Сергей Марков - Земной круг

• Название: Земной круг
• Автор: Сергей Марков
• Издательство: Современник
• Жанр: История
• Год: 1976

Книга С. Маркова «Земной круг» — это монументальное научно-художественное историко-географическое повествование. Основная линия повествования — эволюция представлений о географической изученности Сибири и Дальнего Востока, великие дела русских людей на крайнем северо-востоке Азии — раскрыта автором правдиво и художественно, на большой научной основе.

---

Кильбургер вместе с Пальмквистом разглядывали «Чертеж всей Сибири до Китайского царства и до Никанского», где зеленой краской — цветом надежды — было покрыто ледовое море. И эту карту увезли шведы к себе в Стокгольм.

Очень самоуверенно держал себя и саксонский лекарь Лаврентий Рингубер[174], впервые появившийся в Москве еще в 1668 году. Он видел русские чертежи Северо-Востока и знал об открытиях сибирских мореходов.

С запасом знаний о восточных землях, приобретенных в Московии, Рингубер появился в замке Фриденштейн, у Герцога Эрнста Благочестивого в Готе.

Приезжий из Москвы побывал также у известного знатока Эфиопии, почтенного Иова Лудольфа, погруженного в размышления об амхарском языке и истории абиссинских владык. Но наряду с разговорами о странах Красного моря, захваченных в то время турками, Рингубер занимал Лудольфа рассказами о северных соболях, которые всегда тревожили живое воображение саксонского лекаря.

Явившись в Москву, Рингубер стал убеждать Алексея Михайловича от имени Эрнста Благочестивого… установить торговлю с Китаем. Одновременно лекарь подавал царю якобы свою мысль о переговорах с негусом Иоанном Первым, чтобы «приклонить и абиссинского короля на свою сторону».

Сомкнуть звенья морских дорог от Ледовитого океана до Красного моря — вот что было задачей тех лет. Рингубер с необычайной развязностью утверждал, что именно он предложил царю открыть северо-восточный проход к берегам Китая и одновременно исследовать сибирские реки, будто все это было совершенно новым делом, доступным лишь пониманию одного Рингубера или в крайнем случае его покровителя Эрнста Благочестивого.

Саксонский лекарь воображал, что русские немедленно пошлют его и в Китай и в Эфиопию, и поэтому был так настойчив.

Мы уже не раз подмечали связь между открытиями и исследованиями на Северо-Востоке и стремлением наших предков в сторону Китая и Индии. Но в 1674 году в этом значительном деле можно было разглядеть нечто новое.

Сибирь — Китай — Индия — Красное море. Такого исполинского размаха еще не было! Возможно, что московский кругозор был еще более широким, раз речь шла об изгнании турецких захватчиков с Красного моря.

Разумеется, московское правительство не пошло на поводу у Рингубера, но достоверные сведения об Эфиопии получить, конечно, захотело. Поэтому в Готу был отправлен бывший сотрудник Афанасия Ордына-Нащокина, опытный посольский дьяк Семен Протопопов. Рингубер поехал с московским послом.

В конце 1674 г. Протопопов вернулся на родину. Он привез из Готы две латинские записки. Одна из них была посвящена Эфиопии, вторая рассматривала вопрос «О существовании большого течения между Азией и Америкой».

Можно думать, что Семен Протопопов возил в Готу сводку русских сведений, накопившихся в делах Сибирского приказа, чертежи Студеного и Восточного морей. С готскими учеными московиты советовались для того, чтобы сопоставить русские данные со сведениями, имевшимися в распоряжении западноевропейских географов.

Готские ученые не могли отрицать возможность существования прохода в Теплое море. Поэтому им ничего больше не оставалось, как высказать пожелание, чтобы русские занялись исследованием «большого течения», по существу же — продолжили дело, начатое Семеном Дежневым и его предшественниками.

Никакой заслуги Лаврентия Рингубера в этом нет, как он ни пыжился и ни выставлял себя в качестве учителя русских людей. Что же касается абиссинцев, то они, очевидно, уже тогда приходили в Москву с персидскими караванами и торговыми гостями из Турции. Позже, в 1698 году, могилу одного из абиссинцев видели на московском кладбище.

Вскоре после возвращения Семена Протопопова из Готы начались сборы большого русского посольства в Китай во главе с Николаем Спафарием.

Лаврентий Рингубер рвал и метал, узнав, что его не пригласили принять участие в этой поездке. Более того, именно Спафарий впоследствии отвадил Рингубера от Москвы и даже угрожал саксонскому авантюристу ссылкой в соболиную Сибирь.

Лекарь Рингубер вновь появился в России в 1684 году, но никакой выгоды для себя не добился и в большом разочаровании отправился восвояси в Саксонию. Там он распустил слух, что страшные московиты не щадили даже таких знатных людей, как покойный премьер-министр Артемон Матвеев. Иову Лудольфу, знатоку Абиссинии, Рингубер говорил, что Матвеев был отправлен в сибирскую ссылку ловить соболей. Сказка о том, что меха в России добываются только руками преступников, долгое время жила в Западной Европе, и Рингубер лишь повторял эту выдумку.

Сочинение о «проливе морской»

В самом начале 1675 года Николай Спафарий был назначен главою русского посольства в Пекин.

Приказы — Посольский и Сибирский — проводили большую научную подготовку.

Перед отъездом Спафарий изготовил общий чертеж Сибири, но эта карта вскоре исчезла и лишь потом была найдена в Германии.

Не исключено, что Спафария хотели отправить в Китай морем из Архангельска.

В свое время академик Л. С. Берг предположил, что Спафарий, человек южного происхождения, убоявшись трудностей полярного плавания, сам сочинил «Описание чего ради невозможно от Архангельского города проходити в Китайское государство и оттоле к восточной Индии»[175].

Не исключено также, что это «Описание» есть не что иное, как русский перевод готской записки о течении между Азией и Америкой.

Кто бы ни составлял это «Описание», оно крайне любопытно. В нем приводились данные о прошлых попытках голландцев и англичан пройти в Китай и Индию мимо берегов Новой Земли. Дальше перечислялись ужасы полярного мира. Льды, «яко великие острова», угрожают кораблям, медведи и песцы «кидаются на корабли» со льдин, «тьма непрестанная» — полярная ночь — затрудняет корабельный ход на Восток.

Однако составитель «Описания» говорил: «Есть же и пролива морская, именуемая акиан, которою есть ли б могли проплывати, можно бы им было в Китай и во Индию пройти; однакож так то ледяное море, яко и Новую Землю, никто не может проведати: пролива ли есть или море и Новая Земля — остров ли есть или твердая земля соединена со Америкою, се есть с Новым Светом, зане многие землеписатели чают, что Новая Земля соединяется с Северною Америкою»[176].

Объяснить смысл всего этого было довольно трудно. Во-первых, как это никто «не может проведати» Новую Землю, когда мезенцы на своих карбасах давным-давно достигли ее?

Но вот что удивительно: о каком «акиане» или «проливе морской» говорит писатель, указывая второе направление водного пути в Китай? Ведь он только что говорил о Новой Земле в связи с неудачными плаваниями англичан и голландцев. Но, заводя речь о «проливе морской», автор снова указывает на Новую Землю, но, видимо, сам не ведая того, уже не на ту, которую мы привыкли видеть на обычном ее месте.

По-моему, название этой второй «новой земли» надо читать без заглавных букв. Тогда смысл «Описания» несколько прояснится, и в «новой земле» мы сможем узнать Аляску. Конечно, тогда еще никто действительно не мог проведать, «остров ли есть или твердая земля» та неведомая суша, край которой должен был так или иначе угадываться против устья Анадыря.

«Описание», очевидно, было составлено как сводка многих сведений, в которые попали свежие сообщения из Сибири и книжные свидетельства того времени. Первые правильно говорили о «новой земле» на северо-востоке, но все данные относительно нее были привычно отнесены к одной Новой Земле.

Так причудливо было скрыто, как ядро ореха в твердой скорлупе, сказание об Аляске в этом сочинении неизвестного географа.

Тут невольно вспоминается Михайло Стадухин, тоже перемещавший край Америки далеко на северо-запад, к Святому носу.

В сочинении о «проливе морской» высказаны мысли о том, что Америка граничит с русским Севером и, возможно, соединена с «новой землею».

Спафарий же думал, что через всю Сибирь тянется огромный Каменный пояс. Начало его где-то на Иртыше. «Камень» проходит по Енисею к Байкалу, а оттуда устремляется на восток — к самому океану. Но и там Каменный пояс не кончается. Он «идет до самого западного Индия до Нового Света».

Следовательно, и у Спафария были догадки о близости Америки к русскому побережью Тихого океана, Восточный конец единой «каменной горы, которая от Байкала идет», посол в Китай помещал между устьями Лены и Амура и оговаривал, что гора протянулась «в море далеко». Со стороны Амура плавают морем до «иных рек меньших» и до самой горы, а дальше хода нет, заключал Спафарий.

В этой «каменной горе» мы узнаем оба полуострова — Чукотку и Камчатку. Насчет Носа Спафарий ничего по говорит.