Кристофер Дейвс - Рэт Скэбис и Святой Грааль

• Название: Рэт Скэбис и Святой Грааль
• Автор: Кристофер Дейвс
• Издательство: ACT, ACT Москва, Хранитель
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040863-3

Кристофер Дейвс – сосед и лучший друг легендарного панк-музыканта Рэта Скэбиса. Возможно, эта дружба и послужила основой для потрясающей панк-фантасмагории «Рэт Скэбис и Святой Грааль» – книги, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы даже в привычной ко многому контркультурной Англии…

Погоня за Святым Граалем начинается!

Эта таинственная реликвия не досталась еще никому из правителей – от короля Артура до Адольфа Гитлера.

Что это значит?

То, что Святой Грааль обязан достаться Рэту Скэбису и его другу и летописцу Крису Дейвсу!

Правда, у рыцарей-тамплиеров, черных магов, наследников династии меровингов и агентов ЦРУ есть на этот счет несколько другое мнение… но кто их спрашивает?

Нет в этом мире силы, равной силе панк-рока!

---

Да, веселый святой отец. Собственно, поэтому он нам и нравился. Прикольный был дядька, а мы таких любим. Нам со Скэбисом он представлялся этаким умеренным панком в рясе. Человек жил в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывал. Никто не знает, как оно было на самом деле, но нам со Скэбисом нравилось думать, что он и вправду крутил любовь с Эммой Кальве и, вполне вероятно, со своей молоденькой служанкой. Нам очень нравилась история о том, как епископа Каркассона, монсеньора Фелйкса-Эсьена Бийара, едва не хватил удар, когда он увидел церковь Марии Магдалины после ее реконструкции, проведенной Соньером, даже если вся эта история – сплошная выдумка. На самом деле, согласно некоторым источникам, Бийар горячо одобрял и поддерживал все, что происходило в Ренн-ле-Шато, – по той простой причине, что от Соньера ему поступали немалые суммы. Разумеется, «на нужды церкви».

Может быть, это тоже выдумки. Однако доподлинно известно, что в 1902 году, когда после смерти Бийара епископом Каркассона стал монсеньор Поль-Феликс Босежур, положение Соньера разительно переменилось. Новый епископ донимает Соньера расспросами о финансовом состоянии его прихода и упорно пытается вызвать его в Каркассон, однако наш хитроумный кюре столь же упорно не едет – разумеется, каждый раз у него находились веские причины, причем подтвержденные документально, а именно справками о слабом здоровье, которыми Соньера снабжал его добрый друг доктор Рошар из Куазы, – и так продолжается целых семь лет. Невероятно, но факт.

Наконец в 1909 году монсеньер Босежур обвиняет Соньера в том, что он берет деньги за службы. В то время это была распространенная практика среди католических священников: прихожане заказывали молебны во здравие или за упокой своих близких и платили за это деньги. Но Босежур утверждает, что Соньер берет деньги за мессы, которые не служит. Он отстраняет Соньера от выполнения обязанностей кюре в Ренн-ле-Шато и переводит его в другой сельский приход в двадцати пяти милях от Ренна. Однако Соньер никуда не едет – даже когда в деревню прибывает священник, назначенный ему на замену, некий Анри Марти. Причем новый кюре так и не смог поселиться в Ренн-ле-Шато. Таким образом, сразу стало понятно, на чьей стороне были симпатии прихожан. Марти снимает комнату в Куазе и каждый день ходит в Ренн и из Ренна пешком. Мало того, каждое воскресенье он проповедует в пустой церкви. Соньер же тем временем служит воскресную мессу прямо в саду виллы Бетания, где, собственно, и собирается вся паства.

Алтарь, установленный Соньером в консерватории на вилле, стоит там до сих пор. Как-то раз мы со Скэбисом и Аленом сидели в консерватории, смотрели на башню в дальнем конце сада, и Скэбис вдруг заговорил про лестницу, которая до недавнего времени проходила по внешней стене круглой угловой башенки на крыше квадратной Магдалы. Он вообще помешался на этой лесенке, тем более когда стало понятно, что никто точно не знает, для чего она предназначалась.

– Я уже начинают думать, что это заговор. Хрен с ними, с пергаментами, стертыми эпитафиями и таинственными письменами, – но что там с этой ебучей лестницей?

– Ответ содержится в самом вопросе, – улыбнулся Ален. – Ключевое слово «ебучей». Собственно, поэтому ее и убрали. Парочки забирались на крышу башенки и сношались. Крыша у башенки круглая и слегка вогнутая, так что в смысле интимных игрищ место очень удобное.

– А Соньер с Эммой Кальве, они тоже туда забирались для этих целей? – спросил Скэбис.

– Нет никаких доказательств, что они вообще были знакомы, – сказал Ален. – Это красивая история, но скорее всею выдуманная.

– А Мари Денарно? Что у них было с Соньером? Был них башенка, образно выражаясь?

– Тут все очень непросто, – сказал Ален. – Одни утверждают, что Мари была только служанкой Соньера. Только служанкой – и все. Ну, или домоправительницей. В общем, вы поняли. Другие считают, что да, Мари была домоправительницей, но еще и любовницей. Так сказать, совмещая приятное с полезным. А как оно было на самом деле? На самом деле Мари была для Соньера не просто служанкой. Ну, или домоправительницей.

Мы со Скэбисом понимающе переглянулись. Мы нисколько не сомневались, что Мари была любовницей Соньера. Несомненно, у них были близкие отношения – Соньер открыл Мари свою страшную тайну и оставил ей по завещанию все, чем владел, – и было бы логично предположить, что эта близость строилась, скажем так, на интимной основе. Юная впечатлительная девица и красивый кюре, который жил по своим собственным правилам и плевал на все нормы и установления, если они ему не подходили, живут под одной крышей, в маленькой деревушке, затерянной в диких краях… вывод напрашивался сам собой. Не зря же жители Ренн-ле-Шато за глаза называли Мари «Мадонной Соньера». Но то, что сказал нам Ален, стало для нас неожиданностью.

– Мари была не просто служанкой Соньера. Она была его дочкой.

– Что? – растерянно выдавил я.

– Это вы так пошутили? – осторожно поинтересовался Скэбис.

– Ни в коем случае.

– Наверняка пошутили. Ален покачал головой.

– Мари была дочкой Соньера, и тому есть доказательства.

Впрочем, Ален не стал уточнять, что это за доказательства. А мы со Скэбисом так растерялись, что и не стали его допытывать. Но почему ни в одной книге о Ренн-ле-Шато нет ни единого упоминания о том, что Мари Денарно была дочкой Соньера? Почему сам Ален не развил эту версию в своих собственных книгах? Что-то тут было не так. Может быть, они вправду решил приколоться?

Мы со Скэбисом весь день обсуждали эту убойную новость. Собственно, если задуматься, все сходилось. Мать Мари, Александрина, жила в Эсперазе, меньше чем в миле от той деревни, где родился Соньер. Если считать по годам, Соньер, пусть и с некоторой натяжкой, вполне мог быть отцом Мари. Мари Денарно умерла в январе 1953 года в возрасте восьмидесяти пяти лет. Мы со Скэбисом подсчитали, что самое раннее, когда ее могли зачать, – это апрель 1867-го. Соньеру тогда было пятнадцать. Конечно, неплохо было бы заглянуть в архив, в книгу записей актов гражданского состояния за тот период, но это было никак невозможно, поскольку все документы вплоть до начала двадцатого века сгорели во время пожара.

На следующий день после завтрака мы со Скэбисом засели у меня в номере и опять принялись обсуждать вчерашнюю новость о вероятном отцовстве Соньера. Я как раз излагал свои мысли по этому поводу, как вдруг в открытое окно влетела пчела и стала кружиться у меня над головой. Это был поистине гигантский экземпляр. Я таких в жизни не видел. Пчела явно примеривалась, как бы сесть мне на голову. Я резко дернулся и услышал, как подо мной что-то треснуло. Одна из ножек кровати надломилась, и я упал на пол.

– Ты чего? – спросил Скэбис, помогая мне подняться.

– Там такая большая… большая… – Я обвел взглядом комнату. Мое помешательство на пчелах весьма веселило Скэбиса и Бельи, и мне не хотелось лишний раз выставлять себя идиотом. Пчела обнаружилась на подоконнике. Невозмутимо жужжа, она вылетела наружу, показав мне свою полосатую задницу.

– Кто большая?

– Большая бегемотина в оранжевом берете, – это был идиотский ответ, но ничего лучше с ходу не придумалось.

Бельи решил, что хозяйке гостиницы вовсе незачем знать про сломанную кровать. Он предложил починить ее самостоятельно. Так мы и оказались в магазине скобяных товаров в Эсперазе – приехали за гвоздями. На той же улице, где магазин была городская мэрия. Буквально через дорогу. Мы решили зайти и спросить о сгоревших архивах. Чем черт не шутит, а вдруг где-нибудь сохранились копии? Или хотя бы какие-то записи? Может, кто-нибудь что-нибудь знает?

В фойе было пусто. Из мебели присутствовала лишь конторка администратора, за каковой конторкой восседала томного вида красавица с огромными глазами и роскошным бюстом. Бельи тут же переключился в режим «обаять-покорить», и уже через пару минут красавица поставила локти на стол и подперла подбородок руками. Она хлопала длинными пушистыми ресницами и улыбалась всему, что говорил ей Бельи. Я уже начал всерьез опасаться, что Бельи забыл, зачем мы вообще сюда зарулили, но тут красавица обернулась и открыла шкафчик у себя за спиной. На верхней полке стояли древнего вида книги с годами на истершихся корешках.

– Мы были уверены, что все архивы сгорели, но вот они, милые. В целости и сохранности, – сказал Бельи нам со Скэбисом. – Здесь все записи по Эсперазе и ближайшим селениям, включая Ренн-ле-Шато. Можете изучать хоть до вечера.

Мы со Скэбисом больше часа просматривали рукописные архивы. Надо сказать, мы слегка обалдели от такого поворота событий. Мало того, что архив не сгорел, так он еще находился в открытом доступе. Шкаф, в котором хранились регистрационные книги, кажется, даже не запирался.