Мое решение атаковать именно в это время и в этом месте было основано на информации, которой я располагал. Войска, авиация и флот сделали все, что могли…»)

Получив поддержку президента, сенатор Маккарти возглавил Комиссию по правительственным операциям, а его ближайшие помощники Г. Велд и У. Дженнер получили контроль над подкомиссией сената по внутренней безопасности и над Комиссией палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности. Только за первые месяцы их работы из государственных учреждений и организаций было уволено 800 служащих и столько же ушли в отставку сами.

А в 1954 году маккартисты пробили новый закон: «Акт 1954 года о контроле над коммунистами». Отныне любая деятельность Коммунистической партии США официально признавалась незаконной.

Одновременно росла угроза новой войны.

«Наиболее ощутима была угроза атомной войны, — вспоминал те годы Илья Эренбург. — Конечно, от Кореи далеко и до Лондона, и до Нью-Йорка, но военные действия в Корее тревожили весь мир. Эта злосчастная страна была сожжена. Горели города и села, подожженные напалмом. Сначала войска Севера заняли почти всю Корею. Вмешалась Америка, ее войска подошли к границам Китая. Тогда вступили в бой китайские дивизии. Многие политические деятели и военные Соединенных Штатов настаивали на применении атомного оружия. Некоторые сенаторы требовали, чтобы атомные бомбы были сброшены на Москву. При этом любой француз или итальянец знал, что Советский Союз уже обладает ядерным оружием…»48

11

Как не вспомнить Уолта Уитмена, столь любимого Реем.

Говорю всем Штатам и каждому из них, и любому городу в Штатах:
«Больше противься — подчиняйся поменьше».
Неразборчивое послушание — это полное рабство,
А из полного рабства нация, штат или город
Не возвратятся к свободе.49

12

В начале 1970-х годов прошлого века среди советских любителей фантастики ходили многочисленные машинописные копии, снятые известным американским исследователем и историком фантастики Сэмом Московицем со стенограмм некоторых писательских выступлений.

Казалось бы, времена маккартизма ушли, но холодная война не стихала.

«Неужели народам Земли обязательно нужна какая-то страшная внешняя угроза, чтобы наконец объединиться? — встревоженно спрашивал Говард Фаст. — Готовы ли мы встретиться с разумным инопланетным существом, строение которого будет отличаться от строения человека? Не шагает ли наша астронавтика слишком быстро — если учесть, что мы сами все так же топчемся на одном и том же месте в области морали и психологии? По-моему, в этом вот разрыве — между развитием науки и морали и прячется настоящая проблема, а вовсе не в соперничестве между двумя враждующими политическими блоками или, скажем, профсоюзом водителей грузовиков и правительством…»

«Если человек достаточно умен для серьезных научных исследований, — с мрачной иронией отмечал знаменитый издатель Джон Кэмпбелл-младший, — то у него хватит ума понять, что оригинальность собственных мыслей может принести ему не столько профессиональный успех, сколько тягчайшие неприятности…»

«Если советский режим будет свергнут, — вторил Кэмпбеллу американский резидент в Танжере Мак Рейнольдс, — Россия завоюет весь мир. По-настоящему эффективный режим при потрясающих качествах русского народа приведет к такой экспансии, что с ней не сравнится даже Римская империя…»

И делал шокирующий вывод: «В принципе, секретные службы США уже сейчас обязаны делать всё возможное для того, чтобы как можно эффективнее укрепить советский строй. Мне кажется, борьба против коммунизма является делом антиамериканским…»

Слова Роберта Хайнлайна: «Ни одно из наших произведений не является правдивым, ведь мы не пророки, а всего лишь преподаватели воображения», — многими писателями (в том числе советскими) были восприняты буквально.

Готов это подтвердить. Прямыми преподавателями воображения мы считали в то время и Жюля Верна, и Ивана Ефремова, и Герберта Уэллса, и Алексея Толстого, и Айзека Азимова, и Курта Воннегута, и многих-многих других, ведь и мы, и они — мы все жили в некоем едином пространстве и времени, объединяющем как прошлое, так и будущее.

Рей Брэдбери, кстати, и в этих дискуссиях блеснул оригинальностью.

«Природа человека, — сказал он, — требует постоянного соединения мужчины и женщины, так что с нашими городами, с нашими машинами, с нашим ускоренным ритмом развития мы нуждаемся не в дальнейшем разделении, а, напротив, в укреплении и развитии человеческих отношений».

13

«В Нью-Йорке Рей Брэдбери заключил договор на «Марсианские хроники» и на короткую повесть «Существа, о которых забыло время» («The creatures that Time Forgot»).

Домой он привез сразу два чека — каждый на 750 долларов.

Впервые Мэгги (пусть и с присущей ей иронией) заметила, что роль кормильца семьи, кажется, переходит к мужу. Что ж, это было тем приятнее, что 5 ноября 1949 года она родила дочь — Сусанну (Susan Margueritt).

В тесной квартирке сразу стало еще теснее. Даже места на кроватку не хватило, и дочь спала в коляске. Но и сейчас Мэгги делала все возможное, чтобы Рей мог работать спокойно. Она даже находила время перепечатывать на машинке готовые тексты его рукописей.

«И вообще-то в хорошем браке люди всегда учат друг друга, — сказал Рей Брэдбери в одном из своих интервью. — Вы учите друг друга науке жизни. Ежедневно соприкасаясь, лежа на одной подушке, вы влияете друг на друга помимо воли. Вот стоит шкаф с книгами моей жены, а напротив — мои книги. Видите, какое переплетение? Она была моим учителем и возлюбленной одновременно. Она любила французскую историю, она любила английскую историю, она любила итальянскую историю. Она была историком. Она была лингвистом. Она любила языки — видите, сколько книг по сравнительной лингвистике? Она изучала слово как таковое. Изучала науку о значении слов. Она была библиотекарем. Она работала в книжном магазине — вот там мы и познакомились.

— Кем же еще быть жене писателя, как не библиотекарем?

— Правильно. Неким библиотекарем моей жизни. И вообще все девушки, с которыми я встречался в молодости, были библиотекарями, учителями английского или продавщицами книг.

— И вот мы подошли к следующему важнейшему определению — определению любви. Что есть любовь?

— Это когда узнаёшь себя, встречая себя же. Когда в книжном магазине я встретил Мэгги, я вмиг понял, что встретил себя. И когда мы заговорили, я понял, что говорю сам с собой. Когда мы поженились шестьдесят лет назад, у нас не было денег. Не было, не было. И каждое утро она уходила на работу, чтобы я имел возможность писать. Тогда я писал короткие рассказы о Марсе.

— И при этом она всегда знала, что замужем за великим писателем.

— Э, нет, не тогда. Тогда-то все ее друзья говорили: “Не выходи замуж за Рея, он затащит тебя в никуда”. А предложение ей я сделал так: “Мэгги, я собираюсь на Марс и Луну. Хочешь со мной?” И она ответила: “Да”. Это было лучшее “да” в моей жизни. Так она и вышла замуж за писателя, который вел ее в никуда и, вдобавок, без денег. Первые два года у нас даже не было телефона. Мы снимали крошечную квартирку в Венисе, по соседству с бензозаправкой. Там на стене висел мой первый телефон. Я подбегал к нему, брал трубку, а люди думали, что звонят мне домой. Не было даже телефона, что уж говорить о машине. У нас ничего не было. Но знаете, что у нас было? Любовь. Мы занимались любовью на океанских волнорезах по всему побережью — на волнорезе в Венисе, на волнорезе в Санта-Монике, на волнорезе в Оушен Парке. И если бы построили новый волнорез, мы бы и туда примчались, и там бы отметились. Вот что такое любовь — у нас не было денег, но у нас были мы».50