Зоя Кирнозе - Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие

• Название: Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие
• Автор: Зоя Кирнозе
• Издательство: Литагент «Флинта»ec6fb446-1cea-102e-b479-a360f6b39df7
• Жанр: Языкознание
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9765-0907-8, 978-5-02-037228-3

В книге делается попытка соотнести классические методы изучения литературы с системно-синергетической парадигмой, прочно вошедшей в современное научное сознание. В основе учебного пособия идея системно-синергетической парадигмы, получившей развитие в теории науки XX века, в частности в работах нобелевского лауреата И. Пригожина и основоположника синергетики Г. Хакена. В книге рассматриваются подходы к изучению литературы, базирующиеся на теории систем. Особое внимание уделяется слову как «архетипу культуры». Основные разделы книги дополнены и переработаны. Добавлены разделы о рецептивной эстетике, категории «смысла», концепте и дискурсе в литературе.

Книга предназначена лингвистам, литературоведам, культурологам и переводчикам.

---

Проза Павича постоянно хаотизируется, переходя к фазе саморегуляции. В текстах Павича порождается эмерджентное свойство за счет включения динамических положительных обратных связей с читателем. Так, роман М. Павича «Ящик для письменных принадлежностей» «…имеет два завершения – одно в книге, другое в Интернете». В бумажной версии романа Павич указал электронный адрес для активных и увлеченных созданием собственных текстов читателей. В сети Интернет возник совершенно другой финал романа[264]. М. Павич сознательно переуступает читателю функции творца. Книга начинает напоминать меню, а читатель становится посетителем ресторана, совершающего заказ блюд по своему собственному усмотрению[265]. Неустойчивость, нестабильность системы приводит к саморегуляции текста и возникновению нового эмерджентного свойства. В результате в системе «литература» возникает новая переменная величина, влияющая на моментальное порождение «текста» с возможностью его дальнейшего скачкообразного перехода в статус «произведения». Литературные артефакты Павича постоянно колеблются между состоянием «произведения» и фазой «текста». В результате процедур подобного скачкообразного перехода в системе «литература» возникает новый смысл.

Смысл — основа культуры, «одна из самых трудных для философии категорий» (А.Ф. Лосев). Категорию «смысл» можно рассматривать по вертикали и по горизонтали. По вертикали смысл открывается как суть, полнота, целостность, вечность, сфера, круг, Бог. В определении Платона, сфера – «…образ идеального самодовления, ибо включает в себя все существующие фигуры и ничего не оставляет рядом с собой». В философском плане смысл связан с «ноосферой (В.И. Вернадский). Смысл – это «Нададресат», «Третий» (М.М. Бахтин), Бог, совесть, истина, суд истории. В этом ключе смысл для человека – принципиальная возможность быть услышанным. Смыслом М.М. Бахтин называл «ответы на вопросы». Смысл в понимании Бахтина диалогичен.

По горизонтали смысл проявляет себя в духовных и материальных формах культуры, цивилизации и литературы. Смысл в литературе связан с общей проблемой смыслопорождения в культуре, зависящего от контекста и точки зрения участников общения. По утверждению философа, крупнейшего отечественного специалиста по методологии науки Г.П. Щедровицкого, каждый человек понимает что-либо «…в силу воздействия на него той ситуации, в которой он находится. Каждый понимает соответственно своей ситуации. И при этом мы обычно это понимание выражаем словом «смысл». Значит, смысл – это особое структурное, как бы остановленное, представление процесса понимания»[266]. Смысл в культуре возникает как «конфигурация связей и отношений» между текстом и контекстом в ходе деятельности человека[267]. Культурные смыслы «можно представить как кластеры значений, которые прорастают, упав на почву контекста»[268].

Специфика категории «смысл» в литературе заключается в особенностях художественного произведения и контекста. Для понимания «смысла» надо попытаться еще раз отграничить понятие «произведение» от понятия «текст». Представляется, что «текст» несет «содержание», а произведение – «смысл». Под «содержанием» Г.И. Богин понимает «наборы предикаций в рамках пропозициональных структур»[269]. Часть этих предикаций является «готовой», данной, заранее известной, так что читатель не сталкивается с задержкой времени, смещениями пространства, деформациями образности. Снимаются все типы «остранения» в тексте, прочитанном лишь в плане его содержания. Понятый так текст наделен содержанием, но лишен «художественности». «Художественность» в литературном произведении неразрывно связана со «смыслом», понятым как «конфигурация всех связей и отношений» в ситуации художественного коммуницирования, восстанавливая или создавая которую читатель понимает произведение[270]. Отметим, что в цитируемых тезисах Г.И. Богин связывает термин «текст» и с «содержанием», и со «смыслом». Разграничение между «текстом» и «содержанием» введено в рамках системно-синергетического подхода к литературе.

Уже отмечалось, что писатель, создавая текст, содержащий описание вымышленного мира, и снабжая его программой, обеспечивающей восприятие этого мира в качестве художественного изображения, вступает в диалог с читателем, преклоняющимся перед этим изображением. В этом случае «текст», не переставая быть носителем информации («содержания»), становится литературным произведением. При этом не менее конкретное лицо – читатель, открывший для себя художественность текста и преклоняющийся перед нею, предстает как ценитель литературного произведения.

Выражая эти мысли на другом терминологическом языке, можно сказать, что «текст» «…не равняется всему произведению в его целом». Он не равен произведению в статусе «эстетического объекта». По мысли М.М. Бахтина, в произведение входит и его «необходимый внетекстовый контекст». Произведение «как бы окутано музыкой интонационно-ценностного контекста, в котором оно понимается и оценивается». Это восприятие, этот контекст меняются от века к веку[271]. Следовательно, «смысл» возникает при восприятии «интонационно-ценностного контекста» произведения, которое подобно партитуре симфонического произведения заново интерпретируется оркестром читателей. Так, исследуя сборник Гёте «Западно-восточный диван», А.В. Михайлов сделал глубокий вывод о смыслопорождении в этом произведении: «Помимо многообразия таких внутренних связей, какие устанавливаются между огромным количеством текстов, составляющих весь свод «Западно-восточного дивана», и которые никогда не могут быть прослежены и исчерпаны до конца, потому что это многообразие устроено как открытое множество и связи должны устанавливаться заново в каждом акте чтения, – помимо этого многообразия Гёте позаботился и об ином – о том, чтобы была выделена общая идея произведения»[272].

Контекст в литературе – «растущий контекст», принципиально открытый и «незавершенный»[273]. Связь с теорией художественных систем осуществляется здесь по признакам «открытости», «неустойчивости» и «динамичности».

В системе «литература» смысл формируется в высказывании. Высказывание – «событие жизни произведения», возникающее на рубеже двух сознаний, двух субъектов[274]. Смысл – контекстуальное значение высказывания, включенное в диалог с помощью интонационного оформления. Новый смысл – неожиданный экспрессивный, аффективно-интеллектуальный информационный скачок в произведении. Ю.М. Лотман называл подобный скачок «взрывом»[275].

Смысл – процесс и результат художественной коммуникации, он диалогичен и символичен. Объект литературы «…имеет смысл, если он способен нечто означать, символизировать, указывать на что-то иное, нежели на самого себя…» (Ю.М. Лотман).

Смысл – новая информация, которая передается в процессе художественной коммуникации, изменяя значение каждой лексемы. Лексическая полисемия путем отбора слов открывает широкие возможности для включения в «ансамбль значений» смысловых сдвигов, которые приближают значения слов «с некоторым порогом к замыслу говорящего» (Н.И. Жинкин). Итак, по горизонтали смысл представляет собой семантический сдвиг, возникающий в процессе коммуникации на основе полисемии и приближающий значения слов к замыслу говорящего. Смысл в художественной коммуникации связан с замыслом речи, выражающимся в интонации, логических ударениях. Смысл в коммуникации связан с саморегуляцией, с «перспективой развития мысли».

Итак, смысл возникает в системе «литература» в результате восприятия произведения читателем. Смысл не сводится к сумме элементов системы, возникая в результате синергетического скачка.

Г. Хакен связывает «возникновение нового качества системы» с «самопорождением смысла»[276]. Представление о самопо-рождении смысла в литературе почти стало общим местом. Об этом писал, например, Ю.Н. Тынянов, размышляя о тесноте стихового ряда. Новым поворотом здесь можно считать размышление о способе порождения смысла. В синергетике таким способом называют синергетический скачок, или нелинейный фазовый переход.

Так, в рассказе А.П. Чехова «Студент» (1894), двум простым деревенским женщинам, вдове Василисе и ее дочери Лукерье, студент духовной академии Иван Великопольский рассказывает, что произошло девятнадцать веков назад в точно такую же «холодную ночь», когда у костра грелся апостол Петр[277]. В момент рассказа изображенный Чеховым мир размыкается, становится неустойчивым, нелинейным: «Точно в такую же холодную ночь грелся у костра апостол Петр, – сказал студент, протягивая к огню руки. Значит, и тогда было холодно» (376). Студент напоминает слушающим его женщинам о том, как трижды отрекся в эту ночь от Иисуса апостол Петр, как после третьего раза запел петух, а Петр вспомнил слова Иисуса – «…трижды отречешься, что не знаешь меня». Тогда Петр «пошел со двора и горько-горько заплакал» (377).