Соломон Кипнис - Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему

• Название: Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему
• Автор: Соломон Кипнис
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-7784-0207-4

Среди исторических некрополей России особое место занимает Новодевичье кладбище, возникшее в XVI веке на территории Новодевичьего монастыря. Со временем оно отделилось от монастыря и стало элитарным местом захоронения, что превратило его в своеобразный пантеон советской эпохи. Но Новодевичье кладбище в течение многих лет оставалось без печатного памятника. Наконец в 1995 году автор данного издания, С.Е. Кипнис, издал свою книгу «Новодевичий мемориал. Некрополь Новодевичьего кладбища». Однако за пределами кратких биографических справок о лицах, чьи останки и прах покоятся на кладбище, остались малоизвестные, а порой и вовсе неизвестные факты, рассказы об удивительных скрещениях судеб, о трагических событиях, любопытные истории, связанные с надгробными памятниками и т. п. И автор «Новодевичьего мемориала», полагая, что многое из оказавшегося «за бортом» заслуживает внимания читателя и может стать интереснейшим дополнением к фактически справочному изданию, создал книгу «Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему».

Читатель этой книги совершит увлекательную экскурсию по Новодевичьему в сопровождении доброго, ироничного и эрудированного гида.

---

ЛОЖНЫЙ МУЖЧИНА

Красивым и даже загадочным термином «псевдоандроним» литературоведы называют псевдоним, который имеет форму мужского имени, а пишет под ним женщина.

Если этот термин, образованный из двух греческих слов — «псевдо» и «андроним», перевести на русский буквально, то получится: «ложный мужчина». Взяв себе псевдоним Сергей Орловский, писательница Шиль Софья Николаевна (1863-1928) стала «ложным мужчиной».«Им» написаны всего две книги. Одна — про Норвегию, а другая — о каком-то художнике.

Не число сочинений удивило — бывает и меньше. Удивило совсем другое. Печатайся она под своей фамилией — Шиль, ведь не определил бы ни один читатель, кто этот автор — «ложный» или натуральный мужчина.

А если Софье Николаевне так уж захотелось стать «псевдоандронимом», то, может, стоило назваться Кулибиным? Ведь она — праправнучка знаменитого механика Ивана Кулибина.

 (2-8-19)

ЗА «СПИНОЙ» КРЕСТА

Деревянный, посеревший и потрескавшийся за долгие годы стояния крест... Уже сам его мрачный вид как бы вещает о трагичной судьбе покоящегося.

Действительно, Бакшеев Петр Алексеевич (1886-1929), актер Московского Художественного театра, потом театра Коршаи Камерного театра, покончил жизнь самоубийством.

А за «спиной» креста, в следующем ряду, стоит стела. Большая, гранитная, красивая. Надпись на ней гласит, что поставлена она в память Шаляпиной-Бакшеевой Ирины Федоровны (1900-1978).

Дочь великого Шаляпина, актриса, во втором браке была за Петром Бакшеевым, с которым разошлась незадолго до случившейся трагедии.

...Прошло пол века и волею случая Петр и Ирина оказались рядом.

Стоят на их могилах крест и стела как визитные карточки так по разному прожитых жизней.

(2-8-20)

ЕМУ ОБЯЗАНЫ СЕРГЕЙ ЕСЕНИН И АЙСЕДОРА ДУНКАН

Эпизод, послуживший основанием для такого заголовка, действительно был.

В далеком, 1921 году на пирушке в мастерской художника Якулова Георгия Богдановича (1884-1928), которая, кстати, находилась в доме, ставшем потом знаменитым благодаря Булгакову — Большая Садовая 10, — произошло знакомство поэта Есенина и танцовщицы Айседоры Дункан.

Друг Есенина, участник застолья, писатель Анатолий Мариенгоф вспоминает, что «в первом часу ночи к Якулову приехала Дункан... легла на диван, а Есенин у ее ног. Она окунула руку в его кудри и сказала: — Золотая голова! Было неожиданно, что она, знающая не больше десятка русских слов, знала именно эти два».

От художника они в пролетке направились к особняку, где жила Айседора. По дороге извозчик задремал, и лошадь несколько раз объехала вокруг стоявшей на их пути церкви.

— Повенчал! — смеясь сказал Есенин.

— Свадьба! — воскликнула Дункан.

Так началась их супружеская жизнь, старт которой можно считать дал Якулов. Но знаменитым его сделало не это событие.

Якулов остался в истории отечественного искусства как выдающийся живописец, график, театральный художник- постановщик. С ним Таиров создавал свои лучшие постановки в Камерном театре, в Париже он работал для Русского балета Дягилева.

По проекту Якулова, получившему ряд высоких отличий, создавался памятник 26 бакинским комиссарам. А Есенин, в это же время написавший «Балладу о двадцати шести», сделал к ней такое посвящение: «С любовью — прекрасному художнику Г.Якулову».

(2-9-24)

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЛУЧАЙ

На Новодевичьем под фамилиями своих мужей оказались четыре урожденные баронессы Корф:

Екатерина Николаевна (1858-1938) — жена писателя, драматурга, режиссера В.И.Немировича-Данченко,

Мария Николаевна (1859-1938) — жена актера Малого театра А.И.Сумбатова-Южина,

Лидия Николаевна (1862-1946) — жена актера Малого театра А. П. Ленского,

Вера Николаевна (1861-1938) — жена морского офицера С.Н.Гаевского.

Установить «баронство» первых трех не стоило большого труда, так как они, став женами известных деятелей театра, начали достаточно часто упоминаться в мемуарах, где и фигурировала их принадлежность к древнему роду Корфов. А вот четвертую баронессу я «опознал» только после долгих поисков.

      

Кем же они приходятся друг другу, эти баронессы Корф?

Задаваясь таким, казалось бы, простым вопросом, и подумать не мог, что он заведет меня в тупик.

Самое очевидное было предположить, что все они родные сестры — отчество ведь у них одинаковое и даты рождения подходят для такой версии. Но она сразу отпала, так как в письмах Сумбатова-Южина и Ленского нашел неоднократные упоминания о том, что Мария Николаевна и Лидия Николаевна родные сестры, а Екатерина Николаевна их родственница. Вера Николаевна там вообще не фигурирует.

Решил поискать нужную информацию и в переписке Станиславского. Обширные комментарии к ней преподнесли сюрприз весьма сомнительного достоинства: Екатерина Николаевна в них неоднократно объявляется двоюродной (?!) сестрой Марии и Лидии. Получается, что их отцы родные братья! Чтобы в одной семье было два Николая и практически одного возраста — поверить в это трудно.

Напрашивалось более правдоподобное объяснение: Екатерина их троюродная сестра.

Отцом Екатерины Николаевны был Николай Александрович Корф, известный педагог, организатор земских школ.

Предстояло найти еще одного Николая Корфа, отца Марии и Лидии, и скорее всего и Веры (у Екатерины такой сестры не было). Просмотрев все известные мне энциклопедии и биогра­фические справочники, я, действительно, нашел второго Николая — Корфа Николая Васильевича. Но, увы. При его дате рождения отцом Марии, Лидии, Веры он мог стать только тогда, когда ему было уже почти 70.Решил снять с него подозрение в таком позднем отцовстве, да еще сразу трех дочек, и стал искать другого Николая Корфа.

В одно из посещений библиотеки решил сделать передышку, не подозревая о ее последствиях. Стал смотреть в 6- ти томном собрании сочинений Цветаевой комментарии к ее рассказу «Смерть Стаховича», так как следующую новеллу готовился писать именно о нем.

Читаю и глазам своим не верю. Там написано, что Стахович находился в родстве с Немировичем-Данченко и Сумбатовым-Южиным, так как их жены были... родными сестра­ми! Ну и находка?!

Автор комментариев, с которым удалось связаться, назвал мне источник этой информации: некролог о Стаховиче в журнале «Бирюч Петроградских Государственных театров» (№ 19/20, 1919) и ничего сам прояснить не смог.

Бирюч — это глашатай. Значит, если глашатай прав, то одно из двух: либо должна быть еще пятая баронесса Корф, либо какая-то из уже известных мне четырех в первом или втором браке была за Стаховичем. Словом, все запуталось еще больше.

Обращаюсь в Музей МХАТа. И выясняется, что женой Стаховича никто из баронесс Корф не был. Его жена — урожденная княжна Васильчикова Мария Петровна.

Путаницы стало меньше, но ясности не прибавилось.

И тут, как это часто бывает, на помощь приходит Его Величество Случай

....Захожу как-то в книжный магазин и вижу новинку: 3-й том энциклопедии «Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917». И в ней статья о династии баронов Корфов. Но нужного «второго Николая» там тоже нет.

С автором той статьи М.Катиным-Ярцевым я как-то общался. Позвонил ему и рассказал о «моих» баронессах. Повезло. Он готовил к защите диссертацию, в которой Корфы были в числе действующих лиц!

В имеющейся у него «Genialogisches Handbuch des Adels» (многотомная генеалогическая энциклопедия, изданная в Германии) нужный мне Корф, наконец, нашелся: Николай Васильевич.

Там указано, что у него, действительно, были дочери — Мария, Лидия и Вера.

Теперь оставалось только убедиться, что Николай Александрович и Николай Васильевич двоюродные братья.

И снова сюрприз. Да еще какой!

Из той энциклопедии следует, что их родословные веточки разошлись еще... в 15 веке. Выходит, что Николаи эти между собой шестнадцатиюродные братья! Что уже говорить о родстве Екатерины с теми тремя сестрами. Оно — почти нулевое.

Крах поисков?

Нет! Николаи эти все же двоюродные братья. Но каким образом?

Столь близкое родство им вернули их матери, которые были родными сестрами.

Итог поиска: баронесса Екатерина Корф троюродная сестра трех родных сестер баронесс Корф — Марии, Лидии, Веры.

Память о них, запечатленная в надгробиях, думаю, в какой-то мере отражает и их разные судьбы.

Сумбатова Мария Николаевна, актриса Малого театра (играла там под фамилией Вронская), похоронена в одной могиле с мужем. Но на огромном памятнике Мария Николаевна почему-то даже не упомянута.

(2-9-25)

У Ленской Лидии Николаевны заброшенная могила, где лежит доска с трудно читаемым текстом о том, что здесь по­хоронены она и ее сын (Ленский Александр Александрович, скульптор).