Сергей Цветков - Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо

• Название: Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо
• Автор: Сергей Цветков
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04364-1

Книга известного писателя и историка С.Э. Цветкова посвящена эпохе расцвета Древней Руси (XI—XIII вв.). Автор показывает это время во всем его сложном противоречии: с одной стороны — бесконечные княжеские распри, с другой — настойчивое стремление великих представителей древнерусской государственности объединить страну. Цветков подробно прослеживает постепенное угасание могущества Киева и перемещение государственного центра тяжести на земли Северо-Восточной Руси. Необычайно интересно прорисованы ключевые фигуры этого времени: Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо.

---

Несговорчивая позиция киевского князя безусловно основывалась на трезвой оценке военных возможностей Генриха IV. Это подтверждает и Ламперт Херсфельдский. По его словам, Бурхард в июле 1075 г. вернулся в Германию, «привезя королю столько золота, серебра и драгоценных тканей[104], что и не припомнить, чтобы такое множество когда-либо прежде разом привозилось в Германское королевство. Такой ценой король Руси хотел купить одно — чтобы король не оказывал против него помощи его брату, изгнанному им из королевства». Но, «право же, — продолжает Ламперт, — он вполне мог бы получить это и даром, ибо тот, занятый внутренними домашними войнами, не имел никакой возможности вести войны внешние с народами столь далекими. Дар, дорогой сам по себе, оказался тем более ценен, что был сделан в нужный момент. Ибо огромные расходы на последнюю [саксонскую] войну опустошили королевскую казну, тогда как войско выражало сильное недовольство, настойчиво требуя платы за только что завершившийся поход. Если бы его требования не были удовлетворены с королевской щедростью, то не приходилось сомневаться, что оно не было бы уже столь послушно, а ведь остававшаяся часть дела [войны в Саксонии], как следовало опасаться, была, без сомнения, большей». Щедрыми подарками из Киева Генрих, надо полагать, был обязан стараниям Бурхарда, который подсказал Святославу, каким образом лучше всего сохранить дружбу с германским двором.

Ничего, кроме вялой дипломатической поддержки, Изяслав не смог добиться и от римского папы Григория VII, к чьему покровительству он прибегнул сразу же по приезде в Германию. Весной 1075 г. в Рим прибыл младший Изяславич, Ярополк, который от имени своего отца просил Григория VII воздействовать на Болеслава II с тем, чтобы побудить его вернуть захваченные сокровища и отказаться от союза со Святославом. Момент был выбран подходящий, так как в это время польский князь вел переговоры с папой о предоставлении ему королевского титула. Григорий VII согласился взять на себя роль третейского судьи, оповестив Изяслава о своем решении в письме, датированном 17 апреля: «Григорий епископ, раб рабов Божиих, Дмитрию, королю Руси, и королеве, его супруге, желает здравствовать и шлет апостолическое благословение. Сын ваш, посетив гробницы апостолов [Петра и Павла][105], явился к нам со смиренными мольбами, желая получить названное королевство [Киевское княжество] из наших рук в качестве дара святого Петра и изъявив поименованному блаженному Петру, князю апостолов, надлежащую верность[106]. Он уверил нас, что вы без сомнения согласитесь и одобрите эту его просьбу и не отмените ее, если дарение апостолической властью [обеспечит] вам благосклонность и защиту. В конце концов, мы пошли навстречу этим обетам и просьбам, которые кажутся нам справедливыми, учитывая как ваше согласие, так и благочестие просившего, и от имени блаженного Петра передали ему бразды правления вашим королевством, движимые тем намерением и милосердным желанием, дабы блаженный Петр охранял вас, ваше королевство и все ваше имение своим перед Богом заступничеством, и сподобил вас мирно, всечестно и славно владеть названным королевством до конца вашей жизни, и по окончании сего служения [то есть земной жизни] испросил для вас славу вечную у Царя вышнего». И далее папа говорил о послах, которых отправил вместе с посланием, для того чтобы они изложили написанное в нем и передали многое ненаписанное.

Из слов Григория VII следует, что Ярополк к предложению отца присовокупил и кое-что от себя, а именно изъявил намерение признать свое «королевство» «леном святого Петра», то есть стать вассалом римского папы. Резонным кажется предположение А.В. Назаренко, что Ярополк вряд ли действовал по собственному почину, «хотя из послания явствует, что письменных полномочий у него не было, коль скоро ему пришлось уверять папу, что отец «без сомнения согласится и одобрит эту его просьбу и не отменит ее». Следовательно, Изяслав сохранял свободу маневра — возможность при необходимости в любой момент дезавуировать действия своего сына — правило обычное для дипломатии всех времен»{59}. Идея поручить Русь покровительству святого Петра, считает ученый, «возникла, скорее всего, под впечатлением аналогичных переговоров, которые вел в Риме сам Болеслав II, и свидетельствует о знакомстве Изяслава Ярославича с программой Григория VII по организации национальных церквей под эгидой Рима»[107]. Судя по упоминавшемуся сообщению Сигеберта из Жамблу, Изяслав ради возвращения в Киев был готов поступиться очень многим. Но в сношениях с папой он все-таки соблюдал известную осторожность, не желая связывать себя определенными обязательствами, поскольку речь шла о деликатной сфере церковной юрисдикции. Впрочем, как раз в это время конфессиональные споры между греческой и римской церквями несколько поутихли, и обе стороны даже сделали шаги навстречу друг другу. Сельджукско-половецкая опасность побудила Византию обратиться за помощью к Западу. В июле 1073 г. император Михаил VII Дука направил к папе Григорию VII двух монахов с письмом, в котором выражалось «немалое почтение» к римской церкви. Переговоры продвигались столь успешно, что в конце 1074 г. папа призвал западноевропейских христиан к походу на Восток, в защиту Византии, мотивируя это тем, что константинопольская церковь, не согласная с латинской по вопросу исхождения Святого Духа[108], ожидает соглашения с римским престолом{60}. Таким образом, прибегая через своего сына к заступничеству Григория VII, Изяслав отнюдь не выглядел «вероотступником».

Разумеется, и Григорий VII не был настолько наивен, чтобы переоценивать реальное значение обращения Ярополка к покровительству престола святого Петра. В итоге римский понтифик ограничился тем, что послал польскому князю увещевательное письмо (от 20 апреля 1075 г.), в котором всего-навсего напоминал Болеславу: «…а среди прочего надобно вам соблюдать милосердие, против которого (как бы нам ни было неприятно говорить об этом) вы, кажется, согрешили, отняв деньги у короля Руси. Поэтому, сострадая вам[109], убедительнейше просим вас из любви к Богу и святому Петру: велите вернуть все, что взято вами и вашими людьми, ибо знайте, что по вере нашей беззаконно похищающий добро чужого, если не исправится, имея возможность исправиться, никогда не удостоится Царствия Небесного».

Неизвестно, как отреагировал Болеслав II на это послание. Скорее всего, оно осталось без практических последствий, ибо в 1075 г. союз польского князя со Святославом не только не был расторгнут, но, напротив, достиг высшей точки сотрудничества. Под 1076 г. Повесть временных лет сообщает об открытом выступлении Ярославичей на стороне Польши в ее конфликте с Чехией: «Ходи Володимер [Мономах], сын Всеволож, и Олег, сын Святославль, ляхом в помочь на чехы». Соответствующий эпизод в «Поучении» Владимира Мономаха («…та посла мя Святослав в ляхы, ходив за Глоговы[110] до Чешьскаго леса[111], ходив в земли их 4 месяца») позволяет более точно датировать этот поход зимой 1075/76 г.{61} Согласно Татищеву, опиравшемуся в данном случае на показания неизвестного, но вполне аутентичного источника, военные действия протекали следующим образом. Узнав о движении русского войска к своим границам, чешский князь Брячислав II прислал к Болеславу II[112] воеводу Лопату с мирными предложениями и 1000 гривнами денег. Мир был куплен, и Болеслав II развернул свое войско против пруссов, предложив русским князьям присоединиться к нему. Но Владимир с Олегом отвечали, что у них с пруссами рати нет, а возвратиться назад, ничего не сделавши, они не могут без стыда отцам своим и Русской земле. Поэтому, отделившись от поляков, они отправились, как и было условлено, «поискать свою честь» в Чешской земле — «и поидоша до града Глаца[113], и взяша». Брячислав II запросил мира: «Паки приела брата своего, епископа [пражского епископа Яромира-Гебхарда], и мнози предние [передние, знатные] мужи ко Владимиру и Ольгу и вдаша 1000 гривен и многи дары. А Владимир и Олег, вземше сребро, разделиша воем и сами возвратишася поздорову»{62}.

Тем же 1075 г. Татищев датирует еще один династический союз Изяслава: «Тогда же Изяслав вдаде дщерь свою Параскеву в замужество князю моравску», под которым, очевидно, подразумевается один из племянников Брячислава II — Олдржих или Лютольд{63}. Это также свидетельствует о том, что, несмотря на вмешательство римского папы, отношения между киевским изгнанником и его польским родственником в 1075 г. оставались напряженными.

Но 1076 г. принес большие перемены. Череда важных событий в корне изменила расстановку сил как на Западе, так и в Русской земле. Григорий VII вступил с Генрихом IV в спор о духовной инвеституре[114], закончившийся для германского короля отлучением от церкви (22 февраля) и унижением в Каноссе[115]. Болеславу II папа даровал королевский титул — несомненно, под тем условием, чтобы тот с большим рвением заботился об интересах римского престола на Востоке. И наконец, 27 декабря неудачная хирургическая операция (по летописи, «резанье желвей» — удаление опухоли на шее, видимо приведшее к заражению крови) унесла жизнь Святослава. Киевский стол занял Всеволод, с которым Болеслав II не был связан формальным договором. Все это развязало руки новоиспеченному польскому королю. Зимой 1076/77 г. Изяслав снова был в Польше и снова раздавал подарки[116]. А летом он уже вел на Киев сильное польское войско. Всеволод встретил старшего брата на Волыни, но лишь для того, чтобы добровольно уступить ему власть. 15 июля Изяслав в третий раз «седе» на отчем столе. Поколебленный династический порядок вновь был восстановлен.