Михаил Штительман - Повесть о детстве

• Название: Повесть о детстве
• Автор: Михаил Штительман
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1974

В книге рассказывается о детстве мальчика со смешным прозвищем «Старый нос», который живет в небольшом городке дореволюционной России.

Перед вами оживут надежды и каждодневные заботы населявших этот городок людей, их стремления, их заблуждения и предрассудки, и то новое, что с революцией вошло в их жизнь, изменило их психологию, круто повернуло их судьбу.

---

— Что ты говоришь? — искренне удивился Сема. — А кто он такой?

— Ты не знаешь, кто он? — обиделся Пейся.

— Как раз не знаю, — признался Сема. — Наверно, певец?

— «Певец, певец»! — с презрением произнес Пейся. — Не знать таких вещей? Фу, прямо стыдно перед людьми! Спроси у любого старого еврея — все его знают. Это самый сильный человек на свете!

— Положим, — не сдавался Сема, поддразнивая приятеля. — Я знаю, например, в Африке…

— Африка, шмафрика! — рассвирепел Пейся. — Раз говорю, значит, знаю. Я его сам видел. Если он положит тебе на голову палец, ты войдешь в землю, как спичка. Понял? А если он поедет верхом на лошади и у него не будет кнута, так он вырвет по дороге дерево, и оно ему будет прутик.

— Еще что? — холодно спросил Сема, стараясь скрыть свое любопытство.

— Тебе мало? — возмутился Пейся. — Хорошо! Он приезжает на ярмарку и видит воз с грушами. Он опрокидывает воз и выбирает себе грушу покрасивее. А если он подставит плечо к стене дома и легонько нажмет, дом сдвинется с места.

— Понятно, — согласился наконец Сема.

— А пусть, — воодушевился Пейся, — а пусть кто-нибудь попробует при нем обидеть слабого или маленького. Ужас! Порошок! Пыль!..

Пейся был счастлив: внимание друзей доставляло ему теперь самое большое удовольствие в жизни. Он не мог минуты просидеть молча — одна история наступала на другую, другая на третью. Он сочинял и верил в каждое свое слово и порой сам задумывался: было это на самом деле или нет. В магазине его слушали вяло и неохотно, дома уставали от его рассказов, и он терпеливо искал слушателей на стороне. С одинаковой охотой он говорил с глухим стариком и с пятилетним мальчишкой. Дети бегали за ним по пятам, назойливо требовали сказок. Он присаживался на секундочку и тотчас же забывал о времени. Хозяин старался не посылать его никуда: он знал, что на пути Пейси возможны встречи, а были бы встречи — истории найдутся.

— Хорошо… — сказал Сема, задумчиво глядя на разбушевавшегося Вруна. — Это все правда?

— А я разве когда-нибудь врал? — удивился Пейся, искрение возмущаясь.

— Когда-нибудь — нет… — уклончиво ответил Сема. — А что такое Доля: это фамилия или чин?

— Сейчас скажу, — оживился Пейся. — Мойше нигде не работает, ну, а кушать ему как раз нужно. Каждый день он приходит на базар и, увидев, что ты, допустим, покупаешь лошадь, говорит: «Я здесь имею долю!» И, если ты еще хочешь жить, ты даешь ему рубль. Потом Мойше идет дальше и видит, что еврей в лавке набирает жене на платье. Он берет в руки товар и говорит: «Я здесь имею долю!» Еврей знает, чем может кончиться такое удовольствие, и дает Мойше полтинник. Будь уверен, Мойше знает, к кому подойти. Он высматривает, кто делает покупку побогаче, и у того требует долю… Так вот: жил Мойше в местечке Дрылов, а теперь переехал сюда. Здесь еще целы все его доли!

— Где ж он будет жить?

— Пойдем посмотрим. Здесь близко, возле лесного склада.

Друзья пошли. По дороге Пейся продолжал расписывать нового жителя местечка:

— Ведро воды может выпить.

— Еще что? — уже лениво спросил Сема.

— Он мой знакомый.

— Еще что?

— Дочка у него есть! Вдвоем приехали.

— Дочка тоже такая?

— Нет, — Пейся махнул рукой, — ерунда! Хворостиночка.

Вдруг Пейся остановился и, пытаясь спрятаться за Сему, прошептал:

— Он идет!

— Куда ж ты прячешься? — удивился Сема. — Он же твой знакомый.

— Молчи! — разозлился Пейся. — Чтоб человек не мог минуту помолчать!

Прямо на них шел растрепанный мужчина в короткой измятой куртке, с заспанным лицом и очень большими красными руками. Увидав ребят, он остановился, кашлянул, и Семе показалось, что в его ухо стрельнули из пушки. Мойше Доля подошел к Пейсе и, положив тяжелую руку на его плечо, чуть-чуть прижал Вруна к земле.

— Ничего умного… — задыхаясь, прошептал Пейся. — Допустим, вы меня победите. Так что здесь особенного? Я уверен, что вы сильнее меня.

Доля расхохотался и внимательно посмотрел на приятелей.

— Вы уже не такие малыши, как мне показалось… Почем фунт лиха, знаешь? — обратился он к Пейсе.

— Знаю.

— А ты? — спросил он у Семы.

— Я знаю, почем два фунта.

— Получается, что вы нюхали горе?

— Нюхали, — согласился Сема, смелея. — Можем вам уступить долю!

Мойше засмеялся:

— Смелые воробьи! Уважаю… — И, весело подмигнув обоим, он побрел дальше.

Провожая взглядом тяжело переваливающегося с ноги на ногу Мойше Долю, Сема с завистью сказал:

— Вот это медведь — я понимаю!

— А я что говорил? — обрадовался Пейся. — Мы с ним всегда так разговариваем.

— Ты ж в первый раз с ним говоришь!

— В первый, второй! Что ты придираешься? — обиделся Пейся и небрежно протянул Семе руку.

Он не мог больше стоить на месте — скорей бежать, скорей рассказывать!

БАБУШКИНА ЗАТЕЯ

В субботу утром Сема проснулся с мыслью, что ему нужно радоваться. Лежа в постели, он перебрал в памяти все события вчерашнего дня и не нашел в них ничего особенного. Говорил с Магазаником — это раз, пошутил с «мамашей» — это два, познакомился с Долей — три. Ничего особенного! И все же какое-то радостное ощущение не покидало его. Да, хорошо быть таким сильным, как Мойше. И откуда у еврея вдруг берется такая сумасшедшая сила?

Сема начал насвистывать веселую песенку, но его свист привлек внимание бабушки.

— Что с тобой? — удивилась она. — Разве можно свистеть в комнате?

— Нельзя, — согласился Сема, не зная, чем, собственно, вызван этот запрет.

— Ну, слушай внимательно, — продолжала бабушка. — На подоконнике стоит тарелочка с селедкой. Уксус возьмешь в шкафу. Понял? Лучок там же, на верхней полке. Когда покушаешь, завернешь хлеб в полотенце. А то он засыхает в две минуты. Понял?.. А я, — добавила бабушка важно, — ухожу по делу.

Бабушка уходит по делу!.. Это очень даже интересно. Но какие могут быть дела в субботу?

Сема встал, вышел во двор, медленно вытянул из колодца ведро с водой и тут же на высоком замшелом камне принялся умываться, фыркая и брызгаясь. «Ах, хорошо! — восхищался он, выливая на голову кружку холодной воды. — Очень хорошо!» Обтеревшись докрасна колючим полотенцем, Сема вернулся домой. На плите уже кипел чайник, крышка дрожала и прыгала. Сема отодвинул чайник в сторону и, усевшись к столу, принялся уничтожать селедку. Это была маленькая, несчастная рыбка без жира и без мяса. Есть ее было скучно. Чтобы насытиться, Семе пришлось мочить в уксусе куски хлеба. Он кашлял, крякал и ел… К концу завтрака пришла бабушка — лицо ее было сосредоточенно и серьезно.

— Так быстро? — улыбаясь, спросил Сема.

— Пока только одни разговоры, — уклончиво ответила бабушка.

— О чем?

— Тебе уже нужно знать?

— Обязательно! — Сема отодвинул тарелку в сторону и присел поближе к бабушке, с интересом ожидая ее рассказа.

Но бабушка молчала. Сощурив правый глаз, она что-то прикидывала и подсчитывала в уме.

— Половина, — наконец сказала она, развязывая платок. — Еще нужна уйма денег!

— Для чего? — деликатно спросил Сема, уже ерзая на стуле.

— Мы покупаем корову, — небрежно сказала бабушка таким спокойным и даже легкомысленным тоном, что Сема испугался.

— Кто это — мы? — осведомился он с тревогой, глядя на бабушку.

— Конечно, не я с тобой. Нас целая компания. Лурия, Шлема, Фейга… Мы покупаем себе корову.

— Кому ж она раньше будет? — засмеялся Сема. — Такая компания!

Бабушка обиженно пожала плечами:

— Ты еще мальчик. Нас всего восемь человек, и мы будем иметь свою корову. Понял? Подоили и в восемь кастрюлек вылили. А со временем… — бабушка вздохнула, — со временем она даже сможет дать приплод, и у нас будет своя телка.

— Странная затея.

— Ай, что ты понимаешь! — Бабушка строго посмотрела на Сему. — Ты разве знаешь вкус молока из-под коровы? Вот, допустим, перед вечером я беру маленький стульчик, сажусь и начинаю ее доить. Первым делом я даю тебе стакан парного молока. Это, Семочка, полпуда здоровья и пять лет жизни. А потом я беру ведро и разливаю в восемь кастрюлечек…

— Бабушка, — оборвал ее Сема, — это пустые сны. Ничего не выйдет, и можете не торопиться с кастрюлями.

— Почему? — дрогнувшим голосом переспросила бабушка, — Собрались ведь не мальчики, а взрослые люди и решили купить корову. И каждый вносит свою долю… Эх, Сема, — мечтательно произнесла она, — если у кого-нибудь, не дай бог, заболеет ребенок, так пошли надоили — и есть молоко. Ты понимаешь, что это значит?

— Нет, — признался Сема. — Что касается меня, так я люблю соленые огурцы…

В тот же день Пейся, смеясь, рассказывал Семе об утреннем совещании у отца:

— Ты бы видел, какие у них были лица. Такие важные и серьезные, как будто они уже имеют стадо. А папа мой — самый важный, потому что он мясник и больше всех понимает в коровах. Они уже советовались, в чьем дворе держать корову, и каждый хотел, чтоб корова стояла у него.