Альмудена Грандес - Любовь в ритме танго

• Название: Любовь в ритме танго
• Автор: Альмудена Грандес
• Издательство: ACT, ACT МОСКВА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-037047-4

История женщины с романтичным именем Малена Фернадес де Алькантара.

История таинственного подарка ее деда — веками хранившегося в семье загадочного изумруда, фамильной реликвии, способной спасти от смерти.

История многолетнего соперничества Малены с сестрой — и ее поисков собственного места в этом жестоком мире.

История загадочного проклятия, которое из поколения в поколение тяготеет над женщинами семьи Алькантара.

История жизни в жестоком и прекрасном ритме танго…

---

В моем стакане оставалось больше половины изначального содержимого, когда он, его звали Хавьер, поднялся, засунув руки в карманы, и, не переставая смотреть на меня, сказал, что ему не хочется сидеть в этом баре. «Мы тебя ждали очень долго, — сказал он двусмысленным тоном, что-то среднее между отеческим упреком и шуткой, — а ты пришла о-о-очень поздно».

На Хавьере были мокасины ручной работы из коричневой кожи и красные джинсы, почти гранатового цвета, которые открывали его темные щиколотки, костлявые и крепкие одновременно. Белая рубашка из плотной ткани, без воротника, с одной лишь расстегнутой пуговицей, как это принято у людей, следящих за своим внешним видом, оттеняла бронзовый загар. Ховьер был скорее высоким, чем низким, худым. У него были черные с проседью волосы, большой нос, руки игрока и великолепный зад, судя по кривой, которая вырисовывалась под джинсами. Тут я сказала себе, что мне срочно надо успокоиться, почувствовав, что начала потеть даже под ногтями. Хавьер был женат на очень красивой женщине, которая его сопровождала, а я была беременна от мужчины, который гораздо красивее его. Это была правда, он не был так же красив, как Сантьяго. Но он мне нравился больше.

Когда мы вышли на бульвар, чтобы прогуляться, Хавьер сознательно задержался, чтобы оказаться рядом со мной. Я, улыбаясь, шла последней, но когда ускорила шаг, чтобы догнать его, слева подошел Эрнесто и взял меня под руку.

— Очень жаль, Малена, что я забыл об этом. — Я спросила себя, зачем Эрнесто говорит мне такую глупость. — Я думал, что сегодня… В таком случае не было бы больше никого.

Я поняла, что Эрнесто планировал соблазнить меня этой ночью, обязательно этой ночью, и я сказала себе, что, в конце концов, жизнь — очень дурацкое занятие.

— Кто этот парень? — спросила я, сделав вид, что удовлетворена его словами, указывая пальцем на Хавьера.

— А! Ну, я его мало знаю, больше знаком с его братом… Они из этих мест, но он живет в Дении весь год, он художник. Иллюстрирует книжки для детей, статьи в газетах, афиши и тому подобное.

— Он уже давно женат?

— Он не женат, — эта точность в деталях, характерная для Эрнесто, который был больше женат, чем кто-либо мог предположить, показалась мне излишней, так что я не пыталась скрыть свое нетерпение. — Они живут вместе уже пятнадцать лет, тогда Хавьер только вернулся из армии, был совсем ребенком… Впрочем, как и она.

— Хотя она старше его, верно?

— Да, но не намного, на два или три года. Она тоже художница. У них двое детей. Он ее безумно любит.

— Ага.

Только я приготовилась спросить его, что они делали в Мадриде, как мы подошли к дверям какого-то бара, а едва перешагнули через порог, тут же к нам подскочил какой-то тип, поцеловал меня в обе щеки и поздоровался так, словно мы были давними друзьями. Я его вообще раньше не видела, в этом я была совершенно уверена, но вскоре обнаружила, что в этом месте такое поведение было в порядке вещей. Мы сидели все вместе в пустом углу, и в течение долгого времени не происходило ничего интересного. Эрнесто сидел напротив и смотрел на меня с упрямой одержимостью. Хавьер, окруженный женщинами справа от меня, поддерживал разговор, в который я никак не могла вписаться. Я поднялась, чтобы пойти в дамскую комнату, потому что не нашла другого предлога, привлечь его внимание, и, прежде чем повернуться спиной, заметила краем глаза, что Хавьер смотрит на меня, перестав говорить. Он спросил, можно ли проводить меня, когда какому-то мужчине, с которым я столкнулась на выходе, пришла в голову та же самая идея, и он двинулся за мной. Я быстро прошла в дамскую комнату. Я закрыла дверь, посмотрелась в зеркало, стерла кончиками пальцев темную тень от черного карандаша, которым был проведен контур по внутреннему краю века, потом медленно подкрасила губы, открыла кран с холодной водой и начала считать. Когда дошла до двадцати, закрыла воду и сказала себе, что теперь могу выйти.

Тот идиот дожидался меня, опершись спиной о стену, загородив собой коридор, который соединял дамскую комнату с остальной территорией бара. Я остановилась напротив него, не очень хорошо представляя себе, что делать дальше, когда почувствовала, как чья-то рука сзади обняла меня за талию, и поняла, что этот кто-то был намного выше меня, у него было горячее дыхание, и он терся губами о край моей левой глазницы.

— Убить его?

Я не видела себя в зеркало, но сознавала, что на моем лице отразилась неподдельная радость, я даже не смогла предугадать подобное развитие событий. Он не смотрел на меня, а я очень медленно повернулась и шагнула к нему навстречу. Мой пьяный преследователь испарился, как только Хавьер красноречивым жестом показал, что набьет ему морду. Потом Хавьер весело переспросил:

— Хочешь, чтобы я его убил?

В этот момент нас окликнул Эрнесто с другого конца коридора. Все решили пойти в другой бар, в этом было слишком много народу. Потом это повторилось еще раз, а потом еще… Один, два, три часа утра… Компания, уже не такая компактная, растянулась по тротуару, вялые движения уставших людей, синие круги под глазами, зевки, опухшие веки, обессиленные и сонные, исключая мое лицо, свежее и сияющее, словно только что сорванное яблоко, предназначенное одному из двух мужчин, соперничающих между собой за право взять меня за руку или улыбнуться. Я физически ощущала, как мое тело излучает таинственную силу, создавая вокруг магнетическое поле. В последний бар, в тот самый последний бар мы вошли не все. Брат Хавьера и его жена проводили нас до дверей и распрощались с оставшимися. Лусия выдала свою обычную речь: «Уже поздно, мы пойдем, завтра рано вставать», но Эрнесто, не делая ни малейшей попытки поддержать ее, безразлично-вежливым тоном дал понять, что хочет еще погулять. На это Лусия смерила мужа уничтожающим взглядом и с силой хлопнула дверью.

Пако из-за стойки бара радостно приветствовал нашу компанию. Он всегда очень радовался, когда мы приходили, и его благосклонность, по крайней мере ко мне, была великодушно вознаграждена. Место, куда мы пришли, представляло собой своего рода погреб такого неприглядного вида, что казалось невероятным, как он существует уже двадцать лет. Бар был практически пуст, редкие клиенты быстро уходили, в эту ночь было особенно пусто, но владелец и не пытался выпроводить нас и закрыть заведение. Этого было достаточно, чтобы продемонстрировать ему нашу верность. Развлекая нас холодными ночами, Пако пел старинные куплеты, мелодии которых знал с детства, а слова помнил только наполовину, раньше эти песни исполнял его отец, настоящий певец. В этот раз все было не так. Пока три женщины из нашей компании усаживались за стол, Эрнесто, Хавьер и я стояли у барной стойки. Мы не могли устоять на месте и постоянно менялись местами, словно исполняли какой-то старинный галантный танец, в котором танцоры должны молча постоянно поворачиваться друг другу спиной для того, чтобы секунду спустя встать лицом к другому и сделать новый поворот. Только немые улыбки и жесты, точные движения рук, убиравших волосы с лица, нахмуренные брови, нервно дергающиеся, зажигающие сигарету пальцы, локти, прижатые к стойке бара, зубы, прикусывающие нижнюю губу, переливы ледяной воды в хрустальных стенках графина — мы втроем делали одни и те же движения одновременно. Дальше все пошло очень быстро.

Я попросила бокал воды, мне нужно было выпить таблетку. Я растворила ее там и проглотила получившуюся шипящую жидкость. Тут жена Хавьера, зевая, поднялась и заявила, что может уснуть прямо на столе и уходит, потому что больше не в силах тут оставаться. Ее спутница присоединилась к ней, не сказав ни слова, и они направились к дверям. Лусия схватила Эрнесто и потащила его к другому концу стойки, там они начали очень тихо спорить, я покачала головой, а Хавьер смотрел на меня, нахмурив брови. В этот момент дверь закрылась. Эрнесто послушно поплелся за Лусией — мы услышали стук каблуков по тротуару. Тут в три шага Хавьер преодолел дистанцию, которая была между нами, приблизился и поцеловал меня в губы. От неожиданности я так широко раскрыла глаза, что Хавьер, мне показалось, мягко вошел в них, и не существовало больше ничего на этом свете, кроме него. Он смотрел на меня и, улыбаясь, поднял рюмку, словно хотел произнести тост. Я опустила глаза, мне не хотелось потерять голову в такой абсурдной ситуации, как эта, я грубо оттолкнула его и побежала прочь. Мне чуть-чуть не хватило сил, чтобы сказать, что я иду в дамскую комнату.

Я посмотрела на себя в зеркало, плеснула на шею и затылок холодной воды, мысленно порицая женщину, которая глядела на меня из зеркала.

— Ты беременна… — громко сказала я в конце концов. — Ты наделала достаточно глупостей, — я сосредоточенно глядела на себя и, хотя сконцентрировалась на мысли о беременности, все равно не почувствовала никаких изменений ни внутри себя, ни в своей внешности. — Ты хуже, чем твоя сестра, — заявила я себе, но и теперь ничего не произошло.