Павел Саксонов - Можайский — 5: Кирилов и другие

• Название: Можайский — 5: Кирилов и другие
• Автор: Павел Саксонов
• Жанр: Детектив

В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?

Рассказывает брандмайор Петербурга Митрофан Андреевич Кирилов.

---

Остальное он сунул обратно в карман.

Анастасия деньги взяла, но вопросов у нее меньше не стало:

«Откуда они? Тебе их те люди дали?»

«Какие люди?» — попытался извернуться Бочаров.

«С которыми ты чуть не подрался у сада!»

«Я? Подрался?»

«Престань!» — Анастасия вполне уже оправилась от непонятного испуга и налетела на брата со всей решимостью… гм…

Митрофан Андреевич усмехнулся:

— Со всей решимостью опытной скандалистки.

«Я же всё видела! И как ты разговаривал с ними, и как вы чуть не подрались, и как вас в полицию забрали! Кто они? Отвечай!»

Теперь уже Бочаров начал пятиться, отступая от взбеленившейся сестры на проезжую часть проспекта. Послышался грубый окрик. Бочаров отскочил, вынырнув буквально из-под копыт шарахнувшейся в оглоблях ломовой лошади. Анастасия мертвой хваткой вцепилась ему в рукав:

«Сбежать решил?»

«Как — сбежать? Почему сбежать? Куда?» — заголосил Бочаров. — «Вот ведь чума! Да пусти ты меня!»

Он рванулся. Анастасия выпустила рукав.

«Чего тебе нужно?»

«Отвечай! Кто эти люди?»

Бочаров, как показалось Анастасии, сдался:

«Страховщики», — заявил он.

«Какие еще страховщики?»

«Какие-какие… обычные! Тот, что амбал… ну, лысый такой, здоровый…»

«Я поняла!»

«Он, — закивал Бочаров, — из страхового от огня…»

«Только не ври! Проверю!»

«Да не вру я!»

«Ну!»

«Из Пальмиры он!»

Анастасия припомнила название: действительно, такое общество существовало.

«А второй?» — тогда спросила она.

«Из…»

Бочаров запнулся. Анастасия подумала, что брат просто не успел придумать, и снова набросилась на него, опять вцепившись ему в рукав:

«Значит, все-таки врешь!» — рявкнула она.

«Нет!» — взвизгнул Бочаров, вырываясь. — «Просто…»

«Что?»

«Он… ну…»

«Говори!»

«Он тоже из Пальмиры!»

Анастасия выпустила брата:

«Тоже? Как так?»

«А что в этом такого?»

И впрямь, — подумала Анастасия, — что в этом такого? Но тут же ей в голову пришли другие соображения:

«Но что у тебя с ними общего? За что они тебе деньги дают? И почему вы чуть не подрались? И с какой такой стати тайно встречаетесь?»

Бочаров ухватился за последний вопрос:

«Да почему же тайно?» — переспросил он. — «Ничего не тайно!»

«Да как же не тайно, если вы…»

«Ну и что!» — перебил сестру Бочаров. — «Решили на свежем воздухе встретиться!»

«Зачем?»

«Вот ведь заладила!»

«Зачем?» — не сдавалась Анастасия.

Бочаров понял, что от ответов ему не уйти — при условии, конечно, если тут же не дать сестрице по голове и не сбросить ее под колеса одного из мчавшихся по проспекту экипажей!

— Почти не сомневаюсь, господа, — Митрофан Андреевич прищурился, — в других условиях этот молодчик не стал бы церемониться, хотя… кто его, конечно, знает? Не зря же он вернулся к сестрам, имея полную возможность этого не делать! Пусть даже, как мы понимаем, сестры ему понадобились — moi, en tout cas, je ne reste pas dans le doute![46] — только для того, чтобы легче проникнуть в службу… как-никак, но семейное положение — хорошая рекомендация благонадежности! И все же, он мог найти и другие способы… тем более, отставной… Эх!

Митрофан Андреевич вздохнул.

— Отставной… — повторил он и грустно покачал головой: Бочаров — да и не только он, впрочем — своим поведением, похоже, разрушил в полковнике безусловную веру в преимущества отслуживших в армии.

— Значит, Анастасии ничего не угрожало?

Митрофан Андреевич пожал плечами:

— Не думаю, чтобы что-то угрожало, во всяком случае, тогда. Но, повторю, держать пари я бы не стал!

— Так что же дальше?

— А дальше Бочаров начал плести всякую ахинею. Точнее, Анастасии показалось, что ее брат совсем уж заврался, но я — в свете уже известного нам — сразу же понял: Бочаров довольно умело перемешивал правду и выдумки. Сотворил этакий mélange[47] из mensonge[48] вполне себе imprudent[49] и la vérité pure[50]! Анастасия слушала и только диву давалась.

Прежде всего, Бочаров взял с нее твердое слово никому ничего не говорить: мол, права она — то, за чем она застала его и господ из страхового общества, не вполне законно, и если — не приведи Господь — всё это вскроется, худо будет всем, начиная с него самого. Сама Анастасия тоже, разумеется, пострадает: его-то, Бочарова, непременно уволят, а значит, семья останется без верного заработка… Да что там — заработка! Без хороших денег!

Я уже говорил, господа: Анастасия быстро привыкла к хорошему и прежние комнаты на Петровской стороне вспоминала с содроганием. Перспектива вернуться в них или в подобные пугала ее. Вот потому-то Бочарову, несмотря на явное неудовольствие сестры, и удалось так просто заручиться ее молчанием!

А дальше он рассказал ей, на первый взгляд, совершенно невероятную историю.

«Однажды после выезда — мы уже вернулись в часть — ко мне подошел странного вида человек: этакая помесь барственности и жуликоватости. И знаешь, что он сделал? Попробуй догадаться!»

Анастасия наотрез отказалась играть в угадайки.

«Денег мне дал! — сказал тогда Бочаров. — Представляешь? Ни «здравствуй», ни «до свидания»… ничего. Просто вынул из кармана сто рублей десятками и сунул их мне в руку!»

«А ты?»

«А что я? Взял, конечно!»

«И даже не спросил, за что?»

Бочаров постучал костяшками пальцев по лбу:

«За дурака меня принимаешь? Разумеется, спросил!»

«Ответ, похоже, тебя удовлетворил, — буркнула Анастасия, — раз деньги не вернул… а ты ведь не вернул?»

Взгляд Бочарова стал снисходительным:

«Э! — протянул Бочаров. — Да это ты у нас оказывается дурочка!»

«Что ты мелешь!»

Но на этот раз гнев сестры не испугал, а позабавил паршивца:

«Забыла что ли поговорку? — хихикая, спросил он. — «Дают — бери? А еще — что упало, то пропало!»

«Значит, — наконец, дошло до Анастасии, — ты бы не вернул эти деньги даже в том случае, если бы разъяснения человека тебе не понравились?»

«Ну конечно!» — весело подтвердил Бочаров.

Анастасия — женщина, в общем-то, честная, пусть даже и совращенная с пути праведного потребностями к излишествам — только головой покачала. В ее глазах — это она так сказала — можно было прочитать явственное «ну ты, братец, и гад!»

Так это или нет, но взгляд Анастасии Бочарова не смутил ни капельки. Напротив: с каждой минутой он становился всё увереннее; былой испуг исчез совершенно. Отпустив еще остроту-другую, он вернулся к своей истории:

«Вы что же, — спросил я странного господина, — пострадали в пожаре?»

«Пострадал? — удивился господин. — С чего вы это взяли?»

«А сто рублей за что?»

«Нравитесь вы мне!»

Услышав это, Бочаров отшатнулся: ему, разумеется, доводилось слышать о разного рода молодчиках, погрязших в содомском грехе — нередко из общества, но часто и просто с улицы. Но чтобы такие люди вот так, нагло и совершенно открыто, подыскивали себе партнеров, он не ожидал.

Первым побуждением Бочарова было… нет, господа: не швырнуть обратно и — желательно — в физиономию наглецу полученные сто рублей! Ни в коем случае. Тут уж, как сказал сам Бочаров, что упало, то пропало: возвращать деньги он не собирался ни при каких обстоятельствах — не на того напали! Первым его побуждением было дать содомиту крепкого тумака: так, чтобы грохнулся тот на панель и встал с нее не скоро. Бочаров даже руку занес, но…

Полубарин — полумошенник опередил его:

«Э, мил человек! — воскликнул он, ловко отпрыгивая в сторону. — С ума ты что ли спятил?»

Бочаров растерялся: глаза странного человека блестели настолько выразительным смехом, что трудно было сочесть этот смех с обидой, какая, несомненно, должна была постигнуть содомита. Кулак разжался сам по себе. Рука опустилась.

«Так вы не из этих?»

Странный человек расхохотался:

«Бог с тобой, голубчик! Я дело тебе предлагаю, а до твоих филейных прелестей дела мне нет никакого!»

Бочаров быстро огляделся по сторонам: не слышит ли кто? Но рядом никого не было, только несколько человек возились с трубным ходом[51], подправляя не то колесо, не то державшую колесо ось.

«Что за дело?» — спросил тогда Бочаров и подошел к человеку поближе: чтобы уж наверняка никто не услышал.

Человек пошел еще дальше: приблизился к Бочарову совсем уж вплотную и, взяв его за пуговицу мундира, склонился устами чуть ли не к самому его уху:

«Как думаешь, — задал он странный и неожиданный вопрос, — сколько денег можно поднять на пожаре?»

«Что значит — поднять?» — не понял Бочаров.

Человек — очевидно, поясняя — задал новый вопрос:

«Вот если ты застрахуешь у меня квартиру, а она сгорит, сколько я на этом заработаю?»

«Заработаешь? — удивился Бочаров. — Потеряешь!»

Человек усмехнулся: