Валерия Троицкая - Телеграмма Берия

• Название: Телеграмма Берия
• Автор: Валерия Троицкая
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7784-0430-4

Валерия Троицкая (1917–2010) — выдающийся российский геофизик, ученый с мировым именем, человек редкого обаяния и несгибаемой воли. В книгу включены ее дневники и письма, а также мемуарные новеллы и повести. Повесть «Телеграмма Берия» — правдивый рассказ о реальных событиях в жизни студентки Ленинградского университета: она ценой невероятных усилий смогла вырвать из заключения своего безвинно арестованного отца. Не менее впечатляющи рассказы Троицкой о разных этапах ее блестящей научной карьеры. В книгу вошли также воспоминания друзей и коллег Троицкой из России, Франции, США и Австралии. Сборник подготовлен Е. А. Назаровой, дочерью В. А. Троицкой, и снабжен необходимыми комментариями.

---

В 1982 году П. В. Кевлишвили вызвал меня из Борового и командировал в Борок на юбилейную сессию, посвящённую двадцатипятилетию обсерватории. Поездка была организована с размахом. Плыли туда по Волге на специально присланном из Борка корабле (как возвращались, не помню). На конференции собрались делегаты из многих геофизических институтов и обсерваторий страны. Но больше всего я запомнил заключительный банкет, на котором Валерия Алексеевна была одной их ведущих (не знаю, как сказать «тамада» женского рода). В удивительном, карнавального стиля костюме; на русском, французском, английском и немецком языках она произносила тосты и веселила присутствующих. Это был удивительный вечер. Думаю, присутствующие запомнили его и Валерию Алексеевну на всю жизнь.

В соавторстве с Валерией Алексеевной у меня было только две работы. Одна — «закрытый» отчёт «Операции К1-К5» (1964 г.) о технических результатах регистрации воздушных, высотных и космических ядерных взрывов. Насколько я знаю, эти материалы Валерия Алексеевна использовала при подготовке своей докторской диссертации. Вторая — авторское свидетельство на изобретение «Способ магнитотеллурического зондирования» (1975 г.) совместно с другими сотрудниками ИФЗ.

В 1989–1990 г. я услышал, что Валерия Алексеевна осталась в Австралии. Несколько раз разговаривал с ней по телефону, но больше переписывался по электронной почте. Периодически мы, однокашники по ИФЗ, собираемся в Москве: Лев Геллер, Флавий Шивков, Володя Пипур, Лёня Баранский, Гена Моисеев, Борис Казак. При каждой встрече вспоминаем Валерию Алексеевну, различные эпизоды совместной работы.

Фактически Валерия Алексеевна обусловила всю мою научную деятельность, и я буду помнить её с благодарностью всю оставшуюся жизнь.

Джо Аллен Joe Allen Пятнадцать минут славы Fifteen Minutes of Fame

Впервые я посетил Москву в середине семидесятых годов прошлого века, Я прибыл в Москву по приглашению Советского Геофизического Комитета. Сотрудник Института земного магнетизма и распространения радиоволн (ИЗМИРАН) Александр Зайцев сопровождал меня в Ленинград, где проходила конференция по проекту «Магнитный Меридиан». Он утверждал, что является одним из «протеже» Валерии Троицкой, и собирался попросить её помощи в получении более высокой позиции в ИЗМИРАНе. После того как Валерия с большим трудом разыскала меня в отеле, куда меня по ошибке поместил Интурист, Евгения Харин, сотрудник Международного Центра Данных, стал моим гидом в Москве.

Профессор Белоусов председательствовал на встрече в Москве, и в первой половине дня в очень тёплой и дружественной атмосфере мы обсуждали программу Международных магнитосферных исследований (IMS).

Во время перерыва на чай Валерия подошла ко мне и протянула два листа бумаги с напечатанной на них информацией. Это был список инструментов, установленных на спутнике, который недавно был запущен в Советском Союзе. Передавая мне этот документ, она сказала: «Пожалуйста, спрячьте эти листы между вашими бумагами». Я сделал точно так, как она сказала.

Позже в моей комнате в роскошной гостинице, расположенной на углу Красной площади, куда меня по ошибке поместил Интурист, я написал длинное письмо моему шефу Алану Шепли в Боулдер. В этом письме я представил отчёт о результатах моей поездки в Париж и Москву, а также совещании в Геофизическом Комитете. Конечно, я ни словом не упомянул о бумагах, содержащих информацию об инструментах, установленных на спутнике. Затем я отнёс письмо на главпочтамт, который находился недалеко от Красной площади, и сказал работающей там пожилой женщине, что хочу отправить это письмо авиапочтой.

Она продала мне марки и положила их на конверт. Затем она положила письмо внутрь конверта и, не заклеивая его, положила конверт на другой рабочий стол. Я был очень удивлён, и сказал ей: «Остановитесь, остановитесь!», и на языке жестов пытался объяснить ей, что конверт нужно заклеить. Она улыбнулась и только помахала мне рукой. Я всё же надеялся, что письмо дойдёт до Боулдера.

Вскоре мой визит в Москву был завершён, и я улетел в Ленинград, чтобы принять участие в конференции ММР. Во время перерыва была организована экскурсия в Зимний дворец, бывшую резиденцию царя, которая была недавно отреставрирована. Согбенная пожилая женщина, которая была нашим гидом, гордо заявила: «Это здание является (она не сказала, являлось) домом Русского Царя». Во время экскурсии Валерия подошла ко мне и спросила: «Джо, в своём письме вашему шефу упомянули ли вы о документе, который я вам передала?»

Она знала о том, что я послал письмо, но не знала содержания письма. Я сказал: «Конечно, нет, Валерия. Я написал только о том, как тепло Вы меня принимали, и о научных вопросах, которые мы обсуждали на встрече». Затем она снова сказала: «Это очень хорошо, спрячьте этот документ между своими бумагами». В моём портфеле было множеством слайдов, фотографий, статей и материалов для конференции. Кроме того, там были спутниковые фотографии полярных сияний над Канадой, Аляской и Сибирью, так что я легко мог спрятать «секретный» документ среди моих рабочих материалов.

Я немного беспокоился по поводу этого документа, но, в конце концов, пришёл к выводу, что поскольку меня пригласил Советский Геофизический Комитет, вряд ли какая-либо организация, в том числе и КГБ, захотели бы причинить мне вред, они ведь могли бы это сделать и независимо от «секретного документа».

Во время конференции была организована автобусная экскурсия по Ленинграду с тем, чтобы посмотреть новое здание Ленинградского Университета и, наконец, посетить Царское Село (Пушкин) и Петергоф. Рядом со мной сел очень дружелюбный человек, который на хорошем английском языке рассказывал мне о местах, которые мы проезжали. Позже в частной беседе Александр Зайцев сказал мне: «Джо, будь осторожен с этим человеком, не говори с ним так много». Я был благодарен Александру за этот совет и спросил его, будут ли у меня проблемы в таможне аэропорта со спутниковыми снимками, которые находились в моём портфеле. Александр ответил, что поскольку я являюсь гостем Академии Наук, никаких трудностей у меня не должно быть.

Когда я улетал из России (Ленинград-Москва-США), у меня действительно не было никаких проблем на таможне, и никто не интересовался моими бумагами. По прибытии в Боулдер я передал моему шефу Алану Шепли документ с секретной информацией, а он показал мне письмо, которое я отправил ему из Москвы. Конверт был аккуратно заклеен и бумаги внутри лежали в том же порядке, как я положил их при отправке. Я подумал о пожилой женщине, работающей на московском почтамте, и мне стало любопытно, кто же заклеил мой конверт, и читали ли моё письмо.

Через несколько недель после моего возвращения в Боулдер на Генеральную Ассамблею SCOSTEP прибыла советская делегация. Первым пунктом в повестке дня было оглашение профессором Белоусовым списка инструментов, установленных на недавно запущенном советском спутнике. Теперь эта информация перестала быть секретной, и я поместил её в ежемесячном бюллетене Международных Магнитосферных Исследований.

Но всё же у меня были «15 минут славы» как у курьера, доставившего «секретную информацию».

Джим Хейртцлер James Heirtzler О Валерии Троицкой, какой я её знал и любил Valery Troitskaya that I Knew and Loved

Ранние годы

Мне кажется, что впервые я увидел Валерию в Хельсинки в 1959 году, она неутомимо танцевала во время приёма на конференции Международного Союза Геодезии и Геофизики (IUGG). Мы ещё не были представлены друг другу, и мне было любопытно, кто эта привлекательная молодая женщина.

Тогда я, конечно, не догадывался, что Валерия сыграет такую важную роль в моей профессиональной и личной жизни. С 1959 года и до конца её жизни я был свидетелем её блистательной научной карьеры, затем я был другом Кифа Коула, её второго мужа, известного австралийского учёного, и я знал его задолго до того, как они поженились в 1989 году. Мои дружеские отношения с Кифом и Валерией стали ближе и переросли в родственные после того, как в 1991 году (с благословения Валерии) я женился на её дочери Кате Назаровой.

В 1959 году я занимался изучением естественных шумов в атмосфере. Одним из типов этих шумов были синусоидальные вариации с периодом от нескольких до десятков секунд, этот тип магнитных вариаций теперь называют «микропульсациями». Синусоидальные сигналы являются особенно привлекательными для учёных, потому что они всегда обусловлены простым механизмом и отражают естественные явления в природе. В то время в США практически никто не занимался их изучением. В конце 50-х годов я начал работать в Геологической Обсерватории Ламонта и написал научно-популярную статью для журнала «Scientific American», которая называлась «Длинные электромагнитные волны». Эта статья вызвала большой интерес в США и в других странах. В 1959 году я принял участие в работе конференции IUGG в Хельсинки (Финляндия) и познакомился с учёными из других стран, занимающимися изучением микропульсаций. Нам стало известно, что к этому времени Валерия стала одним из главных специалистов в области микропульсаций, но она, как и другие учёные, не имела ясного представления об их происхождении.