Михаил Штительман - Повесть о детстве

• Название: Повесть о детстве
• Автор: Михаил Штительман
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1974

В книге рассказывается о детстве мальчика со смешным прозвищем «Старый нос», который живет в небольшом городке дореволюционной России.

Перед вами оживут надежды и каждодневные заботы населявших этот городок людей, их стремления, их заблуждения и предрассудки, и то новое, что с революцией вошло в их жизнь, изменило их психологию, круто повернуло их судьбу.

---

Сема лениво отвечал, с тревогой размышляя, а куда же деть деньги, если эта проклятая собака, как назло, запропастилась. Неожиданно барин отошел от стола, перед Семой что-то блеснуло, и он едва удержался от радостного восклицания. Собака! Так себе, ничего особенного, даже не живая, но собака. Прямо на Сему внимательными, немигающими глазами со стола смотрел толстый мопс с глупым добрым лицом и надписью, висевшей на лапах: «Жертвуйте героям войны».

Сема облегченно вздохнул и подошел ближе. На голове у мопса была такая широкая щель, что в нее можно было сунуть чемодан с деньгами.

— Разрешите, — обратился Сема к барину, — пожертвовать героям?

— Прошу, — любезно согласился хозяин.

Сема опустил в щель две бумажки, и ему показалось, что мопс подмигнул правым глазом и сморщился, будто собираясь чихнуть.

— Будьте здоровы! — вежливо сказал Сема не то мопсу, не то «генералу» и, взяв Биню под руку, вышел в коридор.

* * *

На улице Биня спросил Сему:

— Ну, что ж ты молчишь?

— Не знаю, — честно признался Сема, — что выйдет из этого. Деньги дали, а дальше?

— Что ты кладешь мне камни на сердце? — обиделся сын Лурии.

— Нет, зачем же… Я просто думаю, что теперь надо Фрайману напомнить о тебе. Я думаю, что он с генералом в компании…

Биня задумчиво взглянул на Сему и покачал головой:

— Плохо нам, Сема.

— Плохо, Биня, — согласился Сема, вспоминая все обиды и огорчения детства и наполняясь жалостью к себе и к Бине, — плохо!

— Если б хоть знать точно, что когда-нибудь станет хорошо.

— А кто это знает?.. — рассеянно спросил Сема. — Ты куда?

— Поищу знакомых… Поедем на рассвете?

— Да.

Биня повернулся и зашагал. Сема долго провожал его глазами. Большой парень! Он мог бы уже стать отцом детей, но он даже не знал еще мужской одежды. Интересно, давно он носит эту рыжую кофту? И когда он уже оденется, как подобает мужчине? Сема медленно побрел по улице. Странное дело! Он думал, что на него будут смотреть и даже указывать пальцами. Парень из местечка! Но в городе никто не замечал его присутствия.

По мостовой взад и вперед важно шагал городовой с револьвером на толстом красном шнуре. Сема остановился, посмотрел на него… Слепой нищий с выцветшей шляпой в руках сидел на стульчике возле большого дома. Сема подошел и, с любопытством заглянув в шляпу, бросил копеечную монетку. Нищий поднял голову и запел какую-то странную песню:

Сердце мое горькое просится к тебе.
Твои черные глаза целую я.
Твои черные волосы целую я.
Нет таких вторых на божьем свете.
                Твоя талия и твой фасон…
                В сердце горит огонь,
                Но его не видно.
Любимый бог, ты меня не бросай.
Не равняй меня с деревом;
Когда дерево цветет — им любуются,
Когда листья падают — на него не смотрят.

Сема внимательно слушал нищего, а он пел еще и еще, без слуха, без мелодий, без голоса, и все его песни кончались одним смешным и жалким припевом:

Твоя талия и твой фасон…
В сердце горит огонь.

Сема пошел дальше, заглядывая в богатые витрины магазинов, рассматривая дома, балконы, крыши. «Все железные! — с завистью подумал он. — И хоть бы одна крыша попалась соломенная или черепичная. А дорогу выложили камнем, как будто семечки в землю повтыкали. Тоже выдумка!» И хотя все виденное нравилось Семе, он не переставал фыркать и брезгливо выпячивать нижнюю губу. Он завидовал. А когда Сема увидел несущийся по улице зеленый вагон, запряженный четверкой строптивых коней, он замер от восхищения. Город есть город, что говорить!

Неожиданно Сема почувствовал на себе чей-то взгляд. Он удивленно оглянулся. Никого не было. Только около бакалейной лавки, прислонившись к железным перилам, стоял молодой человек в рваной куртке с худощавым заросшим лицом. Он как-то очень знакомо щурил глаза, веселые и быстрые, и казалось, что все устало в человеке: и руки, и ноги, а вот глаза — нисколько. Сема тихо, как бы про себя, произнес: «Трофим!» И через секунду они уже сидели рядом на бульварной скамье.

— Вы устроили меня на работу, — торопливо заговорил Сема, точно боясь, что им помешают, — и на другой день вас не стало. Бабушка меня спрашивает, где он, а что я могу сказать?..

— Работаешь? — спросил Трофим.

— Сбивщик я, — с гордостью ответил Сема. — А вы?

— Я очень устал, — тихо сказал Трофим.

Долго сидели они молча друг подле друга, и Семе очень хотелось сделать что-нибудь хорошее своему любимцу, но он не знал, с чего начать. Одежды у Семы лишней не было, вот, может, деньги? Сема вспомнил, что в кармане у него запрятаны два рубля, взятые у «мамаши».

— Трофим, а Трофим, вам деньги нужны? — спросил он, стесняясь своего вопроса.

— Нужны, — просто ответил Трофим.

Сема протянул ему две бумажки. Трофим встал, сосредоточенный и угрюмый.

— Вот и простимся, — сказал он и улыбнулся. — Как папин кусочек?

Сема молчал, ему не хотелось расставаться.

— Парень ты взрослый, — продолжал Трофим, — понимаешь. Дома нет у меня. Мать не считает живым… — Лицо его стало строгим и даже злым. — А вот выживем, Сема. Нет нам никакого резону умирать!

Он потрепал Семин чуб и, хитро сощурив глаза, спросил:

— Что, работник, не пьешь?

— Нет, — испуганно ответил Сема.

— Держись! — предупредил его Трофим шепотом. — Отец придет!

Трофим ушел, а Сема все сидел на бульварной скамье и задумчиво повторял его последние слова: «Отец придет». Значит, жив? Значит, это может быть? Он встал и побежал к реке так быстро, как будто погоня неслась за ним.

— Отец придет, — повторял он на разные лады, жалуясь, спрашивая, угрожая кому-то. — Отец придет!..

Он лег в траву на берегу реки и сразу уснул. Когда Сема открыл глаза, спускались сумерки, тихие и осторожные, и казалось — им тоже было жаль уходящего дня. Сема оглянулся, привстал и потом вновь опустился на траву, удивленный и испуганный. На берегу реки стоял монастырь — большой, загадочный и молчаливый. Высокие каменные стены с бойницами окружали его. Они были так высоки, что из-за них едва-едва виднелся золотой купол.

Сема прошелся по монастырской насыпи, подошел к старым стенам монастыря и услышал несущийся откуда-то издалека торжественный голос органа. Шумно и тягостно-однотонно вторили ему, гремели и замирали тяжелые колокола. Стоя у этой большой стены, Сема почувствовал себя таким одиноким, беззащитным и маленьким, что ему захотелось молиться богу. Взглянув на купол, такой далекий, уносящийся к небу, Сема снял шапку и тяжело вздохнул.

Красные стены, бойницы, из которых когда-то глядели угрюмые жерла пушек, тяжелые мраморные доски с надписями на чужом, непонятном языке, люди в коричневых рясах, выходившие из широких ворот монастыря, рождали в Семе какие-то смутные мечтания о далеких, неведомых землях. Ему вдруг мучительно захотелось уйти навсегда из-под низкой крыши местечка.

Неожиданно кто-то тронул его осторожно за локоть. Рядом стоял Пейся, запыхавшийся и утомленный.

— Весь город обегал, тебя искал, — сказал он, вытирая пот. — А я на базаре был. Ужас! За курицу, как за быка, дерут.

— Молчи, — попросил его Сема, — молчи, ради бога!

Он продолжал смотреть на замок удивленными детскими глазами. Кто эти люди в рясах? Кто воздвиг эти стены? О чем думали люди, строившие монастырь сто или тысячу лет тому назад? Только сегодня, здесь Сема узнал, что мир уже долго жил до него, что мир стар. Ему хотелось припасть ухом к высокой мокрой траве и услышать, что происходит там, под землей.

Ему хотелось узнать, кто раньше ходил по этому берегу, кто взбирался по его крутым холмам, кто первым сидел у этой шумной роки. Спрашивать было не у кого. Они молча побрели на заезжий двор, спотыкаясь о камни, пугаясь больших и тяжелых теней монастыря.

ДОБРАЯ УСЛУГА

После поездки в город Сема стал молчалив и угрюм. Шутки Пейси не веселили его. Все реже появлялся Сема на улице, и бабушка с тревогой всматривалась в его похудевшее лицо. «Может быть, ты болен?» — спрашивала она, но Сема знал, что болезни нет никакой, а было что-то другое, большое и неспокойное, чего он сам не мог объяснить себе. Роясь в книгах, Сема нашел рассказ о беззащитной принцессе, глупой и доверчивой. Но принцесса не вызвала в нем сочувствия, потому что она была вялая, хворая, милостивая к своим недругам. Она их прощала, а они смеялись над ней. «Ну и дура!» — пробурчал Сема, отбрасывая в сторону книжку. Не этого искал он в рассказах.

Жил в местечке чудак учитель Мотл Фудим. Он готовил молодых людей к экзаменам на звание аптекарского ученика. Но так как будущих провизоров было мало, он часто голодал, не имея заработка. В свободное время Мотл придумывал замысловатые конструкции дверных замков, и воры, пользуясь их несовершенством, таскали у него последнее. Но это не пугало Фудима. Узнав о происшедшей краже, он возбужденно потирал ладони и кричал: