Сергей Хачиров - Ксанское ущелье

• Название: Ксанское ущелье
• Автор: Сергей Хачиров
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1989
• ISBN: 5-08-000569-6

Что знает юный читатель о событиях первой русской революции 1905–1907 гг., которые происходили на окраинах нашей необозримой державы?

Совсем немного. Ровно столько, сколько дает ему школьный учебник истории. А разве этого достаточно сегодня юному пытливому уму? В школе, в пионерском лагере, а тем более в «Артеке» или «Орленке» собираются ребята со всех концов страны — с Чукотки и Украины, Прибалтики и Кавказа, Туркмении и Поволжья; им так хочется порой порассказать друг другу о героической истории своего края, а рассказать-то, случается, и нечего. Куда больше знают они о подвигах героев Дюма или Вальтера Скотта, чем об исторической борьбе своих дедов и прадедов за свержение самодержавия, за установление власти Советов.

Потому я с радостью и нетерпением взялся переводить книгу осетинского прозаика Сергея Хачирова. Я увидел в ней героя, на которого наверняка ребятам захочется быть похожими, — смелого и открытого душой, верного дружбе и товариществу, ловкого и сильного, умеющего найти выход из безвыходных на первый взгляд ловушек. Человека, которого нельзя купить подачками, нельзя сломить пытками. От бедняка, гнувшего спину на бесчестного князя, до бесстрашного вожака абреков прошел путь Васо Хубаев.

(Леонид Ханбеков).

---

— А в сакле четыре угла…

— Понадобится, я и пять ночей просижу, — оправдываясь, сказал Авто. — Но как бы в сеть не попал сам ловец.

— Не попадешь, успокойся…

Большим медным диском из-за гор лениво выплыла луна. Казалось, какой-то одноглазый великан неотступно наблюдает сверху за тремя смельчаками. Укрывшись за камнями под сенью деревьев, они думают, что не видны никому, а он замечает каждое их движение, каждый жест, слышит каждое слово. Они невольно умолкли, и тотчас по дороге осторожно проскользнула чья-то легкая тень. Силуэт зверька на мгновение возник на спуске к роднику, темным пятном скользнул на фоне сверкающей в лунном свете воды — и тут же из-за камней у родника другой кто-то прыгнул ему на спину. Негромкий вскрик, похожий на стон, прорезал лесную тишину, и вслед за ним раздалось довольное урчанье.

На спуске к роднику вновь возникла легкая, быстрая тень. Зверь осмотрелся, с присвистом втягивая в ноздри воздух, и снова скользнул вниз. Через какие-то считанные секунды он показался снова, волоча в зубах добычу.

— Какая шапка в гости пришла! — приник к ложе винтовки Авто.

Но тут же на плечо ему легла рука Асланбека:

— Тихо. За мелким зверем погнавшись, большого спугнешь.

— Чего там? — заворчал недовольный Авто. — Только в такую ночь и тронется из дому «большой зверь»? Не лучше ли дома сидеть, чаи гонять?

— Тихо! — обрезал Дианоз. — Разговорились. Зверя определенно кто-то насторожил. В сторону разговоры, все внимание дороге.

И точно: вскоре до лежащих в засаде донесся мягкий, как будто ступали в густую пыль, перестук копыт.

— Неужели они? — выдохнул Авто. — Неужели дождались?

— Видно, копыта тряпками обмотали, — уточнил Асланбек.

— Все, ни слова больше, — скомандовал Дианоз. — Берем с трех сторон. Я — вперед. Асланбек — сзади, ты, Авто, останешься на месте.

Они бесшумно, ползком скользнули к дороге.

Луна, как желтый бубен, лила бледный свет на кремнисто поблескивающую поляну перед родником. Дианоз прополз к ее краю, укрылся за большим черным камнем. На этот камень он вскочил, на мгновение оказавшись над Коциа, и этого мгновения хватило, чтобы доверенный князя Амилахвари лишился головы.

Диаиозу так и казалось, что подножие камня до сих пор пахнет кровью злодея. Но вдумываться в свои ощущения Дианозу было некогда. С дороги донесся приглушенный разговор.

— Здесь, капитан, изумительный родник. И сами передохнем, и лошадям дадим попить.

— Может, не стоит? Насколько мне известно, в двух шагах аул.

— Аул нам сейчас, капитан, опасен: у абреков там глаза и уши. Мы еще и тронуться не успеем, а они о нашем маршруте знать будут.

— Как хотите. Я предпочел бы передохнуть, чем ехать ночью.

— Ночь — наша союзница, капитан.

Всадники остановили коней на поляне. Повесив карабины на луки седел, они направились к роднику. И как только отошли от коней шагов на десять — пятнадцать, Авто бросился на поляну.

— Руки вверх!

Путники было метнулись вперед, лихорадочно расстегивая кобуры, но из-за камня черным привидением встал Дианоз, лязгнул затвором.

— Неужели не ясно сказано: руки вверх!

Неумолимо клацнул затвор и сзади — это подходил, не спуская глаз с задержанных, Асланбек.

Глава девятнадцатая

1

Кто в ту осень видел скачки, долго будет их вспоминать. Долго будет, захлебываясь от удовольствия, рассказывать о них при случае тем, кому не повезло. На славу удались скачки, а уж на рысаках, которых выставили князья как награду, вполне можно было вступать в борьбу за сам приз!

Давно не было такого праздника в Ксанском ущелье!

И время было не лучшее: кругом смута, и настроение у князей-соседей неважное, новый губернатор требовал как можно скорее создать и пустить в дело боевые дружины, и осень пришла нежданно рано — палый лист усыпал дороги и проредил леса… Но, как говорится, не было счастья, да несчастье помогло: на осенних скачках князья Амилахвари, Цагарели, Цицнакидзе решили показать инспекторам губернатора, а может, ему самому выучку своих джигитов, вот и постарались.

Какая еще сила способна расшевелить у князей больше тщеславия? Нет такой силы. Друг перед другом старались они, придумывая, чем привлечь на скачки людей — и джигитов, и зрителей. Черный Датико обещал своим наездникам по коню. Всем, кто отличится! Кто не уронит славы князя! «Сбрую отдаю после скачек!» — хвастал Цагарели. А Цицнакидзе всех обошел: угощение выставил на праздник, и его люди явились в долину целыми семьями — кому не хотелось отведать бесплатного вина и барашка!

Втайне от соседей Амилахвари вместе с приглашением на скачки отправил новому губернатору кабардинца. Руки тряслись, когда отсчитывал за него в Чечне немалые деньги, но чего не сделаешь, чтобы угодить начальству?

Очень хотелось князю сгладить невыгодное впечатление, которое произвел он на губернатора при первой встрече. Все из-за проклятого Цицнакидзе!

А дело было так. Как только вернулись его пильщики из лесу ни с чем, он поспешил в Гори к Бакрадзе, чтобы предупредить жалобу соседа. Уж с Ростомом-то, большим любителем и выпить и закусить, они бы быстро нашли общий язык! Но не успел: Цицнакидзе уже сидел в приемной начальника уезда. Будто ядовитую змею увидал перед собой Черный Датико.

— Где твоя совесть, князь? — не здороваясь, спросил он соседа.

— А не лучше ли этот вопрос вам обратить к себе, сударь? — приподнял тот тонкие брови.

— Да как вы смеете?

— А так и смею. Испокон веку тот лес считается пограничным между нашими поместьями. По-гра-нич-ным! То есть ни твоим, князь, ни моим. И пока будут видеть мои глаза, я никому не позволю свалить там хоть одно дерево. Ни одно, так и запомни!

— Это ты кому грозишь? — взревел Черный Датико. — Да если все твои предки поднимутся из могил, они не докажут мне, что лес тот не мой, а по-гра-нич-ный!

— А я и доказывать не стану, — стукнул Цицнакидзе об пол дорогой, в серебряных ножнах саблей. — Пусть только сунутся в лес твои воры, я им укорочу рост!

— А я укорочу твой ядовитый язык! — выхватил шашку Черный Датико.

Цицнакидзе последовал его примеру.

— Что здесь происходит? — остановил их резкий, повелительный окрик. В приемную входил сопровождаемый уездным начальником и свитой адъютантов высокий, подстриженный «а ля Николай» полковник.

Бакрадзе кинулся между князьями:

— Опомнитесь!

— Ваши сабли, господа! — сурово прикрикнул полковник, и адъютанты кинулись исполнять приказание.

— Кто вы такой, чтобы приказывать нам? — огрызнулся, не спеша расставаться с оружием и отодвигая крепкой рукой адъютанта, Черный Датико.

— Военный губернатор Альфтан.

— Прошу прощения, ваше превосходительство! — склонил голову Черный Датико. — Я князь Амилахвари.

— Князь Цицнакидзе! — щелкнул каблуками и сосед. — Не при лучших обстоятельствах знакомимся, господин губернатор! Мало того что абреки напали на мой замок, этот кня-азь, — протянул он пренебрежительно, — воровал мой лес!

Амилахвари едва не поперхнулся от злости, но промолчал. «Погоди, змея, я отсеку твое ядовитое жало».

— Кня-а-азь! — в свою очередь укоризненно протянул Бакрадзе, кивая адъютантам, чтобы они оставили приемную. — Какой пример вы подаете людям?

— Мне сейчас не до церемоний! — огрызнулся Цицнакидзе. — Разбойник Габила Хачиров напал на мое поместье и потребовал с меня документ, что я не буду брать подати с черни!

Полковник сунул пальцы за отворот мундира, насмешливо прищурил светлые, пустые глаза:

— И что же? Вы дали разбойнику такой документ?

— По-вашему, нужно было ждать, когда он меня прикончит?

— Да уж, наверно, не спешить подписывать такую бумагу! — не выдержал Амилахвари.

Князь Цицнакидзе окинул его презрительным взглядом:

— А тому, кого собственные холопы душат среди бела дня, лучше бы помолчать.

— Ах ты скотина! — зарычал Амилахвари. — Я не забуду тебе этого…

— Господа, господа, остыньте, — раздраженно бросил губернатор. — Не роняйте свое достоинство.

Он заходил по просторной приемной, поскрипывая начищенными до холодного блеска сапогами:

— Все, что вы мне говорили, Бакрадзе, детский лепет по сравнению с тем, что мы здесь сейчас увидели. Вот в чем причина всех наших бед! Чернь и та знает, в чем сила. В единстве, господа, в единстве! А какое может быть единство в ваших действиях, когда вы, князья-а-а, грызетесь между собой, простите, как собаки из-за кости?

— Хороша косточка — десятина строевого леса!

— Стыдитесь, — обернулся Альфтан к Цицнакидзе. — Снявши голову, по волосам не плачут. Чего будет стоить ваша десятина леса, если взбесившаяся чернь лишит вас усадьбы, всех прав?

Альфтан замолчал, пожевал тонкими губами, затем продолжал: