Михаил Фостиков - Дневники казачьих офицеров

• Название: Дневники казачьих офицеров
• Автор: Михаил Фостиков
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Военная история
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0731-5

Книга рассказывает об участии казачьих соединений в двух войнах начала XX века — Великой и Гражданской.

Дневники генерал-лейтенанта М. А. Фостикова — взгляд на события Гражданской войны на Юге России начальника казачьей дивизии, в 1920 году — командующего «Армией возрождения России», ведущей на Кубани и Кавказе партизанскую, а затем открытую войну с регулярными частями Красной армии. Заключают дневники описания последних боев Русской Армии в Крыму.

В цикл вошли также записки полковника П. М. Маслова о боевой работе 1-го Хоперского полка на Западном и Кавказском фронтах Великой войны.

Завершают цикл воспоминания военного историка русского зарубежья полковника Ф. И. Елисеева — командира хоперцев в Гражданской войне.

Включенные в книгу дневники и мемуары издаются в России впервые.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей и ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

2 сентября. С утра двинулись дальше. Путь был тяжел, пока не вышли из леса, где в это время все вершины были покрыты травой с массой разных цветов. Сделав привал в самом верховье реки Малая Лаба на траве, двинулись дальше. К 11 часам выбрались на перевал и, никого не найдя на нем, двинулись дальше, спускаясь в ущелье реки Мзымта. Оставалась треть спуска, как меня нагнал русский, одетый по-большевистски, назвал себя офицером из разведывательного отряда есаула Попереки и показал документы, выданные ему есаулом. Офицер доложил, что есаул Поперека, спустившись с перевала, к Красной Поляне, встретился с красными, которые преградили ему путь и принудили вернуться на перевал, где он встретился с нашим авангардом, остановил его, показав, что в Романовске находятся два-три полка красных с артиллерией.

У этого офицера были и мои бумаги с письмом в Крым главнокомандующему и абхазскому правительству, которых я просил дать моим воинским частям проход по их территории до побережья. Бумаги взял себе. Выслан разъезд на селение Эстонское. Генерал Муравьев пошел вперед и стал биваком у Эстонских Дворов, в 15 верстах от Романовска.

Получив сведения от офицера есаула Попереки, я решил сгруппировать все мои части в районе селения Псху, отдохнуть, выслать через Сухум связь с генералом Врангелем и по его указаниям действовать дальше, чтобы без особых потерь спасти оставшиеся части казаков и перевезти их в Крым. Все это, конечно, зависило от генерала Врангеля, у которого имелся флот для переброски моих частей.

Кроме того, я рассчитывал на абхазское правительство — сговориться мирным путем, с предоставлением мне возможности спуститься, когда это потребуется, к побережью в нейтральной полосе. Я был уверен, что генерал Врангель для спасения моих частей пришлет флот, а правительство Абхазии разрешит произвести тайную посадку (Абхазия в то время была еще независима от советской власти). Сосредоточением в районе Псху красные теряли бы мои следы.

Для выхода к Адлеру (первый мой план) при неизвестном количестве сил красных на Черноморском побережье необходима была уверенность, что части выполнят приказ, а в этом уверенности у меня больше не было, а кроме того, не было и патронов для борьбы, если она понадобится.

К темноте прибыл разъезд, высланный на Эстонское, у которого он имел часовую перестрелку с красными при пулеметах — там находилась рота красных. К ночи у меня определенно созрел план сосредоточения в районе Псху.

3 сентября. На рассвете услышали перестрелку в районе Эстонских Дворов. Оказалось, как мне после доложил из авангарда генерал Муравьев, стреляли эстонцы, двух наших убили и ранили одного хорунжего (хорунжий Подсвиров), поэтому некоторые казаки бежали из околицы Дворов. За Эстонскими Дворами красные вели перестрелку с нашими разъездами, которые позже, обойдя поселки, присоединились к нам.

Не веря совсем сведениям, я решил направить к Эстонскому разъезд в 50 человек, а сам, оставив заставу в 30 человек, двинулся вверх по реке Мзымта, намереваясь ночевать в десяти верстах от Эстонских Дворов, где имелись хорошие поляны с травой. С разъездом я передал приказание полковнику Старицкому, в котором указывал ему идти следом в район селения Псху и, не доходя верст двенадцать до него, расположиться биваком на двух больших полянах.

Ему с разъездом, для передачи, выслал приказание полковнику Демьяненко не ввязываться в борьбу с красными по своему пути и также, ускоренным ходом, идти ко мне на соединение. Сделав распоряжения, двинулись в путь и очень скоро прибыли на бивак. Дорога, в отличие от предыдущей, была хорошая, к вечеру ко мне присоединился взвод, который я оставил (50 человек), а с ним около 150 казаков различных частей.

Около меня собралась группа в тысячу людей. Казаки доложили, что они спустились с перевала, а остальные стали на бивак в двух верстах от Эстонских Дворов. По дороге видели полковника Старицкого с его группой, которые спускались с перевала, но, услышав стрельбу, снова вернулись в горы и только под вечер тоже сошли вниз. Официально об этом я от полковника Старицкого ничего не имел.

4–5 сентября. В 16 часов я прибыл к Псху и расположился биваком в четырех верстах от селения и пограничного поста Грузии. Побывав там, мне не удалось разместить в селе всех раненых и больных.

Начальником пограничного поста был полковник Романошвили (ранее Романов), русский, очень хороший и расположенньй к нам офицер. Он донес в Сухум своему начальству о нашем прибытии и передал мою просьбу о переходе границы и разрешении стать в селении Псху.

Написано подробное донесение генералу Врангелю с просьбой о помощи, которое послано с делегацией через Сухум. Состав делегации: полковник Семенихин,[76] сотник Дьяченко, казак Макаренко и житель Ставрополя Семен Маркович Полинов. Делегация выехала в Сухум 5 сентября утром, в этот же день пропущено к Сухуму много беженцев.

В район Сухума и по селениям выслана комиссия для закупки муки. Интендантом Шерстовиевым закуплено много картофеля и кукурузы, так что все части обеспечены продовольствием на неделю. Приступлено к закупке скота, а кроме того, многие беженцы имели рогатый скот, который охотно продавали. Таким образом, мы накупили мяса на две недели.

Денег по переходе через перевал было достаточно (отобранных в боях у большевиков раньше). Один миллион рублей выдан делегации для проезда в Крым. 400 тысяч рублей (добровольческих), привезенных мне полковником Налетовым от Комитета спасения Кубани, мной возвращены полковнику на Черноречье, так как он выехал оттуда вместе с моим авангардом.

5 сентября прибыло около 200 казаков горных станиц Лабинского отдела из частей полковника Старицкого, которые доложили, что главные силы подойдут на большую поляну в 12 верстах от селения Псху, где и станут биваком. Жители Псху, как русские, так и грузины, были очень доброжелательны к нам, даже произвели сбор продуктов для частей.

6–7 сентября. За это время не произошло ничего существенного, но я не получил ни одного донесения от Старицкого, хотя все знал от прибывающих ко мне в Псху казаков из его частей. Мной выслано приказание Сгарицкому, чтобы он дал полный отдых частям, а мне выслал приемщиков с заводными лошадьми за продовольствием.

7 сентября до меня дошли слухи, что полковник Старицкий между казаками обвиняет меня в дезертирстве. Получив такие сведения, я решил поехать в части, но затем выслал посыльных с приказанием ознакомить казаков и командный состав с тем, что я намерен делать: что посланы делегации в Крым и Сухум и, в зависимости от генерала Врангеля, о совместной операции по переброске остатков нашей армии из Грузии в Крым.

8 сентября. В 15 часов я получил донесение, что высланная мной делегация к Врангелю не может скоро выехать, кто-то препятствует этому, и что необходимо остаться в Сухуме до 18 сентября, пока все выяснится. Меня это здорово взволновало, так как от скорости приезда делегации в Крым зависела наша дальнейшая судьба здесь, где, по слухам, между грузинским правительством и «советами» уже идут тайные переговоры о выдаче нас в руки красных.

Я решил спешно выехать в Сухум, тем более что пути всего было на три дня, не больше, а кроме того, я чувствовал, что в самой делегации что-то не ладится. Слухи об этом, конечно, сразу разлетелись среди казаков, и последние начали терять уверенность, что наша эвакуация вообще удастся; но возвращаться на Кубань больше не хотели, мысли их были в Крыму, где бились за большое русское дело — спасение Родины!

Собрание казаков и офицеров настаивало, чтобы я сразу ехал в Сухум, и я решил выехать, оставив своим заместителем генерала Муравьева. В 19 часов прибыл ко мне на бивак полковник Минюков — терец, с 50 казаками-терцами и кабардинцами. Полковник Минюков был начальником штаба у Старицкого.

Оказалось, что он поссорился с полковником Старицким, доложил мне, что Старицкий изменил, ни одного приказания моего не исполнял и всем говорил, что генерал дезертировал в Грузию. Все терцы расстались с ним и объявили, что ему места на Тереке нет из-за измены. Выяснилось также, что Старицкий не передал моего приказания в авангард следовать за мной и из-за этого, не зная нашего плана, полковник Демьяненко с авангардом повел наступление и взял без договора город Романовск, а позже был преследован прибывшими на помощь красными и только 7 сентября выступил с частями к Красной Поляне.

Все это как громом поразило меня. Приказал седлать лошадей, чтобы немедленно ехать в Красную Поляну, но генерал Муравьев отговорил меня от этого, упрашивая быстрее выехать в Сухум для общего дела, а с полковником Старицким он справится сам, поехав туда с конвоем. После обдумывания всего случившегося решил, что генерал Муравьев прав, и позволил ему справиться со Старицким.