Ефим Черняк - Тайны Старого и Нового света.Заговоры.Интриги.Мистификации.

• Название: Тайны Старого и Нового света.Заговоры.Интриги.Мистификации.
• Автор: Ефим Черняк
• Издательство: Острожье
• Жанр: История
• Год: 1996
• ISBN: 5-86095-065-9

Эта книга о тайнах истории, поражавших воображение современников и оставивших в недоумении потомков.

Ее герои — Иуда, Пилат, Нерон, Талейран, Фуше, капитан Кидд, леди Гамильтон, Бловиц, Барбаросса, Линкольн.

Отделяя вымыслы от реальности, автор знакомит читателя с наиболее драматическими эпизодами истории Старого и Нового Света.

---

Родившийся в 1845 году в эмигрантской семье в Безансоне, Герц в пятилетнем возрасте был увезен родителями в США, где получил какие-то начатки медицинского образования. Уже американским гражданином он вернулся на родину, участвовал в качестве полкового врача в войне против Пруссии, был награжден орденом Почетного легиона. После войны Герц возвратился в США, закончил медицинский институт в Чикаго (или просто купил диплом врача — такая торговля была тогда обычным способом пополнять институтскую кассу), женился на дочери фабриканта. Занявшись медицинской практикой, Герц, однако, вскоре проявил себя совсем в другой области — мошенничестве. Избегая расплаты за эти «художества», а еще в большей мере расплаты с многочисленными кредиторами, он исчез из поля зрения, вынырнув через некоторое время в Париже. Дебют американского врача без особых средств в роли изобретателя и предпринимателя оказался малоудачным, хотя он угадал выгоднейшие сферы приложения капитала: эксплуатацию только что сделанных тогда важнейших изобретений — телефона и электрического освещения. Первые неудачи не охладили пыла Герца, настойчиво пробивавшего себе путь к большим деньгам. Одной из причин невезения было отсутствие достаточных политических связей, которые обеспечили бы помощь администрации, чем поспешили воспользоваться конкуренты.

Наученный горьким опытом, Герц обзаводится влиятельными друзьями; в их числе лидер радикалов Жорж Клемансо. В финансировании его газеты «La Justice» («Справедливость») Герц принимает деятельное участие как близкий человек и единомышленник; это ведь куда лучше, чем грубая взятка, которую отверг бы Клемансо. Да и самого Герца — этого будто сошедшего со страниц бальзаковского романа героя наживы — было бы упрощением считать просто преуспевшим биржевым пройдохой. Нет, это был проходимец другого калибра, авантюрист с размахом, созданный из того же материала, из которого делаются крупные воротилы банков и биржи. Алчность, беспощадность дельца совмещались у него временами с политическим честолюбием и умением заставить других поверить в серьезность своих радикальных убеждений. Герцу была очень присуща страсть позабавиться, поиздеваться над своими достойными сподвижниками по походу против карманов вкладчиков, над грабителями-финансистами и продажными политиканами. Герц умел вкрасться в доверие. Одно время ему искренне верили даже Клемансо (его было совсем не просто провести) и Поль Дерулед, позднее обвинявший Клемансо в связи с Герцем. Он умел инсценировать и принципиальность, например, отказался участвовать в политической кампании буланжистов, чем заслужил глухую ненависть некоторых из них.

Во второй половине 80-х годов Герца уже знает «весь Париж» политиков и парламентариев. Его, как родного, принимают у президента Греви, зять которого торговал орденами. По рассказам одного современника, Герц подкупал депутатов, чтобы заставить военного министра Фрейсине под угрозами неблагоприятного вотума в палате депутатов передать новоиспеченному миллионеру контракты на выгодные поставки для армии. Понятно, что такому человеку было нетрудно добиваться все более высоких званий в списках Почетного легиона. Когда в 1886 году дело дошло до получения там высших чинов, заокеанские газеты ехидно напомнили о мошеннических операциях Герца в США. Однако писания американской прессы получили весьма слабый отзвук в Париже; да и вряд ли янки стоило поднимать большой шум — разве в их недавней истории не было случаев, когда лица, уличенные в самых грязных аферах, сохраняли свои вице-президентские или министерские кресла, не говоря уже о других менее видных постах?

Постепенно Герц все расширял сферу своего влияния. Он взял за правило поддерживать контакты с лидерами различных враждующих партий; так, генерал Буланже в бытность свою военным министром написал письмо, горячо поздравляя Герца как близкого друга с продвижением по лестнице славы в Почетном легионе. (Это письмо было потом бельмом на глазу у буланжистов и их союзников, пытавшихся свалить всю вину за парижские «успехи» Герца на оппортунистов и радикалов.) Дорогие подарки женам министров и депутатов (драгоценности или изысканная обстановка для новой квартиры) были обычным методом, применявшимся Герцем для завязывания и развития добрых отношений с нужными людьми. Старые связи использовались для установления новых. Во многих случаях Герц пускал в ход самые фантастические предложения, призванные, видимо, поразить воображение человека, которого никак не удавалось «приручить» другим способом. Анри Рошфор, известный в прошлом левый журналист, в эти годы уже круто повернувший в сторону реакции, уверяет, будто этот развязный делец пытался убедить его в том, что он в состоянии разрушить тройственный союз противников Франции — Германии, Австро-Венгрии и Италии и что он стремится к роли «благодетеля человечества». У Рошфора Герц не преуспел. Но это было исключением из правила.

Жорж Клемансо

Финансовые дела будущего «благодетеля человечества», знавшего «весь Париж», процветали, а это, в свою очередь, расширяло круг «друзей» Корнелиуса Герца. Политическая интрига шествовала под руку с финансовыми спекуляциями. И уже, наверное, даже и самому Герцу было не всегда ясно, что было для него средством, а что — целью, когда он стремился к округлению капитала, а когда — к удовлетворению не оставлявшей его страсти к политической игре, к рекламе, к возможности дать выход тем действительным чувствам, что вызывали у него все эти закупленные им на корню «сильные мира сего».

Особняком стоят отношения между доктором Герцем и банкиром Рейнаком. Последнего считали тем змием-искусителем, который соблазнил невинные души в столь многих министерских кабинетах, на парламентских скамьях и в креслах редакторов главных французских газет. Первые совместные действия Жака де Рейнака и Корнелиуса Герца относятся примерно к 1879 и 1880 годам. Несколько позднее для распространение акций компании Рейнак стал получать от нее крупные суммы денег; они шли на оплату рекламы в печати, на взятки и на вознаграждение трудов самого барона. В общем и целом эти суммы превысили 7,5 млн. франков.

Корнелиус Герц, со своей стороны, также выразил живейший интерес к тому, чтобы послужить Панамской компании. Когда в 1885 году правительство Бриссона отказало компании в просьбе выпустить облигации выигрышного займа, Герц предложил Шарлю де Лессепсу (сыну главы компании) добиться изменения этого решения правительства и благоприятного голосования в парламенте. При этом «всего» за 10 млн. франков. Предложение носило характер явной авантюры или просто мошенничества. Тем не менее Шарль де Лессепс выразил согласие заплатить эти деньги в случае, если Герц действительно добьется всего им обещанного. Причина могла быть и была только одна — за Герца поручился барон Рейнак.

Ничего не имея против подкупа парламентариев, Герц, видимо, решил, что на первых порах следует хорошенько выпотрошить денежные мешки компании в свою личную пользу. За 1885 год он достиг одного — ассигнования ему двумя порциями 600 тыс. франков, взамен которых компания просто ничего не получила. Изменения же правительственного решения и вотума парламента добился Рейнак, а вовсе не Герц. Возникал вопрос: зачем было такому опытному и по тогдашним меркам «добропорядочному» банкиру, как Рейнак, прикрывать своей гарантией заведомую аферу? Ответ несложен: только вследствие огромного влияния, какое оказывал Герц на Рейнака. В чем же тогда были причины этого влияния, которые столь усердно пытались разгадать полицейские и судьи, журналисты и историки.

Из сохранившихся обрывков корреспонденции Герца и Рейнака, относящейся к 1886 и 1887 годам, очевидно, что доктор имел основание говорить с бароном в угрожающих тонах. Например, в августе 1887 года Герц писал: «Или Вы выполните Ваши обязательства в отношении меня, или поставите меня в печальную необходимость так же пожертвовать Вами и Вашими родными, как Вы сами были безжалостны ко мне и моим родным». Герц то и дело грозил, что барон у него «запрыгает», и неизменно требовал денег, включая и миллионы за проведение через парламент закона о выпуске облигаций выигрышного займа, в «проталкивании» которого он не участвовал, будучи вдобавок ко всему в это время за границей. И тем не менее Герц не встречал отказа; он продолжал свое вымогательство в устной форме, когда был в Париже, и с помощью шифрованных или нешифрованных писем и телеграмм, когда доктор пребывал в своих заграничных поездках. В бумагах Рейнака после его смерти был обнаружен счет, озаглавленный «шантаж Герца». Из него явствует, что доктор изъял у банкира громадную сумму — 9 382 175 франков и настаивал на выплате все новых денег. Интересно отметить, что Клемансо и премьер-министр Флоке в 1888 году упрашивали Лессепса побудить Рейнака, чтобы он удовлетворил требования Корнелиуса Герца.