Питер Абрахамс - Живущие в ночи. Чрезвычайное положение

• Название: Живущие в ночи. Чрезвычайное положение
• Автор: Питер Абрахамс
• Издательство: Правда
• Жанр: Современная проза
• Год: 1986

В сборник включены романы известных южноафриканских писателей Питера Абрахамса «Живущие в ночи» и Ричарда Рива «Чрезвычайное положение». Эти произведения, принадлежащие к лучшим классическим образцам литературы протеста, в высокохудожественной форме отразили усиливающийся накал борьбы против расизма. Занимательность, динамизм повествования позволяют рассматривать романы как опыт политического детектива.

---

Наконец он увидел Руфь, проходившую через турникет. Она была бледная и осунувшаяся и совсем не похожая на себя. Она села напротив, даже не взглянув на него, и взяла со стола свежий номер «Популярной механики». Он заметил, что руки у нее дрожат.

— Я вижу, ты занят изучением философии, — проронила она.

— А я удивляюсь твоему неожиданному интересу к этому журналу, который ты читаешь к тому же вверх ногами. Кач, хорошо выспалась?

— Нет, после того как ты ушел, на меня напал страх.

— Почему? Что случилось?

— Ничего. Просто мне было страшно.

Он положил книгу на стол.

— Руфь, я надеюсь, ты не рассердишься, но я размышлял над тем, что происходит вокруг, и решил, что нам разумнее всего расстаться на время, а может быть, и навсегда.

Она долго сидела молча, зажав в руке журнал и не глядя в его сторону.

— Ты так думаешь? — спросила она наконец.

— Да. Обстановка осложняется. Перед тем как прийти сюда, я разговаривал с Джастином Бейли.

— Ну и что же? — спросила она чуть дрогнувшим голосом.

— Он рисует мрачную картину. Опасается, что очень скоро могут ввести чрезвычайное положение.

— Что это значит? Ты же знаешь, я глупая. Не разбираюсь в подобных вещах.

— Это означает аресты без предъявления обвинений, строгое заключение без права апелляции. Тюрьма.

— Пока я с тобой, Энди, мне ничего не страшно.

— Нам не позволят быть вместе. Пойми это, Руфь. Мы оба на подозрении. Блигенхауту известно о нас все, известно, где мы бываем вместе. Если будет объявлено чрезвычайное положение, он сможет арестовать нас, не обременяя себя необходимостью найти какой-нибудь предлог.

— Я не боюсь.

— А я боюсь за тебя, дорогая. Почему ты не хочешь уехать? Возьми академический отпуск и возвращайся в Веренигинг. Поживи некоторое время дома.

— Об этом не может быть и речи. Отец захочет знать, почему я бросила университет. Кроме того, у него своих забот хватает.

— Руфь, поезжай домой ради собственной безопасности.

— Я не могу оставить тебя, Энди.

— Ты должна это сделать, Руфь.

— Ты хочешь избавиться от меня?

— Знаешь ведь, что это не так. Я думаю только о тебе.

— Я отдала тебе все, Энди, все, что могла, — Ее глаза были сухи. — Даже… даже прошлой ночью. Почему же сейчас ты гонишь меня прочь?

— Потому что я уверен, рано или поздно они придут за тобой. Тюрьма — нешуточное дело для белой женщины.

— Ах, вон оно что, я вдруг стала белой женщиной! Прошлой ночью я была просто женщина.

— Пожалуйста, дорогая, не надо ссориться. Постарайся понять, что я говорю.

— Я остаюсь в Кейптауне, Энди.

— Хорошо, если ты так настаиваешь. Я сделал все возможное.

— Я остаюсь в Кейптауне!

Она решительно встала.

— До свидания, Энди.

— Куда ты идешь?

— У меня встреча. Вернее, еще одна лекция. Извини, Энди, мне надо идти.

— Вот ключ от твоей машины. «Остин» стоит напротив старого здания Верховного суда.

— Пусть он останется у тебя на всякий случай.

— На какой случай?

— На случай, если тебе снова потребуется белая женщина.

— Что ты говоришь, Руфь?

— Это тебе значительно облегчит дело.

— Я прошу тебя, Руфь…

— До свидания, Энди.

Она бережно положила ключ на стол, затем нетвердой походкой направилась к выходу, стараясь сохранять спокойствие. Он слышал, как скрипнул турникет. Эндрю еще долго сидел, играя ключом. Она ведь знает, что он не хотел ее обидеть. Должна знать. В конце концов она человек с Принципами. Не какая-нибудь дрянь. Пу и положение! Ему хотелось броситься за ней, но он знал, что это бесполезно. Библиотекарша с любопытством наблюдала за ним. Черт возьми, как все по-дурацки складывается! Она порвала с ним навсегда? Но тогда зачем же было оставлять ключ? На случай, если ему понадобится белая женщина! Он надеялся, что она настроена не так уж решительно. Он захлопнул Бозанке, сунул ключ в карман и поспешил к телефону — звонить Эйбу. Вот черт, опять забыл номер. 25215. На звонок довольно долго не отвечали, затем послышался щелчок — похоже, кто-то взял трубку.

— Хелло! Это миссис Хэнсло? Говорит Эндрю. Эндрю Дрейер. Эйб уже дома? О, благодарю. Можно с ним поговорить? Конечно, подожду.

Надо во что бы то ни стало помириться с Руфью. Доказать, что он действовал исключительно в ее интересах и отнюдь не стремился избавиться от нее.

— Привет, Эйб. Это Эндрю. Я звоню из автомата в Кейптауне. Мне очень хотелось бы поговорить с тобой, но по телефону нельзя. Можно к тебе приехать? Да, у меня есть машина. Машина Руфи. Буду минут через двадцать. О’кей! До скорой встречи.

Он повесил трубку. Как все по-дурацки складывается. Интересно, у нее правда лекция или она просто хотела уйти от него? Причинить ему боль? Вообще-то на театральном отделении занятия бывают в самое необычное время. Если бы она действительно хотела порвать с ним, она не оставила бы ему ключа от машины. Вот незадача! Может быть, повидаться с Эйбом и попробовать разрешить все трудности? Но прежде всего надо успокоиться. Он вернулся в библиотеку и снова взял Бозанке. Следует заметить, что концепция закона природы… Надо повидаться с Эйбом… Повалят беды, так идут, Гертруда… Он встал и сунул книгу на полку.

Глава шестнадцатая

Эндрю медленно ехал по Де-Вааль-драйв, почти не замечая разбросанных внизу домов и длинного изгиба Столовой бухты. Воздух был свежий, бодрящий, и он открыл окна в машине. Как чудесна жизнь вдали от хозяек, сыщиков, чрезвычайного положения, которое могут ввести в любую минуту, вдали от зятьев и Руфи. Нет, он вовсе не хочет порвать с ней. Конечно, он будет по ней сильно тосковать. Чертовски тосковать, может быть, даже сильнее, чем сам думает. Он ехал со скоростью тридцать миль в час, упиваясь красотой зеленых склонов и раскидистых сосен, любуясь гигантскими пурпурными горами, Чертовой грядой, простирающейся в направлении Константских гор. У Вудстока он сделал поворот и подъехал к дому Эйба. Дверь открыла миссис Хэнсло. Эйб был похож на нее — то же светлое веснушчатое лицо, зеленые глаза и копна светло-каштановых волос. Выглядела она неважно. Эйб говорил, что ее беспокоит сердце.

— Здравствуйте, Эндрю. Проходите. Эйб у себя в кабинете.

Он вошел в изысканно обставленную столовую и сразу же очутился в окружении знакомых вещей.

— Вы обедали, Эндрю?

— Да, благодарю вас.

— Что, мальчики, снова попали в беду? — Она взглянула на него в упор, и он заметил, как подергиваются у нее губы.

— Пока еще не попали, миссис Хэнсло.

— Ждете каких-нибудь неприятностей?

— Видите ли, в данную минуту дела обстоят не особенно хорошо, но вы не беспокойтесь.

— Я надеюсь, у вас все будет в порядке.

«И у вас», — подумал Эндрю. Он постучал к Эйбу.

— Входи, — услышал он в ответ.

Эйб рылся в кипе бумаг, записных книжек и папок.

— Кажется, ты занят, старина?

— Я совершенно выбился из сил, уничтожая всякие компрометирующие материалы.

— Великий страх одолевает?

— Осторожность никогда не мешает, особенно если ты «persona non grata».

— Ну и работенка!

— Уничтожаю все подряд. Если они придут с обыском, они ни черта не найдут. Протоколы, резолюции, брошюры.

— Понимаю.

— Я даже не подозревал, что у меня так много документов. Пожалуй, надо немного отдохнуть.

Он опустился в кресло в полном изнеможении.

— Закуривай, — предложил Эндрю.

— Сейчас не хочу, спасибо. Дай сначала отдышаться. Я уже не так молод.

— Вот она, старость-то.

— У меня уйма новостей для тебя. Сегодня они были в школе.

— Кто?

— Три сыщика.

— Приходили за нами?

— Ты не ошибся. Я в это время занимался в лаборатории. Очевидно, они вошли в канцелярию в головных уборах, и Де Ягер всыпал им как следует.

— Это на него похоже.

— Мне рассказал Альтман, он присутствовал при этом. Затем они пожелали видеть Дрейера и Хэнсло. Де Ягер ответил, что таких нет. У него в штате числятся мистер Дрейер и мистер Хэнсло.

— Какой молодец!

— Де Ягер спросил, зачем они изволили пожаловать, но те отказались отвечать, и тогда Де Ягер демонстративно вышел из канцелярии. Альтман говорит, что они ушли злые, как собаки.

— Де Ягеру, наверно, нелегко было отважиться на такой шаг. Теперь он скомпрометировал себя. Знаешь, я всегда считал, что он стоит вне политики, типичный директор школы. Могу себе представить, как бы повел себя ван Блерк в подобных обстоятельствах.

— Старик передал через Альтмана записку, в которой объяснил, что произошло, и просил меня взять отпуск по болезни. Я сразу же ушел из школы и к двенадцати был уже дома.

— Но разве здесь они тебя не найдут?