Луи Буссенар - Охотники за каучуком

• Название: Охотники за каучуком
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-073-7

Впервые полностью переведенный на русский язык роман «Охотники за каучуком» является продолжением романа «Гвианские робинзоны».

_{Художник А. С. МаховПримечания Л. И. Лебедевой}

---

Шарль поспешно отрезал с дюжину кусков, длиной сантиметров тридцать, расщепил ножом на три четверти их длины, сплющил, заострил концы и с одной стороны сделал зазубрины. Затем, осмотрев по одному и убедившись, что они так же гибки, как и прочны, он связал их в пучок полоской коры и заткнул себе за пояс. Работа эта заняла часа три.

Дело двигалось бы гораздо скорее, если бы не трудности передвижения по дремучему лесу. Хотя эти леса вовсе не представляют собой той непроходимой чащи, которую всегда так охотно рисует воображение европейского художника, тем не менее путешественнику приходится постоянно напрягать внимание, чтобы, ступая по этой почве, густо заваленной валежником и старым листом, не упасть и не сломать ногу. Очень часто громадные деревья, поваленные грозой или подгнившие, падая и увлекая за собою соседей, образовывают целый хаос ветвей и лиан. Бывало, что дорогу путнику преграждает гигантский поваленный ствол. Прежде чем ступить на него, следует убедиться, что ствол может выдержать вес человека, иначе возникает риск провалиться в целое скопище змей, гигантских муравьев, пауков-крабов и сколопендр[83], которыми кишат подобные древесные гиганты. И кроме того, деревья в лесу растут очень неравномерно, то часто, то редко, и приходится все время лавировать между ними, рискуя разбить себе лоб.

Жара становилась удушающей. Но Шарль, с детства привыкший к этой влажной духоте, которую не уменьшает никакое дуновение ветерка, как в теплице, шел и шел своим широким индейским шагом, продолжая работу на ходу.

Он достал из связки тростинку, затем один из заостренных наконечников, сделанных из стеблей ауары, и вставил его в конец тростинки; обмотал три-четыре раза место соединения наконечника с тростинкой изготовленной им из ананасовых волокон бечевкой, и у него была готова стрела. С виду это не более чем хрупкое и примитивное оружие, однако индейцы с успехом используют его для охоты на тапира и даже ягуара.

Меньше часа отняло у Шарля изготовление дюжины таких стрел. Оставалось сделать лук, это безмолвное и грозное оружие, которое наряду с сарбаканом краснокожие предпочитают самому лучшему ружью. Индейский лук обычно делается из сердцевины amya gyanensis, неправильно называемого железным деревом. Это дерево и впрямь невероятной твердости, о него тупятся лучшие стальные инструменты, и до того тяжелое, что один кубический дециметр весит почти полтора килограмма. Самой ценной разновидностью считается крапчатое, коричневого цвета с желтыми пятнышками. У индейцев есть оригинальный способ использовать это дерево для намеченной цели. Так как его почти неразрушимая сердцевина окружена очень плотной и непроницаемой оболочкой, они по преимуществу выбирают упавшие экземпляры, у которых эта оболочка сточена термитами[84]. Сердцевина, несмотря на свою легендарную прочность, легко расщепляется в длину. Расколов ее ударом топора, индеец придает куску дерева размеры и форму лука, вытачивая его с невероятным старанием при помощи клыков патиры. Нет ни одного карбета, где бы вы не нашли нижней челюсти этого животного, срезанной там, где она соединяется с верхней. Ею индейцы пользуются как рубанком для изготовления лука из железного дерева[85].

Материала нашлось предостаточно, но у Шарля не было ни времени, ни возможности сделать себе это бесподобное оружие. Он решил удовлетвориться отростком черного кедра, очень ровным, гладким и столь же гибким, как и упругим. Ему оставалось только натянуть остаток бечевки из волокон ананаса в качестве тетивы, чтобы получился примитивный лук, способный стать грозным оружием в умелых руках. И только тогда, впервые с самого утра, он остановился, расправил плечи, бросил смелый взгляд в чащу леса и сказал себе: «Я готов».

Но необходимо было принять еще одну предосторожность. До сих пор он шел, не заботясь скрывать следы, оставляемые на земле его тяжелыми кожаными сапогами. Возможно, француз делал это намеренно. Но теперь, когда он был готов сразиться с численно превосходящим противником, Шарль решил использовать все выгоды своего положения и постараться захватить врага врасплох. Он снял сапоги, запрятал их в дупло большого дерева и заменил их обувью, какую носят индейцы, почти всегда босоногие, когда им бывает нужно предохранить ступни от неровностей почвы. Обувь — громко сказано! Это просто кора пальмы миритис, куски которой Шарль привязал к ногам лоскутами, оторванными от пояса. Таким образом, он уже не оставлял никаких следов.

Прожевав на ходу несколько кусков жареной конины, молодой человек разом изменил направление: уклонился влево, затем вернулся назад, параллельно своему прежнему следу, укрылся за стволом колоссального дерева и стал терпеливо выжидать. Среди прочих ценных качеств, приобретенных им в юности от индейцев, надо отметить редкое терпение и выдержку. Прошло целых два часа, во время которых Шарль не шелохнулся и не выказал ни малейшего нетерпения. Другой на его месте, наверное, покинул бы засаду и поспешил бы в путь. Но он слишком хорошо знал своих беспощадных врагов, их дикарское упорство, что рано или поздно они выйдут на его след, как настоящие гончие. Надо было любой ценой остановить это преследование, иначе Шарль неизбежно пал бы его жертвой.

И опять предчувствия не обманули француза; вскоре смутный шум голосов долетел до него, затем громкий смех. Несомненно, это были мулаты и их свирепые союзники. Шарль, затаившийся между стволами, догадался, что они смеются над ним, над белым, который бежит от них сломя голову, даже не скрывая следов. Но веселье вскоре сменилось возгласами разочарования, след пропал. Шарль так хорошо выбрал место укрытия, что мог наблюдать за врагами в просвет между стволами. Они шли гуськом, затем сбились в кучу, внимательно обследуя почву. Снова рассыпались во все стороны в поисках следов и опять собрались, не зная, что предпринять. Тогда Шарль натянул лук, и стрела со свистом полетела в спину одного из индейцев.

ГЛАВА 15

Сравнение лука с охотничьим ружьем. — Предпочтение краснокожих. — Воспоминание о наших предках. — Победы лука. — Подвиг Шарля. — Двумя врагами меньше. — Хитрость дикарей. — Вращательное движение. — Сабельный удар, превращающий лук в палку. — Лучник бьет палкой. — Отступление. — Бегство. — Раненый. — Обезоруженный. — Саванна. — Гремучая змея. — Примитивная музыка. — Здесь нет опасности. — Польза привычной предосторожности. — Недомогание. — Лихорадка. — Злокачественная рана. — Проклятая река.

Несмотря на то что лук — оружие примитивное и грубое, в умелых руках он становится грозным, даже если стрелы и не отравлены. Индейцы так ловко умеют пускать стрелы, что неудивительно их предпочтение лука ружью. Какова максимальная дальнобойность ружья, заряженного дробью? Возьмем для примера ружье двенадцатого калибра. Оно бьет не дальше чем на пятьдесят или шестьдесят метров. На таком расстоянии даже опытный стрелок не всегда уверен, что попадет в цель. Если зарядить ружье пулей, то выстрел на дальнее расстояние тоже не будет особенно точным, потому что пуля при гладкоствольном ружье не отличается ни верностью, ни силой удара.

Нельзя, конечно, утверждать, что лук мог бы выдержать сравнение с нарезным оружием, здесь об этом и речи нет. Но индеец, стреляя из двухметрового лука стрелой из canna brava такой же величины, безошибочно попадет в маленькую обезьянку или в птицу величиной с фазана на расстоянии ста — ста двадцати метров. Какой европейский охотник смог бы сделать подобный выстрел из гладкоствольного ружья?

Автор этих строк сам видел, как индейцы с Марони пробивали навылет лимон, насаженный на стрелу, воткнутую в землю, на расстоянии до пятидесяти метров и убивали не только сидящих на самой вершине дерева обезьян-ревунов, но также и птиц, например, тукана или попугая. И в этом нет ничего удивительного, это по силам даже стрелку среднего уровня, настолько развилось в них от постоянных упражнений умение владеть своим излюбленным оружием.

Кроме того, лук действует бесшумно, и в этом его неоценимое преимущество, он не спугивает дичь и не предостерегает врага заблаговременно. Также гораздо легче возобновить запас стрел, чем пуль и пороха, и они, в отличие от последних, не портятся под влиянием сырости. Все эти преимущества лука в достаточной мере объясняют то предпочтение, какое оказывают ему индейцы перед огнестрельным оружием, к которому даже цивилизованные народы долгое время относились с недоверием.

Не одни только дикари умеют так ловко обращаться с луком, известно, что совсем не так уж давно наши предки также были виртуозами этого искусства. Стоит только вспомнить времена Франциска I[86] и перенестись в 1520 год, когда король Англии Генрих VIII, отличный стрелок из лука и страстный охотник, состязался с лучшими французскими стрелками и всадил все свои стрелы в центр мишени с расстояния двести сорок ярдов, или двести восемнадцать метров.