Соломон Кипнис - Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему

• Название: Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему
• Автор: Соломон Кипнис
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-7784-0207-4

Среди исторических некрополей России особое место занимает Новодевичье кладбище, возникшее в XVI веке на территории Новодевичьего монастыря. Со временем оно отделилось от монастыря и стало элитарным местом захоронения, что превратило его в своеобразный пантеон советской эпохи. Но Новодевичье кладбище в течение многих лет оставалось без печатного памятника. Наконец в 1995 году автор данного издания, С.Е. Кипнис, издал свою книгу «Новодевичий мемориал. Некрополь Новодевичьего кладбища». Однако за пределами кратких биографических справок о лицах, чьи останки и прах покоятся на кладбище, остались малоизвестные, а порой и вовсе неизвестные факты, рассказы об удивительных скрещениях судеб, о трагических событиях, любопытные истории, связанные с надгробными памятниками и т. п. И автор «Новодевичьего мемориала», полагая, что многое из оказавшегося «за бортом» заслуживает внимания читателя и может стать интереснейшим дополнением к фактически справочному изданию, создал книгу «Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему».

Читатель этой книги совершит увлекательную экскурсию по Новодевичьему в сопровождении доброго, ироничного и эрудированного гида.

---

Со времен далекой молодости будущий патриарх, а тогда еще Симанский Сергей Владимирович, был дружен с Екатериной Леонидовной, не раз танцевал с ней на царских балах, где она бывала «по долгу службы» — как воспитательница княжны Ирины, внучатой племянницы Николая II, будущей жены Ф.Ф. Юсупова.

Хлопоты Алексия I увенчались успехом, и Виноградова похоронили на Новодевичьем.

Потом в эту могилу похоронили и Екатерину Леонидовну Виноградову — как жену к мужу. Позднее и их сына А.Ф. Виноградова.

На могильной плите перечислены все Виноградовы, а вот А.А, фон Мекка и А.А. Ширинского-Шихматова почему-то нет!?

(4-1-2)

НАСТОЯЩАЯ НАГРАДА!

Воскресенская-Рыбкина Зоя Ивановна (1907-1992), полковник госбезопасности, ответственный работник Управления внешней разведки НКВД, резидент в ряде стран, детская писательница.

За этой скупой биографической справкой две ярко прожитые жизни. Одна — четверть века работы легендарной разведчицы «Ирины», другая — последние тридцать пять — занятие литературой, отмеченное Государственной и рядом других премий.

Только незадолго до смерти Воскресенская получила возможность приподнять завесу тайны и рассказать о себе, о муже — тоже легендарном разведчике, трагически погибшем в 1947, о своих соратниках. Она написала документальную повесть «Теперь я могу сказать правду», которая вышла уже после ее смерти.

Два фрагмента — лишь два эпизода из ее ярчайшей биографии (первый — по записи рассказа самой Воскресенской, второй — из ее книги).

«Денежная недостача»

1935 год. Москва. Села в автобус и обнаружила, что у меня мелкими нет 15 копеек. Кондуктор разменять бумажные не может. Обращаюсь к публике:

 — Товарищи! Кто может разменять рубль? Молчание. В недоумении: — Что же мне делать?

 Какой-то мужчина протягивает 15 копеек кондуктору и отдает мне полученный билет. Благодарю его и спрашиваю:  — Как я верну вам деньги? — Как-нибудь вернете. На мою просьбу сообщить адрес, чтобы прислать свой долг, он отвечает вопросом: — Скажите лучше — как вас зовут? — Зоя Ивановна. Он посмотрел на меня, улыбнулся: — А Зоенька нельзя? Мне как раз надо было выходить, и я только и успела бросить: — Вам — нельзя!..

1938 год. Заведую советским представительством «Интуриста» в Финляндии. Это — моя «крыша» для разведывательной работы.

Однажды получаю задание передать чемоданчик с деньгами нашему нелегальному сотруднику. Отправляюсь в парк на окраине Хельсинки. Агент, которого никогда не видела, должен здесь подойти к скамейке, где буду сидеть, и обратиться ко мне с вопросом-паролем: «Вы позволите отдохнуть мне рядом с вами?». А я должна ответить: «Пожалуйста, садитесь, но я больше предпочитаю одиночество». И вот подходит какой-то мужчина, внимательно посмотрел на меня и молча сел рядом. Я забеспокоилась. А он улыбнулся и сказал: «Хорошо отдохнуть рядом с вами». Странно, подумала я, ведь это только часть пароля. Не провокатор ли? Строго спросила: «Что вам угодно?», и услыхала: «Вы позволите отдохнуть мне рядом с вами?». Я ответила своим паролем и поинтересовалась, почему же он перепутал свой. «Просто увидел симпатичную женщину и решил пошутить».

Я передала ему чемоданчик с деньгами, выговорила за неуместную шутку и попросила проверить сумму. Он открыл его, посмотрел на пачки долларовых купюр и со вздохом сказал: «Здесь не вся сумма». Я заволновалась: «Как не вся? Что получили из Центра, то полностью передаем вам». «Нет, — спокойно заявляет мужчина, — здесь не хватает... 15 копеек. Тех самых, которые должны вы мне, Зоенька!». «Что же мне делать, — чуть не плача от нахлынувших воспоминаний о московской жизни спросила я, — у меня опять нет 15 копеек».

Воркута

1953 год. Как причастного к делу Берии арестовывают генерал-лейтенанта П.А. Судоплатова (потом его оправдали). Полковника З.И. Воскресенскую, которая работала под его началом и была в дружеских с ним отношениях, «увольняют по сокращению штатов».

А ей до пенсии — за 25 лет службы — не хватает около года!

Настойчивые просьбы о работе заканчиваются тем, что Воскресенскую направляют в распоряжение ГУЛАГа, где она получает назначение в Воркуту, начальником спецотдела лагеря для особо опасных преступников. Там решили, что это не иначе, как за какие-то грехи. Шутка ли сказать, начальник лагеря — подполковник, министр внутренних дел КомиАССР — майор, а в лагерь на лейтенантскую должность присылают полковника!?

...«Я провела в Воркуте, — пишет Воскресенская. — около двух лет. Воркута стала для меня большой жизненной школой. Я познакомилась с тысячами изломанных, исковерканных судеб. Видела и пыталась помочь тем, кто был наказан несправедливо.

За работу в лагере я не получила наград или благодарностей. Никаких. И сегодня со светлым чувством вспоминаю самый большой подарок, полученный мною. Это были два волшебных белоснежных кустика флоксов. Их вырастили для меня заключенные шахтеры и преподнесли мне зимой, принесли на квартиру в сорокаградусный мороз. Флоксы были уложены в старый каркас абажура и бережно закутаны в лагерные куртки. Таких душистых цветов белее воркутинского снега я никогда не встречала.

Настоящая награда!»

(4-2-9)

ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ СПУСТЯ

   

Могила, где похоронена скульптор Денисова-Щаденко Мария Александровна (1894-1944) очень дол го имела удручающий вид: самая, что ни на есть, простенькая дощечка да к тому же с едва читаемым текстом. А ведь мужем Марии Александровны был могущественный замнаркома обороны Щаденко Е.А., который пережил ее почти на десятилетие, но так и не удосужился достойно увековечить память жены. Не проявляли заботу и дочери.

Проходит пятьдесят лет (!), и на могиле вдруг появляется надгробие работы... самой Денисовой-Щаденко: бюст прелестной женщины с младенцем на руках. Это ее автопортрет с дочкой, который скульптор назвала «Материнство».

Оказалось, что чудо-воскрешение памяти Марии Александровны связано с именем... Маяковского.

«Ездили Россией» — так Маяковский емко написал в автобиографии о знаменитых вечерах, лекциях, с которыми они, поэты-футуристы, выступали, переезжая из одного города в другой....

1914 год. Одесса. Приехавшая «агитбригада» — Давид Бурлюк, Василий Каменский и Владимир Маяковский — отправилась гулять к морю.

Вот здесь-то все и началось. А что началось, расскажет Каменский:

«... Я вдруг заметил совершенно необыкновенную девушку: высокую, стройную, с замечательными сияющими глазами, словом, настоящую красавицу...

Я сказал:

— Володичка, взгляни сюда...

Маяковский обернулся, пристально оглядел девушку и как-то сразу забеспокоился:

— Вот что, вы останьтесь здесь или как хотите, а я пойду и буду в гостинице через... Ну, словом, скоро».

Опускаю многие подробности событий, происходивших с кинематографической скоростью (для заинтересовавшихся: Каменский В.В. Жизнь с Маяковским. М., 1940), и снова приглашаю послушать Василия Каменского:

«Нам нужно было уезжать в Николаев, потом в Кишинев, в Киев.

Однако влюбленный Маяковский всячески оттягивал отъезд...

А уж что делалось с Володей!

Он совершенно потерял покой, не спал по ночам и не давал спать нам.

Бурлюк говорил ему прямо:

— Напрасно страдаете, Владим Владимович. И нас зря мучаете. Поверьте — из первой любви никогда ничего не выходит. Это известная истина».

Бурлюк оказался прав: на сделанное Маяковским предложение Мария ответила отказом.

Несбывшаяся мечта о настоящей любви, которая впервые заполыхала в сердце Маяковского, но осталась неразделенной, вызвала у него такой эмоциональный всплеск, что уже в поезде, увозившем поэтов, он сочинил первые строчки поэмы «Облако в штанах». Ее лирической героиней стала Мария....

Жизнь Денисовой оказалась короткой и трагической. После нескольких лет пребывания в Швейцарии, где она продолжала заниматься скульптурой и живописью, демонстрировала свои работы на нескольких международных выставках, Денисова расстается с мужем и возвращается с дочкой в Москву. Недолго проучившись во Вхутемасе, уходит на фронт. Руководит художественно-агитационным отделом сначала Первой, а потом Второй Конной армии. Здесь знакомится с командармом Щаденко, который становится ее вторым мужем.

Фронтовое ранение, трижды перенесенный тиф сказались и на психическом здоровье Марии Александровны. И выход из мучительно сложившейся семейной жизни она нашла в самоубийстве.

...Скульптура «Материнство» попала в Музей В.В.Маяковского на хранение по соглашению с родными, согласно которому они могли получить право увезти ее с собой за границу только после того, как поставят памятник на могиле Денисовой-Щаденко.