Ефим Черняк - Тайны Старого и Нового света.Заговоры.Интриги.Мистификации.

• Название: Тайны Старого и Нового света.Заговоры.Интриги.Мистификации.
• Автор: Ефим Черняк
• Издательство: Острожье
• Жанр: История
• Год: 1996
• ISBN: 5-86095-065-9

Эта книга о тайнах истории, поражавших воображение современников и оставивших в недоумении потомков.

Ее герои — Иуда, Пилат, Нерон, Талейран, Фуше, капитан Кидд, леди Гамильтон, Бловиц, Барбаросса, Линкольн.

Отделяя вымыслы от реальности, автор знакомит читателя с наиболее драматическими эпизодами истории Старого и Нового Света.

---

От газетчиков старались не отставать парламентарии и члены правительства. Министр общественных работ Баиго запросил за свою помощь в проведении закона, разрешающего лотерею, ни много ни мало миллион франков. Получив в виде задатка 375 тыс., министр дал благоприятное заключение; еще раньше такое же заключение было получено от парламентской комиссии, основывавшей свои выводы исключительно на материалах, которые предоставлялись ей компанией. Тем не менее первый штурм не удался, так же как и два повторных — в ноябре 1887-го и январе 1888 года.

По мере того как дела компании шли все хуже, размеры подкупа печати — деньги получали буржуазные газеты всех политических направлений — все возрастали. Золотой дождь полился и на депутатов и министров — было подкуплено, по одним данным, несколько более 100, по другим — свыше 150 «народных избранников». Все это сопровождалось вакханалией воровства, взаимного вымогательства, подлогов и мошенничеств всякого рода. В марте комиссия палаты депутатов занялась обсуждением вопроса о лотерее. Из 11 членов комиссии шестеро высказались «против», пятеро — «за». Для создания нужного большинства был перекуплен за 200 тыс. франков один из шестерки — депутат Сан-Леруа. Комиссия представила благоприятный доклад, и 28 апреля палата депутатов 281 голосом против 120 одобрила законопроект о выигрышном займе. 4 июня он был утвержден 158 сенаторами (50 голосовали против). Мелкие вкладчики, привлеченные невиданной рекламой, внесли более 300 млн. франков. Но это не спасло компанию от крушения, уже 11 декабря она приостановила платежи. Выяснилось, что из собранных 1 млрд. 434 млн. франков на сами работы было истрачено 579 млн., да и то большая часть их попала в карманы подрядчиков. Остальная гигантская сумма — более 850 млн. — исчезла неизвестно куда.

Вопли сотен тысяч обманутых акционеров нисколько не смутили взяточников всех рангов. Однако политики, не замешанные (или просто меньше других замешанные) в «панамской» грязи, сразу же попытались нажить политический капитал на своей критике.

Три влиятельные группы, имевшие во многом противоположные интересы, пытались воздействовать на ход расследования причин панамской аферы. Во-первых, руководители Панамской компании во главе с Фердинандом Лессепсом, главной целью которых было доказать полную законность своих действий и объяснить некоторые «сомнительные» поступки желанием во что бы то ни стало спасти от крушения мероприятие, столь важное не только для сотен тысяч акционеров, но и для национальных интересов страны. Отсюда, объясняли они, и вынужденные компромиссы: приходилось больше, чем обычно, тратить на рекламу в печати и даже удовлетворять денежные аппетиты отдельных политиков; без их содействия нельзя было дальше продолжать строительство канала. Таким образом, бескорыстные директора Панамской компании если где-то и преступили границу, то это было следствием высокого сознания своего долга перед держателями акций и перед Францией. Так, или примерно так, оправдывались Лессепс и его коллеги, которых называли «финансовой Панамой», подразумевая, что их хозяйничанье привело к банкротству компании.

Вторая группа — руководители и видные деятели двух буржуазно-республиканских партий, оппортунистов и радикалов, получатели взяток и их друзья, опасавшиеся политических последствий того, что всплывут на поверхность факты вопиющей парламентской коррупции. Целью этой «политической Панамы» было воспрепятствовать расследованию фактов взяточничества и направить гнев акционеров и недовольство в стране против «финансовой Панамы» как центра темных биржевых спекуляций, подлогов и обманов. Наконец, третья группа — различные правые оппозиционные партии, включая монархистов всех толков и буланжистов. Находясь не у власти, лидеры этих групп воспользовались в несколько меньшей степени щедрыми подачками компании. Впрочем, насчет «меньшей меры» — это еще надлежит доказать. Во всяком случае манна небесная взяток щедро излилась и на многих политиков, сидевших на скамьях оппозиции. Известно, что Лессепс и ряд других героев «финансовой Панамы» поддерживали отношения с генералом Буланже. Во время сенсационных выборов в Париже, принесших успех генералу, сторонники компании распространяли лозунг: «Он голосовал за вас, проголосуем за него». Это нисколько не помешало оппозиции попытаться использовать панамскую аферу в своих целях.

Оппортунисты и радикалы всячески старались притушить панамский скандал, скрыть его связь с основами буржуазного строя. Монархисты и буланжисты, столь же усердно умалчивая об этом, вместе с тем использовали Панаму как предлог для критики справа республиканского строя. Претендент на французский престол граф Парижский объявил: «Учреждения развращают людей». Князь Виктор уверял: «Империя создала Суэц, а Республика — Панаму» (о другом «создании» империи — Седане — можно было и промолчать!). Буланжист Мильвуа кричал, что «парламентский режим целиком осужден». Подлинная оценка Панамы была дана лишь в социалистической печати и выступлениях депутатов-социалистов, которых с равным рвением пытались не замечать как правительство, так и монархическая оппозиция.

После краха Панамской компании в течение более чем двух лет происходила ликвидация ее дел под контролем лиц, назначенных правительством. В парламенте не раз раздавались требования стремившихся приобрести популярность депутатов о привлечении к ответственности директоров компании, виновных в разорении сотен тысяч вкладчиков. Все это крайне раздражало директоров, и один из них (следующий по значению за отцом и сыном Лессепсами), некий барон Коттю, в отместку передал министру внутренних дел Констану, совершенно бессовестному политическому карьеристу, список подкупленных парламентариев. Констан поспешил снять с важного документа фотографические копии. А когда при очередном правительственном кризисе Констан из-за враждебности президента Карно не попал в состав кабинета, он предъявил новому премьер-министру Лубе список взяточников, в большинстве своем принадлежавших к партии главы правительства. Лубе, скрепя сердце, передал реестр министру юстиции Рикару. Этот толстый напыщенный юрист из Руана, с седыми бакенбардами, известный под именем Прекрасная Фатьма (он был прозван так за сходство с танцовщицей, исполнявшей «танец живота» на Колониальной выставке), был воплощенной посредственностью. Рикар не проявил умения ни в попытках притушить дело, ни в стремлении изобразить бескомпромиссного борца за правду. Просочившиеся в прессу разоблачения заставили Рикара в начале ноября 1892 года согласиться на то, чтобы допросить банкира барона Рейнака.

Барон Жак де Рейнак являлся руководителем синдиката, ведавшего выпуском акций компании, а позднее облигаций выигрышного займа. Это был известный банкир, капиталы которого были вложены в самые различные предприятия не только во Франции, но и в самых отдаленных странах. Рейнак состоял, например, пайщиком железнодорожных компаний в Венесуэле и Общества по эксплуатации богатства Малайи. Его племянник Жозеф Рейнак возглавлял канцелярию известного политического деятеля Гамбетты (когда тот занимал пост премьер-министра), избирался депутатом и был главным редактором влиятельной газеты «La Republique Française» и своим человеком среди лидеров республиканцев-оппортунистов. Прочные связи обоих Рейнаков в финансовых и политических кругах способствовали тому, что они попали в число самых влиятельных денежных тузов французской столицы. Правда, ко времени, когда банкир Рейнак занялся делами Панамской компании, его состояние оказалось очень сильно расстроенным. Банкиру стало изменять ранее почти безошибочное чутье, столь помогавшее в различных финансовых спекуляциях. Рейнак как будто утратил умение пускать в ход мертвую хватку опытного биржевого волка, начал проявлять легкомыслие не только в пустяках, но и в серьезных вопросах. Боле того, он сам стал жертвой систематического шантажа со стороны другого, очень во многом на него похожего прожженного дельца, также сыгравшего большую роль в панамском скандале.

Ныне даже во Франции имя Корнелиуса Герца мало кому известно, кроме профессиональных историков. А между тем в конце прошлого века об этом низеньком, коренастом человеке с мясистым носом, хитрыми глазами, вкрадчивой речью прирожденного актера писала вся французская и иностранная печать. Каждое его действие подвергалось самым немыслимым истолкованиям, от связи с ним зависела политическая карьера наиболее влиятельных руководителей буржуазных партий, парламентариев и министров. Сколько было попыток представить его — этого типичного беззастенчивого хищника, точного слепка породившего его общества наживы — за некое исчадие ада, этаким демоном зла, которого будто бы отделяла пропасть от обычного добропорядочного буржуа!