Соломон Кипнис - Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему

• Название: Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему
• Автор: Соломон Кипнис
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-7784-0207-4

Среди исторических некрополей России особое место занимает Новодевичье кладбище, возникшее в XVI веке на территории Новодевичьего монастыря. Со временем оно отделилось от монастыря и стало элитарным местом захоронения, что превратило его в своеобразный пантеон советской эпохи. Но Новодевичье кладбище в течение многих лет оставалось без печатного памятника. Наконец в 1995 году автор данного издания, С.Е. Кипнис, издал свою книгу «Новодевичий мемориал. Некрополь Новодевичьего кладбища». Однако за пределами кратких биографических справок о лицах, чьи останки и прах покоятся на кладбище, остались малоизвестные, а порой и вовсе неизвестные факты, рассказы об удивительных скрещениях судеб, о трагических событиях, любопытные истории, связанные с надгробными памятниками и т. п. И автор «Новодевичьего мемориала», полагая, что многое из оказавшегося «за бортом» заслуживает внимания читателя и может стать интереснейшим дополнением к фактически справочному изданию, создал книгу «Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему».

Читатель этой книги совершит увлекательную экскурсию по Новодевичьему в сопровождении доброго, ироничного и эрудированного гида.

---

С.. КИПНИС Записки некрополиста: Прогулки по Новодевичьему

Светлой памяти Аллочки,

моей незабвенной жены,

посвящаю эту книгу. 

Память, ты рукою великанши

Жизнь ведешь, как под уздцы коня,

Ты расскажешь мне о тех, что раньше

В этом теле жили до меня.

Н. Гумилев

ОТ АВТОРА

Но кто мы и откуда,

Когда от всех тех лет

Остались пересуды,

А нас на свете нет?

Б. Пастернак

— Неужели никто до вас не описал столь известное кладбище как Новодевичье? Что побудило вас взяться за составление Некрополя?

Без таких или похожих вопросов не обходилось практически ни одно интервью, которое брали у меня для газет, радио, телевидения. Спрашивали об этом и в аудиториях, где рассказывал о создании Некрополя. На недоуменное «Неужели никто до вас?» отвечал одним словом: «Никто». А ответом на вопрос «Что побудило взяться?» служил рассказ о двух событиях.

...1971 год, 11 сентября. Умер Никита Сергеевич Хрущев, бывший Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР. Газеты, радио, телевидение хранили молчание. Узнали люди об этом только в день похорон, 13 сентября.

Скупое газетное сообщение, в котором даже от традиционных слов «с глубоким прискорбием» оставили лишь «с прискорбием», умалчивало и о дне похорон, и об их месте. Таинственность такая была излишней, ведь сообщение могло дойти до людей в лучшем случае одновременно с похоронами, а то и позже похорон (они состоялись буквально через несколько часов после выхода утренних газет).

Но власти решили подстраховаться и отменили в тот день маршруты городского транспорта, которыми можно было доехать до места похорон — Новодевичьего. А тех немногих, которые, узнав о случившемся («вражьи голоса» уже 11 сентября сообщили о смерти Хрущева), все-таки смогли добраться до кладбища, ждала бумажка на воротах: «Сегодня кладбище закрыто. Санитарный день».

Надежность понимания этого объявления гарантировали милицейские оцепления, солдаты и бронетранспортеры.

Непонятный страх правил властью перед мертвым экс-главой страны, которого бывшие его друзья и соратники «демократически» освободили от всех постов и семь последних пенсионных лет жизни держали, по сути, под домашним арестом.

От страха, замешанного на недоверии и неуважении к собственному народу, власти предержащие сделали все, чтобы как можно тише и быстрее предать земле тело Хрущева. И в этом они преуспели. Родных предупредили, что похороны будут неофициальные, семейные, а потому и без траурного митинга. Провели, мол, панихиду в морге и хватит. Начальство на всякий случай даже распорядилось убрать с ритуальной площадки постамент для гроба и трибуну!

Но несанкционированный ритуал все-таки состоялся. Гроб поставили на принесенные стулья, а трибуной служила куча земли от вырытой могилы. Траурное прощание от­крыл и вел сын Хрущева — Сергей.

Родных, близких и лиц случайных (тех, кто прошли по пропускам, как имеющие здесь родственные могилы) набралось всего человек тридцать, от силы сорок, и еще с десяток иностранных фотокорреспондентов, добившихся права присутствовать своей настойчивостью. И на каждого, пришедшего к могиле, по три — четыре «человека в штатском». Самым высоким лицом «от Партии и Правительства», которому надлежало не скорбеть, а следить, чтобы все прошло, как задумали власти, был заместитель управляющего делами ЦК КПСС!

В числе тех немногих, кто провожал Никиту Сергеевича в последний путь, был и я. Объясняется мое присутствие просто. В журнале «Наука и жизнь» отделом биологии тогда заведовала Рада Никитична Аджубей, дочь Хрущева, а я заведовал отделом техники. Вместе мы работали уже более пятнадцати лет, и неудивительно, что в такой горестный для нее день друзья были рядом.

После похорон пошел бродить по кладбищу, на котором раньше никогда не был. Впечатление от увиденного оказалось столь сильным, что уже на следующий день я отправился в библиотеку в надежде обстоятельно познакомиться с историей Новодевичьего, узнать, кто покоится там.

Каково же было мое удивление, когда я выяснил, что Некрополя Новодевичьего кладбища вообще нет! В это трудно было поверить. Не оказалось и Некрополя Новодевичьего монастыря, откуда берет начало современное Новодевичье. Правда, есть трехтомный «Московский Некрополь», но издан он в 1904-1905 годах, да и содержит лишь выборочное описание московских кладбищ.

После посещения библиотеки и закралась у меня мысль о создании печатного некрополя «Новодевичий мемориал». Но вернулся я к ней лишь много лет спустя.

...В 1984 году на Новодевичьем похоронили моего близкого друга, профессора математики В.Е.Шнейдера. И каждый раз, когда я приходил к нему, воочию убеждался, какой огромный интерес проявляют москвичи и гости столицы к Новодевичьему мемориалу. Пожалуй, только Московский Кремль и Третьяковская галерея могут сравниться с этим Некрополем по числу посетителей.

Удивляться приходилось не этому. Ведь здесь покоятся тысячи людей, прославивших Россию своими трудами, подвигами и потому достойных особой, исторической памяти. Удивляться приходилось тому, что Новодевичье кладбище, ставшее со временем самым знаменитым в России, своеобразным Пантеоном целой эпохи, не имеет печатного памятника.

Удостоверившись, что за прошедшие годы он так и не появился, я окончательно укрепился в решении взяться за создание полного некрополя Новодевичьего монастыря и Новодевичьего кладбища.

Почти десятилетняя работа завершилась изданием в 1998 году книги под названием «Новодевичий мемориал». Львиная доля времени ушла на то, чтобы найти ответ на вопрос: «кто был кем» каждый из 27 тысяч (!!) похороненных.

Поиски велись в архивах, мемориальных квартирах-музеях, библиотеках, были просмотрены тысячи источников: газеты, журналы, адресные книги, энциклопедии, научные монографии, мемуары... Особенно много сведений сообщили родные и близкие умерших.

Вся собранная информация, обработанная и сжатая (когда, конечно, было что сжимать), и составила главное содержание Некрополя — описание захоронений.

За пределами кратких биографических справок остались малоизвестные, а порой и вовсе неизвестные факты, рассказы об удивительных скрещениях судеб, о трагических событиях, недоказанные, но и не опровергнутые версии происшедшего, подробности, дающие пищу для размышлений, любопытные истории, связанные с надгробными памятниками.

Я предполагал, что многое из оставшегося «за бортом» заслуживает внимания читателя и может стать своеобразным дополнением к фактически справочному изданию «Новодевичий мемориал».

«Браться за перо» мне настоятельно советовала жена. В ее правоте меня убеждала и реакция друзей, в кругу которых при каждом удобном случае я эмоционально разгружался от переполнявшей меня информации, облекая ее в форму устных рассказов.

«О мертвых или говорят хорошо, или молчат». Это изречение стало своеобразным выражением нормы нравственного поведения в быту.

Существует, однако, и прямо противоположное изречение: «О мертвых только правду, или ничего». Оно отражает столь же нравственную норму поведения, когда речь заходит о событиях общественных.

Ясно, что, решившись на описание Некрополя в «интерьере истории», я тем самым предопределил и выбор второго изречения в качестве критерия при оценке и отборе материала для будущей книги.

При этом я сознавал, что коль каждый вправе для себя сам устанавливать границу дозволенного вторжения в описание жизни близких, то не исключено и появление «обиженных» читателей (кавычки указывают на отсутствие в этом авторского умысла).

Из фактов, выдержавших проверку на достоверность, я постарался выбрать те, которые, если и известны, то не очень широкому кругу людей. Цель такого, конечно субъективного, подхода самоочевидна: сделать книгу интересной для как можно большего числа читателей.

Тем, кто посчитает, что автору решить эту задачу не удалось, заранее приношу свои извинения. Одновременно прошу и снисхождения, учитывая как сильно границы между «неизвестным», «малоизвестным», «известным» и «широко известным» зависят от возраста, образования и профессиональных интересов читающего.

* * *

Обдумывая название будущей книги, я обратился за сове­том к близкому человеку, глубоко уважаемому мною писателю Даниилу Данину.

Выслушав мои варианты («В лабиринтах памяти», «Новеллы Новодевичьего», «Прогулки по Новодевичьему») и связанные с ними сомнения, он спросил:

— Кто вы по профессии?

Удивленный таким вопросом, ведь мы знакомы не один десяток лет, я ответил:

     — Вы же прекрасно знаете! Инженер, журналист.