К. Харрис - Что приносит тьма

• Название: Что приносит тьма
• Автор: К. Харрис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013

Англия эпохи Регентства, сентябрь 1812 года.

После бессонной ночи из-за трагической смерти давнишнего армейского приятеля расстроенный виконт Девлин узнает о новом несчастье: Рассела Йейтса, некогда лихого капера, который год назад женился на Кэт Болейн, застали над трупом Даниэля Эйслера, влиятельного торговца драгоценными камнями. Йейтс утверждает, что невиновен, но его наверняка повесят, если Себастьяну не удастся разоблачить настоящего убийцу.

Ради женщины, которую он когда-то любил и потерял, Сен-Сир погружается в водоворот предательских интриг. Хотя в число клиентов Эйслера входили принц-регент и император Наполеон, торговец был негодяем, имевшим множество врагов и опасных, тщательно оберегаемых секретов, в том числе увлечение мистическими сочинениями и черной магией. Центральное место в расследовании занимает великолепный голубой бриллиант, считавшийся частью сокровищ французской короны и исчезнувший в ночь смерти Эйслера. По мере прослеживания цепочки владельцев алмаза Себастьян раскрывает факты, которые свидетельствуют о причастности к делу влиятельного эксцентричного финансиста по имени Хоуп и уходят корнями в смутные времена Великой французской революции.

Убийца становится все отчаяннее и опаснее, а в это время непродолжительный брак Себастьяна и Геро испытывается на прочность преданностью Девлина своей первой любви, особенно когда возникают подозрения, что Кэт умалчивает о собственных тайнах. А когда наступает критический момент, Сен-Сир вынужден взглянуть в лицо горькой правде: он менее чем честен с той бесстрашной женщиной, которая теперь является его женой.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru.

Перевод: lesya-lin

Редактура: codeburger

---

– Вот как? И что за причина?

Они свернули на короткий отрезок Рассел-стрит, выводивший на открытую рыночную площадь. Толчея превратилась почти в давку, и Себастьян заметил, что сэр Генри осмотрительно держит руку в кармане, оберегая свой кошелек.

– Скажу коротко, – презрительно фыркнул Лавджой, – парламентское расследование выдачи лицензий пабам в некоторых приходах выявило бы целый ряд нарушений.

– Любопытно.

– Ага. После ухода визитера я решил отправить одного из моих парней на Фаунтин-лейн и навести кое-какие справки. Учитывая быструю поимку мистера Йейтса, я заподозрил, что на Ламбет-стрит могли пренебречь опрашиванием местных жителей.

Себастьян негромко хмыкнул. Не стоило Ли-Джонсу требовать, чтобы Боу-стрит не вмешивалась в дела его участка.

– И?

– Моему констеблю не удалось отыскать никого, кто признался бы, что во время убийства находился поблизости. – Сэр Генри искоса бросил на виконта быстрый взгляд. – А вы, кстати, слышали, что возле жилища Эйслера нынче утром обнаружили двоих мертвых мужчин? Одного закололи в самом доме, второго застрелили в проулке позади особняка.

– Да, слышал.

– Часом, не имеете никаких соображений по этому поводу?

Себастьян не отводил глаз от людной рыночной площади перед ними, где колченогие прилавки были завалены репой, картофелем, капустой и тыквами.

– Убитых опознали?

– Опознали, – кивнул магистрат. – Лежавший в доме оказался Морганом Олдричем, хорошо знакомым местным властям домушником, а тело в проулке принадлежало его младшему брату, Пирсу.

– Как им удалось попасть в особняк?

– Насколько мне известно, расшатали и вытащили решетку на подвальном окне, а затем лезвием с алмазным покрытием вырезали стекло.

– Чересчур хитроумно, как для обычных взломщиков.

– Да, хитроумно. Однако любопытно, что с засовом на двери черного хода тоже кто-то повозился. Вскрыли тонко – настолько тонко, что большинство людей не обратили бы внимания. Однако Кэмпбелл, старый дворецкий Эйслера, заметил.

– Этот заметит, – кивнул виконт.

– Напрашивается подозрение, – продолжал Лавджой, пристально глядя на собеседника, – что какое-то неизвестное лицо, старавшееся скрыть свое незаконное проникновение в дом, пробралось через черный ход, и что именно это неизвестное лицо повинно в смерти братьев Олдричей, которые влезли в особняк через подвал, не заботясь об оставленных за собой следах взлома.

– Любопытная версия. Только велика ли вероятность того, что две разные грабительские шайки одновременно вломились в один и тот же дом и принялись убивать друг дружку?

– Полагаю, все зависит от того, что они искали. У вас, случайно, нет никаких предположений?

Девлин старательно удерживал невозмутимое выражение лица.

– Мистер Эйслер, как всем известно, владел немалым количеством ценных вещей.

– Это так. – Привлеченный представлением, которое давал под соседней аркой кукольник с Панчем и Джуди, Лавджой ненадолго задержался, затем зашагал дальше. – О, чуть не забыл: моему констеблю все же удалось раздобыть кое-какие любопытные сведения. Один из местных жителей – помощник свечника – припомнил, что видел мистера Йейтса возле жилища торговца утром в день убийства. Сам Эйслер стоял на пороге, и между мужчинами кипела, по словам свидетеля, «знатная перебранка».

Себастьян стиснул зубы от всплеска молчаливого гнева. Йейтс весьма категорично заверял, будто у них с торговцем не было никаких стычек.

– Помощник свечника знал Йейтса по имени?

– Нет. Однако описание спорщика не вызывает сомнений. В Лондоне не так много загорелых джентльменов с длинными волосами и золотой пиратской серьгой в ухе.

– И этот подмастерье уверен, что ссора, свидетелем которой он стал, происходила в воскресенье утром?

– Да, уверен. Кажется, он как раз возвращался домой со службы в церкви Святой Троицы.

– Прохожий, случайно, не слышал, что было предметом стычки?

– Нет, однако уловил заключительные реплики их перепалки. Якобы Эйслер сказал Йетсу: «Не вздумайте становиться мне поперек дороги. Я могу уничтожить вас, и вы это знаете».

Девлин прищурился на фасад выходившей на площадь церкви.

– А ответ Йейтса он тоже уловил?

– Боюсь, да. По словам подмастерья, загорелый джентльмен громко расхохотался и сказал: «А я могу располосовать вам горло от уха до уха быстрее, чем шлюха с Хеймаркета залезет в ваш карман. Не забывайте об этом, вы, чертов ублюдок». – Магистрат остановился, устремляя взгляд на церковный погост с нагромождением серых, замшелых надгробий. – Конечно, Эйслера застрелили, а не зарезали. Тем не менее… факт свидетельствует не в пользу мистера Йейтса.

– Да, – отозвался Себастьян, останавливаясь рядом с приятелем. – Не в пользу.

ГЛАВА 28

Придвинув казенный стул к небольшому столу, Рассел Йейтс что-то писал, когда охранник открыл перед Себастьяном окованную железными полосами дубовую дверь. За прошедшие сутки бывшему каперу удалось побриться и переодеться в чистое. Перина и теплые одеяла сделали удобнее жесткие нары; на грубой полке появились кувшин с водой и таз для умывания, а рядом – бутылка хорошего коньяка и хрустальный бокал. Для тех, у кого хватало денег договориться, тюрьма могла стать на удивление благоустроенной.

Но все равно оставалась тюрьмой.

– Мне следует позволить, чтобы вас вздернули, – без предисловий заявил Девлин, как только надзиратель запер за ним тяжелую дверь. – Клянусь Богом, если бы не Кэт, я так бы и поступил.

Йейтс, неуклюже покачнувшись из-за нарушавших равновесие ножных кандалов, поднялся со стула.

– Что, черт подери, это означает?

– Это означает, что если вы не можете быть честным со мной, вы зря тратите и свое время, и мое. А у вас, на мой взгляд, осталось не так много времени, чтобы терять его попусту.

На челюсти заключенного дернулся желвак.

– И в чем же, по-вашему, я солгал?

– Наворотили мне столько вранья, что теперь не знаете, на каком именно я вас поймал? – невесело хохотнул Себастьян. – Я говорю об утре минувшего воскресенья, когда вы посреди Фаунтин-лейн угрожали перерезать горло Эйслеру. Прохожий, ставший свидетелем стычки, несомненно, даст показания на суде. Как считаете, каковы теперь шансы на ваше оправдание?

Йейтс с побледневшим лицом молча уставился на виконта.

– Вы утверждали, будто у вас с торговцем не было разногласий. Из-за чего возникла ссора?

Арестант опустился на стул, с такой силой подперев ладонью щеку, что черты исказились.

– Из-за чего? – требовательно повторил Девлин, когда собеседник промолчал.

Йейтс передвинул руку, прикрывая подбородок и рот:

– Старый хрыч попытался меня облапошить. Он умудрился заполучить определенные сведения. Полагаю, нет необходимости уточнять их характер. Эйслер рассчитывал воспользоваться ими в собственных интересах.

– Почему, разрази вас гром, вы не сообщили этого раньше?

Лицо узника слегка потемнело.

– Думал, если вы узнаете, что у меня был мотив разделаться с ним, то не возьметесь мне помогать. Но я не стрелял в Эйслера. Не отрицаю, я помышлял об этом. И все же я его не убивал.

Сен-Сир вгляделся в напряженные черты собеседника. Тяжеловесная система британского правосудия именовала мужчин вроде Йейтса «содомитами» и наказывала их с особенной суровостью. Сами они обычно называли себя «молли». Эти люди создали в Лондоне собственное подпольное сообщество – тайный, но оживленный мирок пивных и кофеен, прозванных «домами молли», – где могли знакомиться и общаться, развлекаться и танцевать. Тем не менее над ними постоянно довлела угроза позора, тюремного заключения и смертной казни. Мужчины, вращавшиеся в этом подпольном мирке, жили в непрестанном страхе как разоблачения, так и шантажа.

– Где Эйслер раздобыл эти сведения? – поинтересовался Себастьян.

– Мерзавец скупал чужие секреты точно так же, как скупал драгоценные камни, мебель и произведения искусства. Все время выведывал от тех, кто ему задолжал, неприглядные подробности об их знакомых.

– Хотите сказать, торговец промышлял шантажом?

– Не в прямом смысле. Его подход был гораздо тоньше. Однако нет сомнений, Эйслер извлекал из своей осведомленности о чужих грешках немалую выгоду.

– Обмен громкими угрозами посреди улицы не производит впечатления особо тонкого подхода.

– Верно, – тенью улыбки ответил Йейтс. – Но ведь я отказывался плясать под его дудку.

– Вы не испугались?

Подбородок бывшего капера отвердел.

– Меня и прежде пытались шантажировать.

Виконт слышал о схемах вымогательства, с которыми сталкивались мужчины предосудительных склонностей. Два афериста прогуливались по паркам и уединенным аллеям, известным как места, часто посещаемые лондонскими «молли». Затем напарники разделялись, и один из них – как правило, более молодой и привлекательный – подходил к намеченной жертве «условиться». Как только дело доходило до компрометирующих поз, появлялся второй мошенник и угрожал донести властям, если объект шантажа не заплатит. Щедро и неоднократно.