Сергей Мансуров - Очерки по истории церкви

• Название: Очерки по истории церкви
• Автор: Сергей Мансуров
• Издательство: Издательство спасо-преображенского валаамского монастыря
• Жанр: Религия
• Год: 1994
• ISBN: 5-7302-0797-2

«История Церкви — это история прежде всего того, как среди человечества созидалась и соблюдалась… новая жизнь, огонь которой возгорелся от Христа». Книга свящ. Сергия Мансурова (1890–1929) воплощает этот сокровенный взгляд автора на сущность истории Церкви.

Лишь до III в. довёл свои «Очерки» о. Сергий: смерть прервала работу над книгой. Но труд этот сохраняет значение как одна из первых о нашем веке попыток «изобразить, — по словам автора, — жизнь Церкви соответственно тому, как Церковь сама сознает свою жизнь и как свидетельствует о ней её многовековая литература».

Принципиальный подход автора к истории Церкви сжато отразился в таблице (во Введении), которая позволяет реконструировать общий ход дальнейшего обзора вплоть до XIX в. и может служить ценнейшим пособием для самостоятельного изучения церковной истории.

---

Ему в истории конца II в. должно быть уделено особое внимание.

Святой Ириней Лионский

Возжженный лионскими мучениками дух долго пламенел в Лионской Церкви.

Святой Ириней — будущий мученик и епископ Лионский — был великим продолжателем их дела во Вселенской Церкви. Мученики чувствовали будущее его значение. Это видно из того отзыва, который они дают о нем в послании к епископу Римскому Елевферию: «Желаем тебе во всем и всегда благополучия от Бога, отец Елевферий. Мы просили нашего брата и сообщника Иринея отвезти вам эти письма и представляем его вам как человека, ревнующего о завете Христовом. Если бы мы полагали, что сан что-нибудь прибавляет достоинству человека (или: доставляет праведность. — С. М.), то прежде всего представили бы вам Иринея как пресвитера Церкви»[176].

Не без особого промысла Божия послан был святой Ириней в Рим. Мученики называют его своим «сообщником». Видимо, он был из числа тех, кто не был схвачен, но добровольно не покидал мучеников в их подвиге: проникал к ним в тюрьму, ревностно и не смущаясь опасностью поддерживал с ними общение лично и письменно, как об этом рассказывает описание их подвига. Трудно предположить, чтобы, оставаясь в Лионе, святой Ириней не разделил бы в конце концов участи мучеников. Сохранились мученические акты Епинода и Александра Лионских, правдоподобно рисующие обстановку в Лионе после расправы над святым Пофином, Санктом и их святыми учениками. Легат и народ не сразу успокоились. Еще некоторое время христиан продолжали разыскивать. В актах рассказана судьба двух молодых лионцев-христиан, которые вовсе не устремлялись к мученичеству. Но не желая отрекаться и опасаясь быть схваченными, они скрылись в предместьях Лиона, в домике одной христианской вдовы, которая их приютила. Там их разыскали. Растерявшись при аресте, они с помощью благодати Божией не отреклись от христианства, мужественно перенесли мучения и скончались. Если не оставили в покое таких двух малозаметных лионских христиан, то трудно предположить, чтобы не был разыскан святой Ириней, ревностный член и пресвитер Лионской общины. Промысел Божий рукою мучеников отвел от него опасность. Ему предстояло еще много послужить Церкви Божией. Поручение в Рим спасло его драгоценную для Церкви жизнь. Легат думал, что он покончил с христианством в Лионе (см. акты Епинода и Александра). Но вернувшийся из Рима святой Ириней стал во главе Лионской Церкви уже в качестве ее епископа. Он собрал еще немало христиан. «…Ослабленная на время Церковь, — по собственному выражению святого Иринея, — тотчас увеличивается в своих членах и восполняется»[177].

По собственным сочинениям святого Иринея видно, что не мала была паства, о которой ему приходилось заботиться. Первоначально христианами в Галлии были все больше приезжие — греки, римляне. Но когда святой Ириней писал свой главный труд «Против ересей» (около 185 г.), ему уже приходилось по большей части иметь дело с местными жителями — кельтами. Он пишет: «Я живу среди кельтов и по большей части имею дело с варварским языком» (Предисловие к 1-й кн.). Его паства, видимо, сильно умножилась за счет местных уроженцев — епископу приходилось руководствовать уже не одних римлян и греков. Об увеличении числа христиан говорят и рассказы святого Иринея о гностике Марке и его учениках. Святому Иринею приходилось заботиться о «многих», обольщенных гностиками «в ронских странах»[178]. Обольщаемые были из числа богатых, «щеголеватых» женщин, одевающихся в багряницу. Это были, видимо, богатые гречанки и римлянки, которых было немало в таком торговом городе, как Лион. И хотя обольщенных было «много», но они составляли относительно небольшую часть паствы святого Иринея. Рассказ о них идет в спокойном тоне, который был бы мало вероятен, если бы совращенные составляли значительную часть паствы Лионского пастыря.

Забота святого Иринея простиралась, по преданию, и за пределы Лиона и Виенны— в глубь Галлии— в Безотон (?), Валенсию и, может быть, еще в другие места. Касательно Безотона известно по мученическим актам святого пресвитера Фереола и диакона Феруция, о Валенсии — от пресвитера Феликса и диаконов Фортуната и Ахилла. Это были ученики святого Иринея — просветители этих частей Галлии. Подтверждают это и надписи того времени (Гиршфельд).

Евсевий читал Послания святого Иринея по вопросу о праздновании Пасхи. Они написаны были «от Галльских общин, над которыми епископствовал святой Ириней»[179]. Это выражение одни понимают так, что святой Ириней в 90-х годах II в. был епископом уже нескольких епархий (городов-приходов), другие — как свидетельство, что святой Ириней был старший епископ среди нескольких Галльских епархий с епископами. Но как ни понимать эти слова Евсевия, они говорят о значительном увеличении числа христиан Галлии.

Но не в этом было главное значение святого Иринея. Его деятельность далеко выходила за пределы Галльской Церкви. Его труды носили печать вселенскую. Святой Ириней был «человек мира» и не имел навыка писать — нужда сделала его полемистом и писателем[180]. То, что он писал, было ответом Церкви на коренные затруднения века. Его книги: «Обличения и опровержения лжеименного звания» (или кратко: «Против ересей»), «Доказательство Апостольской проповеди» (недавно лишь найденная после многих веков утраты), его другие сочинения, дошедшие лишь в отрывках, имеют значение для всей Церкви и на все века, хотя писаны были по частным поводам.

Коренные вопросы христианства, поставленные великим спором с гностиками, вопросы о монтанизме[181] и о Пасхе решены были Вселенской Церковью при его содействии. Его слово к концу II в. приобрело в Церкви решающее значение. Сказанное им о гностиках повторилось уже как бесспорное учение Церкви его младшими современниками — начиная с Тертуллиана, святого Ипполита, святого Киприана. Последующие церковные поколения (святой Василий Великий, святой Епифаний, Евсевий и другие) именно в его мыслях, его творениях находили выражение подлинного апостольского предания. Приводимые и защищаемые им, как единственно подлинные, Новозаветные Писания — четыре Евангелия, Послания и Деяния Апостольские — стали на века достоянием Церкви, составили Новый Завет в его теперешнем каноническом составе. Отвергнутое им как апокрифическое и ложное — отвергнуто и Церковью. Его учение о предании, о Лицах Пресвятой Троицы, о соединении в Едином Лице Господа Иисуса Христа — истинного Бога и истинного Человека, его учение о Церкви и ее иерархии — всё это и многое другое в последующие века защищалось Церковью как бесспорное апостольское понимание христианства. Вместе с тем Церковь уверенно отбросила то, что выдавали за апостольское предание его противники — Валентин, Василид, Маркион и многие другие писатели II в. Даже многие мнения в творениях Климента Александрийского, Тертуллиана, Оригена и некоторых других известных христианских писателей II и начала III вв. не были приняты Церковью как выражение подлинного христианского учения, апостольского предания.

Почему такое уверенное предпочтение было отдано святому Иринею? Что сделало его таким чистым выразителем апостольского предания и церковного учения? Чем обосновано исторически такое отношение к святому Иринею (оно уже видно у Тертуллиана и в так называемом «Малом лабиринте» святого Ипполита[182])? Враги Церкви видели в святом Иринее нововводителя, а не вдохновенного Духом Божиим хранителя и выразителя христианской истины и апостольского предания.

Был ли святой Ириней звеном в непрерывной живой цепи апостольского церковного предания? Эти вопросы не маловажны для понимания жизни Церкви, и, чтобы внимательно в них разобраться, необходимо вникнуть в жизнь и учение святого. Вместе с тем станет понятным, почему апостольское предание и подлинное раскрытие христианских учений Церковь черпает у него в такой полноте и чистоте.

Мы знаем, что в предыдущем поколении с особой силой и полнотой под руководством апостола Иоанна Богослова и его учеников процветала христианская жизнь и живо было апостольское предание в Малоазийских Церквах. В середине II в. во главе христиан Малой Азии был святой Поликарп Смирнский, в котором, как в выдающемся ученике апостола Иоанна, соединялось все то, что было наиболее чистого и авторитетного в жизни и в преданиях Малоазийских Церквей. Наряду с Малой Азией только Римская Церковь имела во II в. значение средоточия христианской жизни и учения.

Святой Ириней был в тесном общении как раз с этими центрами христианской жизни и мысли. В этом ключ для понимания его значения в раскрытии и соблюдении апостольского предания Церкви. Святой Ириней вырос в Малой Азии и вплотную примыкал к самым источникам апостольского предания — малоазийским старцам, ученикам апостола Иоанна. В своих сочинениях он постоянно обращается к этому живому церковному преданию, среди которого еще с детства просветилась его душа.