Владимир Лесин - Генерал Ермолов

• Название: Генерал Ермолов
• Автор: Владимир Лесин
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5394-6

Генерал Алексей Петрович Ермолов — блистательный полководец, герой Отечественной войны 1812 года, успешный дипломат и суровый администратор. Его боготворили солдаты, им восхищались друзья и ненавидели враги, на него сделали ставку декабристы и… ошиблись. Он был человеком власти и порядка, но власть не доверяла ему. Почему? На этот и многие другие вопросы читатель найдет ответ в новой книге В.И. Лесина, представляющей собой самое полное на сегодняшний день жизнеописание этого выдающегося русского человека.

---

Не только старики, но и люди среднего возраста ещё помнили, как персияне в 1795 году сожгли Тифлис, жителей города перебили или обратили в рабов, а молодых женщин распихали по своим гаремам или вывели на продажу. Помнили даже, что царь Ираклий II платил дань ничтожным по численности мусульманским племенам до принесения присяги на верность России. Может быть, эта память и помогла грузинам в самое короткое время собрать и вооружить до полутора тысяч человек конного ополчения. И это после недавних волнений, вызванных церковной реформой Феофилакта!

Выполняя предписание главнокомандующего, русские войска оставили Шемаху, Кубу и Нуху.

В районе вторжения неприятеля держалась только Шуша, оборону которой возглавил полковник Реут. Аббас-мирза обратился к нему с предложением выделить своего офицера «для некоторых важных объяснений». На встречу с принцем пошёл майор Клюке фон Клюгенау.

— Я не могу впредь быть снисходительным к вам и жителям города, — сказал раздражённо принц российскому офицеру. — Войска мои неотступно требуют штурма, но я, уважая вас и не желая напрасного кровопролития, ждал, полагая, что вы образумитесь и примите моё предложение. Неужели вы думае те, что я пришёл сюда с войсками только из-за одной Шуши? У меня ещё много дела впереди, поэтому предупреждаю, если я соглашусь заключить мир с вами, то не иначе как на берегах Москвы-реки{646}.

Не правда ли, знакомая угроза? Недавно один воин Аллаха грозил тоже дойти до Кремля. Правда, русский стратег был не менее смешон, обещая остановить его силами всего одного полка.

Клюке фон Клюгенау выслушал речь Аббаса с едва сдерживаемой улыбкой, которая не укрылась, однако, от внимания принца.

— Вы не верите мне, но я честью уверяю вас, что вы напрасно надеетесь на помощь; вы, по-видимому, не знаете, что государь ваш ведёт междоусобную войну с братом, следовательно, ему теперь не до Кавказа, а Ермолов давно уже оставил Тифлис. Так что вам надо самим решать свою судьбу.

— Ваше высочество, это полковник Реут отказывается сдать Шушу. Он всё ещё ждёт подтверждающего приказа главнокомандующего Ермолова. Чтобы получить его, следовало бы отправить в Тифлис человека. На поездку туда и обратно потребуется всего дней десять, не больше.

Вы утверждаете, что Карабах является достоянием Персии, несправедливо отнятым русскими. В таком случае, неужели вы хотите ознаменовать первое ваше завоевание пролитием крови и истреблением будущих ваших подданных, которые, смею вас заверить, ни в чём не виноваты?

Имея сорокатысячную армию против небольшого нашего гарнизона при двух пушках, вы, конечно, возьмёте Шушу, но эта победа достанется вам очень дорого. На месте богатого города вы найдёте одни развалины и войдёте в него по трупам ваших подданных, — и всё это из-за подстрекательства людей, желающих обогатиться за счёт ограбления других. Через несколько дней вы займёте крепость без потерь, ибо, если удержание Карабаха не входит в соображения Ермолова, он непременно согласится на предлагаемые вами весьма выгодные условия.

— Я сделал всё, что мог, — сказал Аббас-мирза, — и едва ли буду в состоянии удержать моих воинов от желания немедленно штурмовать крепость. В Тифлис же посылать курьера вам не стоит, ибо русских там давно нет.

На следующий день в лагере Аббаса началась подготовка к штурму. На глазах у русских солдат перемещались войска и возводились батареи. В одну из ночей неприятель двинулся к крепости, но лишь только местность осветилась пылающей ветошью, пропитанной нефтью и сброшенной вниз защитниками цитадели, как персияне пустились наутёк, падая под градом русской картечи и пуль{647}.

С такими войсками трудно было взять Шушу, а ещё труднее дойти до Москвы. Аббас-мирза снова попросил прислать Клюгенау.

— Ну, что, одумался ли ваш полковник? — спросил он. — Кажется, уже пора.

— Вроде бы одумался, а вроде бы и нет, — пожал плечами Клюгенау. — Всё ждёт распоряжений Ермолова и готовится к обороне. Поэтому лучше всего отправить к главнокомандующему курьера, а до возвращения его заключить перемирие.

Только якобы из уважения к Клюгенау Аббас-мирза согласился на перемирие, да и то при условии, что сам майор и отправится к генералу Ермолову за распоряжениями. Надо же было так «запудрить» мозги наследному принцу! Не мальчик ведь.

Полковник Реут не отправил майора Клюгенау в Тифлис, ибо главнокомандующий и без того распорядился:

«Защищаться твёрдо и неустрашимо! Персияне силою крепость не возьмут. Остерегайтесь измены. Подозрительных беков содержать под строжайшим караулом, в крайнем случае, расстреливать. Фураж и продовольствие для войск взять у татар, пусть и они терпят нужду.

Требую от вас употребить все средства для обороны. Армян под ружьём имейте сколько угодно, они защищаться будут. Вы знаете, насколько трусливы и подлы персияне. Князь Саварсе-мидзе с горстью людей гоняет их большие силы… Придёт время и мы вас освободим»{648}.

Между тем закончилось перемирие. Аббас-мирза всё ещё не потерял надежды убедить Реута сдать Шушу, обещая пропустить гарнизон в Тифлис. На это полковник ответил, что ни в коем случае не уйдёт, ибо всякий солдат под его командой умрёт или победит врагов, несмотря на их численное превосходство. Так и не отважившись на штурм, принц ушёл с основными силами к Елизаветполю, где стал концентрировать свои войска, а у стен крепости оставил лишь небольшой наблюдательный отряд. Вряд ли Алексей Петрович не пожалел о том, что при вторжении неприятеля приказал оставить Шемаху, Кубу и Нуху. Чем было вызвано такое распоряжение главнокомандующего? Думаю, он поверил Симону Ивановичу Мазаровичу, убеждавшему его в том, что персидская армия, обученная англичанами, уже не такая, какой была двадцать лет назад.

* * *

Несмотря на придворные сплетни, Николай I в ответном послании на первое донесение Ермолова о начале войны с Персией выразил веру в военный талант главнокомандующего и сожаление, что не может приехать на Кавказ, чтобы под его началом принять участие в сражениях против коварного врага.

«…Теперь остается мне, — писал он, — ждать и радоваться известиям о ваших подвигах и награждать тех, которые привыкли под начальством вашим пожинать лавры. Еще раз Бог с вами. Буду ожидать частных донесений ваших… Искренно доброжелательный к вам»{649}.

Не был Николай Павлович ни искренним, ни доброжелательным, но об этом ниже…

Государь ждал победных реляций из Закавказья, а Ермолов доносил, что сначала Карабах, потом Ширвань и все прочие мусульманские провинции перешли на сторону персиян, а русские войска повсеместно отступают; неприятель почти подступил к Елизаветполю. С прибытием подкреплений главнокомандующий обещал наказать неприятеля за вероломство.

Ещё год назад Ермолов предсказывал неизбежность столкновения с Персией, но его донесениям не верили. Хуже того, граф Нессельроде убеждал правительство, что войны не будет, поэтому наместнику отказали в просьбе прислать подкрепления. Опасаясь быть обвинённым в непредусмотрительности, Алексей Петрович оправдывался перед новым императором:

«…Хочу, государь, оправдать себя перед вами, ибо не имею счастья быть известным вашему императорскому величеству. К тому же начало службы моей новому государю сопровождается обстоятельствами, которые… могут обвинить меня. Если бы обстоятельства сии грозили лишением репутации мне одному, сумел бы я заставить молчать моё самолюбие; но когда затмевают славу оружия нашего, и в неприличном виде является могущество и величие русского государя, репутация моя перестаёт быть достоянием частным и не должна терпеть или от неблаговоления лично ко мне министра Нессельроде, или от совершенного невежества его относительно дел здешней страны и состояния Персии»{650}.

По мнению бывшего чрезвычайного и полномочного посла, Министерство иностранных дел России допустило ряд серьёзных ошибок в отношениях с Персией. И самой главной из них было признание принца Аббаса наследником престарелого шаха, что позволило ему преодолеть сопротивление старшего брата, имевшего куда больше прав на власть и немало сторонников.

Ермолов считал ошибкой и чрезмерное заискивание перед чиновниками из Тегерана, приезжавшими по каким-либо делам в Петербург. Внимание, им оказанное, они представляли дома как дань уважения к великой персидской державе, а не как изъявление благого деяния российского императора.

В то же время граф Нессельроде не счёл нужным представить новому государю Мазаровича, о чём уведомил принца Аббаса, и тот, решив, что ему выгоднее иметь дело непосредственно с министром иностранных дел России, стал откровенно пренебрегать общением с ним. Оскорблённый таким отношением к себе непосредственного начальника, Симон Иванович подал прошение об отставке. Никто даже не попытался удержать опытного дипломата.