Урсула Ле Гуин - Инженеры Кольца

• Название: Инженеры Кольца
• Автор: Урсула Ле Гуин
• Издательство: Флокс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-87198-062-7

В сборник вошли одно из самых знаменитых произведений У. Ле Гуин «Левая рука тьмы», получившее высшие премии в области фантастики — «Хьюго» и «Небьюла», — и продолжение прославленного романа «Мир-Кольцо» Ларри Нивена «Инженеры Кольца».

Содержание:

Урсула Ле Гуин. Левая рука тьмы. Перевод М. А. Кабалина

Приложение

Ларри Нивен. Инженеры кольца. Перевод И. Е. Невструева

Словарь

Параметры Кольца

Иллюстрации: В. Васильевой

Форзацы: В. Ана

На обложке использованы работы: Б. Вальехо

---

— Но зачем это все — все эти интриги, тайны, игра, где ставкой является власть, заговоры, — к чему это все должно было вести? И чего хотели добиться вы?

— Того же самого, чего хотели добиться и вы, господин Ай. Союза моего мира с вашими мирами. А вы что подумали?

Мы смотрели друг на друга поверх раскаленной печурки, как две деревянные куклы.

— Даже если бы Оргорейн заключил первым этот союз?

— Даже если бы это был Оргорейн, Кархид очень скоро последовал бы его примеру. Неужели вы думаете, что я беспокоился бы о собственном шифгретторе, если в игру входят интересы всего человечества? Важно не то, какая именно страна очнется первой. Важно, чтобы мы проснулись.

— Но почему, черт побери, я должен верить в то, что вы мне рассказываете? — взорвался он. Из-за того, что он был еще слишком слаб, его гневные слова прозвучали скорее как жалоба. — Если все это правда, то вы могли бы мне объяснить все это еще весной и лишить нас сомнительного удовольствия посещения Пулефена. Ваши усилия помочь мне…

— Не увенчались успехом. И не по моей вине вы оказались обречены на мучения, унижения и опасности. Я знаю об этом. Но если бы я начал открытую борьбу с Тайбом из-за вашего дела, то вы бы сейчас находились не здесь, а в могиле, в Эргенранге. А так все-таки есть несколько человек в Кархиде и несколько человек в Оргорейне, которые верят вам, потому что я убедил их в этом. Они еще смогут вам пригодиться. Самой большой моей ошибкой было то, что я не объяснил вам всего этого. Но я просто не привык к этому. Я не привык ни принимать, ни давать советы.

— Я не хотел быть несправедливым…

— Но вы все-таки были несправедливы. И это странно. Я был единственным человеком на всей планете, поверившим вам безоговорочно. И я же оказался единственным человеком, которому вы отказали в доверии.

Он закрыл лицо руками и через минуту сказал:

— Я очень сожалею об этом. — Это было и извинение, и подтверждение согласия с тем, что я сказал.

— Дело в том, — сказал я, — что вы не хотите или не можете поверить в то, что я верю вам. — Я встал, чтобы расправить одеревеневшие ноги, и обнаружил, что я еще весь дрожу от гнева и усталости. — Научите меня вашей мыслеречи, — попросил я, стараясь говорить спокойно и без обиды, — этому языку, который не лжет. Научите меня этому языку, а потом спросите, для чего я сделал то, что сделал.

— Я очень бы хотел этого, господин Эстравен.

15. Ко льду

Я проснулся. Мне все еще казалось странным и невероятным — просыпаться внутри темноватого конуса тепла и слушать, как мой рассудок подсказывает мне, что это — палатка, что я жив и что я уже не нахожусь на ферме Пулефен. Тут я проснулся окончательно, уже без ощущения необычайности происходящего, а только с чувством благодарности и спокойствия. Сев, я зевнул и попытался пальцами распутать взлохмаченные и спутанные волосы. Посмотрел на Эстравена, лежащего рядом на своем спальнике на расстоянии вытянутой руки. На нем были только брюки, ему было слишком жарко в теплом воздухе палатки. Его лицо, так хорошо умеющее скрывать мысли, было открыто сейчас и свету, и моему взгляду. Выглядел он глупо, как любой спящий человек: округлое, с довольно резкими чертами лицо было спокойно, не напряженно и отсутствующе, капельки пота над густыми бровями усеяли лоб и верхнюю губу. Я вспомнил, как он стоял на помосте в Эргенранге, истекал потом под яркими лучами солнца, в парадном придворном наряде. Сейчас же я видел его полуобнаженным и беззащитным, в совсем другом свете, и я впервые увидел его таким, каков он есть.

Он проснулся поздно и с трудом. Наконец он, пошатываясь, встал, зевнул, натянул рубашку и высунулся из палатки, чтобы определить, что там за погода, а потом спросил меня, не хочу ли я выпить кружку орша. Когда же он увидел, что я сполз со своего ложа и заварил в котелке орш из той воды, которая со вчерашнего вечера оставалась в котелке в виде льда, он принял из моих рук кружку горячего напитка, чопорно поблагодарил меня и сел, чтобы выпить его.

— Куда мы пойдем дальше? — спросил я.

— Это зависит от того, куда вы хотите попасть, господин Ай, и какое путешествие будет вам под силу.

— А какая самая короткая дорога из Оргорейна?

— На запад, к побережью. Меньше пятидесяти километров.

— И что тогда?

— Гавани там замерзают или уже замерзли. Так или иначе ни один корабль не отправится зимой далеко. Хорошо бы где-нибудь укрыться и переждать до весны, когда торговые корабли отправятся к Ситу и Перунтеру. Ни один корабль не поплывет в Кархид, если будет по-прежнему в силе торговое эмбарго. Может, нам удастся отработать свой проезд на корабле. К сожалению, деньги у меня кончились.

— Есть ли какая-нибудь другая возможность?

— Да. В Кархид. По суше.

— А сколько это? Полторы тысячи километров?

— Да. Дорога неблизкая. Но мы не можем идти по дорогам. Нас остановит первый же встретившийся нам инспектор. Единственная дорога для нас — на север через горы, потом на восток через Гобрин и дальше до границы — над заливом Гутен.

— Через Гобрин, через ледник? Он кивнул головой.

— Разве зимой это возможно?

— Я думаю, что да. Если, конечно, повезет. Как это бывает во всех путешествиях, совершаемых зимой. В каком-то смысле переход через Гобрин зимой даже более безопасен. Над большими ледниками, как вы знаете, обычно сохраняется хорошая погода, потому что лед отражает солнечные лучи и бури соскальзывают по его краям. Отсюда и легенды о стране в сердце метели. Это может нам помочь. Только это, и ничто кроме этого.

— Так вы серьезно думаете о такой возможности…

— Иначе похищать вас с фермы Пулефен не имело бы смысла. Он по-прежнему был чопорен, уязвлен и мрачен. Наш вчерашний разговор произвел сильное впечатление на нас обоих.

— Следовательно, как я понял, вы считаете переход черед Лед менее опасным и рискованным, чем ожидание весны для того, чтобы переправиться в Кархид морским путем?

— Одиночество, — лаконично пояснил он, кивнув. Я некоторое время размышлял.

— Надеюсь, что вы хорошо уяснили себе мои слабые стороны. Я не так хорошо переношу холод, как вы, мне до этого далеко. Не умею хорошо ходить на лыжах и вообще нахожусь не в очень хорошей форме, хотя и в гораздо лучшей, чем еще несколько дней тому назад.

Он снова кивнул.

— Я думаю, что это может нам удастся, — сказал он с той абсолютной простотой, которую я так долго принимал за иронию.

— Хорошо.

Он посмотрел на меня и выпил свой чай. Наверное, это можно назвать чаем — орш из поджаренного зерна перм представляет собой кисло-сладкий напиток коричневого цвета, богатый витаминами А и С, оказывающий приятное легкое возбуждающее действие, по своему химическому строению родственный лобелину. В тех областях Зимы, где нет пива, есть орш, а там, где нет ни пива, ни орша, там нет и людей.

— Это будет очень трудно, — сказал он, оставляя кружку. — Очень трудно. Мы должны рассчитывать на удачу.

— Я предпочитаю погибнуть на Льду, чем в том дерьме, из которого вы меня вытащили.

Он отрезал кусок сушеного хлебного яблока, отдал половину мне и сидел, задумчиво жуя свой кусок.

— У нас должно быть больше провизии, — сказал он.

— А что будет, когда мы дойдем до Кархида? Что будет с вами? Ведь вам запрещено туда возвращаться.

Он посмотрел на меня своими темными глазами, так напоминающими мне глаза выдры.

— Думаю, что мне придется остаться по эту сторону.

— А если здесь узнают, что вы помогли бежать их узнику?

— Им совершенно не обязательно знать об этом, — сказал он, едва заметно улыбаясь. — Прежде всего нам нужно перейти через Лед.

И тут я не выдержал.

— Господин Эстравен, сможете ли вы когда-нибудь простить мне то, что я сказал вчера?..

— Нусут.

Он встал, дожевывая, надел хиеб, плащ, сапоги и, совсем как выдра, выскользнул из палатки. Уже будучи снаружи, он просунул голову внутрь палатки.

— Я могу вернуться поздно, а может, даже на следующее утро. Вы справитесь здесь сами?

— Да.

— Это хорошо.

И он исчез. Мне не доводилось еще встречать людей, так быстро и адекватно реагирующих на изменение ситуации, как Эстравен. Силы постепенно возвращались ко мне, и я готов был идти. У него завершился период танген, и с мгновения, когда это стало ясно, он уже действовал. Он никогда не горячился и не спешил, но всегда был готов к действию. Вне всякого сомнения, эта его способность являлась тайной причиной его необыкновенно удачной политической карьеры, от которой он отказался ради меня. Это объясняло и его веру в меня, и преданность моей миссии. Когда я появился на Гетене, он был готов к этому. Один он на всей планете.

А сам он считал себя человеком медлительным, плохо проявляющим себя в критических ситуациях.