Найо Марш - Убийство по-римски

• Название: Убийство по-римски
• Автор: Найо Марш
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85050-051-0

Роман классика английского детектива уроженки Новой Зеландии Эдит Найо Марш (1899–1982) «Убийство по-римски» (1970) относится к позднему периоду творчества Марш. К тому времени отгремели и ушли из жизни такие яростные противники классического детектива, как Хеммет, Чандлер и Спиллейн, написали свои основные произведения Честер Хаймз и Росс Макдональд, еще не пришло поколение сегодняшних законодателей крутого детектива — а Найо Марш продолжала писать в своей неторопливой, чуть старомодной манере, уверяя читателей, что мир наш не испорчен окончательно и что добро еще способно побеждать зло.

---

— Очевидно, нет, но есть некоторые данные…

— Ах! Я совсем забыл. Но на первый взгляд, никто не видел Мейлера после того, как он удалился по коридору?

— На первый взгляд — никто.

— Мы должны опросить этих людей.

— Полностью согласен, — сказал Аллейн.

Несколько секунд квестор скорбно глядел на Аллейна.

— Это надо проделать тактично, — сказал он. — Это не простые люди. Могут быть нежелательные последствия. Все, кроме двух, британские подданные, — прибавил он.

Аллейн промолчал.

— Вообще-то мне кажется, мой суперинтендант, — сказал Вальдарно, — что у вас больше нет оснований оставаться инкогнито.

— Я об этом не думал, но… да, полагаю, вы правы.

Подошел один из агентов.

— Squadra Omicidi, синьор квестор, машина, вице-квестор и врач.

— Очень хорошо. Ведите их.

Когда агент ушел, Вальдарно объяснил:

— Я, конечно, послал за офицером, который в обычных обстоятельствах вел бы расследование. Это вице-квестор Бергарми. Мне не подобает заниматься делами моего подчиненного. Но ввиду чрезвычайных обстоятельств и возможности международных осложнений я никоим образом не отстраняюсь от дела. А кроме того, — прибавил он в неожиданном порыве откровенности, — я получаю от него огромное удовольствие.

Аллейн не испытал радости при виде задушенной женщины. Тем не менее он сказал что-то неопределенное о том, что оперативная работа — лучшее противоядие от кабинетной. Вальдарно развил свою мысль:

— Я предлагаю устроить дело так, а вы мне скажете, прав я или нет. Надо пригласить всех этих людей в квестуру, где их примут с ceremoniale[41]. Ни намека на принуждение — наоборот, стакан вина. Я представлю вас в вашем профессиональном качестве. Я объясню кое-что, не слишком многое. Я попрошу их о помощи и перепоручу вам.

— Благодарю вас. Вам не кажется, что будет довольно трудно проводить собеседование таким образом? Дело в том, что Кеннет Дорн уже сам признался мне, что к легким, а затем и сильным наркотикам его приучил Мейлер. То же после минувшей ночи относится и к леди Брейсли. И я совершенно уверен, что Барнаби Грант как-то зависит от Мейлера. По-моему, ничто, кроме шантажа, не заставило бы Гранта играть роль главного аттракциона на вчерашней экскурсии.

— В таком случае он с радостью поможет арестовать Мейлера.

— Если это только не будет означать нежелательной для него огласки.

— Но, мой дорогой коллега, разве вы не объясните им, что речь идет об убийстве? Не о личных делах, как говорят англичане.

— Полагаю, они не такие простаки, чтобы принять это объяснение, — сухо возразил Аллейн.

Квестор пожал плечами и развел руками.

— Их можно заверить в нашей осмотрительности, — возразил он.

— Каков статус Мейлера? — спросил Аллейн. — Он принял итальянское гражданство?

— Это можно установить. Вы, разумеется, думаете о выдаче преступника?

— В самом деле, — рассеянно пробормотал Аллейн, — думаю я об этом?

Врач, санитары, помощник квестора, вице-квестор Бергарми и римский эквивалент следственной группы уже прибыли и принесли свое оборудование: фотокамеры, треножники, лампы, чемоданчики, носилки и брезент — обычную бутафорию международного следственного представления.

Всех их торжественно представили Аллейну, который предположил, что звание Бергарми соответствует званию детектива-инспектора.

Им дали указания. Все были чрезвычайно обходительны с квестором Вальдарно и, коль скоро им на это намекнули, с Аллейном. Решетчатая железная дверь открылась, и новоприбывшие направились вниз.

— Мы не будем их сопровождать, — сказал Вальдарно. — В этом нет необходимости. Это было бы и неуместно. В должное время они сами нам все доложат. В конце концов, не нужен врач, чтобы понять, что женщину задушили.

«Ну, тут придется быть осторожным, — подумал Аллейн. — Дело предстоит непростое».

— Когда ваш фотограф сделает снимки, — сказал он, — я бы очень хотел, если можно, еще раз осмотреть это место. Особенно перила вокруг колодца. Пока там еще цело волокно материи. Можно?

— Ну конечно же. Вы придаете этому волокну какое-то значение? Доска корявая, мимо нее прошли и задевали ее много, много людей. Я видел, как вы изучали это место, когда включили свет. Что вы обнаружили? Что это была за материя?

— Что-то черное. Меня заинтересовало место, к которому она пристала. Доска перил примерно пять на два дюйма. Внутри она действительно корявая, и именно внутри застряло это волокно.

Немного помолчав, Вальдарно ответил:

— Это, может быть, и немного странно, но, на мой взгляд, не играет особой роли. Кто-то склонился через перила, опустил руки вниз, заглянул в глубину и… — Он умолк, нахмурился и просто проговорил: — В любом случае, идите туда, мой друг, и осмотрите все, что вам потребуется. Вы имеете мою полную поддержку.

— Вы очень добры, — ответил Аллейн и немедленно воспользовался предложением.

Он спустился вниз и нашел людей Вальдарно под руководством Бергарми за обычной процедурой. Виолетту уже сфотографировали в первоначальном положении и перенесли на носилки. Врач стоял, склонившись над ее страшным лицом. Крышку саркофага обследовал специалист по дактилоскопии. Аллейн ни минуты не ожидал, что здесь обнаружат что-то новое. Бергарми чрезвычайно учтиво, но без радости принял визитную карточку своего начальника.

У Аллейна был свой, особенный фотоаппаратик. Пока Бергарми и его подчиненные рассеялись по подземелью, он срочно трижды сфотографировал внутреннюю сторону перил. Затем он вернулся в базилику. Он сообщил Вальдарно, что сделал снимки, и сказал, что хотел бы воспользоваться столь любезным предложением и посетить квартиру Мейлера. Вальдарно приказал одному из шоферов доставить его туда, и, во второй раз обменявшись прочувствованным рукопожатием, они расстались.

Квартира Мейлера находилась в переулке за Пантеоном. Аллейн прошел к ней по запущенному дворику и по наружной лестнице поднялся на высокий первый этаж. Дежурный агент впустил его и, взглянув на всемогущую карточку, предоставил ему полную свободу действий.

По комнатам, а их было три, чувствовалось, что хозяин богатеет. Пара кресел с новой, дорогой обивкой, отличный письменный стол, роскошный диван и густо расшитое, изрядно безвкусное бархатное покрывало на кровати Мейлера — все указывало на достаток. Неприбранная кухонька, грязная ванна и пятнистые пористые стены говорили о том, что достаток недавний. На книжных полках стояла внушительная подборка старомодной порнографии, в том числе чрезвычайно дорогие издания, а также обычная порнография, дешевая и крайне мерзкая. Агент синьора Вальдарно коротал время над образчиком книг второго рода.

Аллейн спросил его, изучалось ли содержимое стола. Он ответил, что вице-квестор Бергарми собирался заняться этим позже, если Мейлер не возвратится.

— Он не возвратится, — сказал Аллейн. — Я посмотрю, что в столе. Прежде чем я приступлю к делу, вы, может быть, позвоните квестору Вальдарно.

Фокус удался. Агент вновь погрузился в книжку, и Аллейн перешел к делу. Его заставил повозиться единственный замок — от шкафчика, спрятанного в глубь серединной выемки письменного стола; в этом-то шкафчике он и нашел, что искал: аккуратный гроссбух, подобие делового дневника. На страницах его против дат стояли пометки, сопровождавшиеся одной, иногда двумя буквами. Аллейн взглянул на собственную записную книжку и обнаружил, что эти записи по числам совпадали с предполагаемыми поставками героина из Измира в Неаполь и оттуда через Корсику в Марсель. Напротив даты чуть более годичной давности он прочел: «Андж. в авг. Б. Г.» и четырьмя днями позже: «Б. Г. С. в Л.». Это было странно и непонятно, пока в ящике письменного стола он не нашел рукопись под заглавием «Анджело в августе». Он вернулся к гроссбуху.

Ничего интересного, пока он не наткнулся на запись от мая минувшего года: «В. дер В. Подтверждение. Ждать». С этого дня через промежутки времени стали появляться записи о поступлении крупных сумм — без объяснений, но совпадающие с днями поставок. Он не отрывался от гроссбуха. Агент зевал над своей книжкой. Записи текущего года. «Перуджа. К. Д. 100 000 лир». Еще несколько записей с инициалами К. Д. И после этого всего одна заметка о первой и последующих экскурсиях «Чичероне».

Аллейн закончил осмотр письменного стола. В запертой коробке для денег он нашел некоторое количество писем, явно указывавших на то, что мистер Мейлер занимался шантажом, одно из них на незнакомом ему языке, который он счел голландским. Он переписал и сфотографировал это письмо, равно как и некоторые записи в дневнике. Было уже половина двенадцатого. Он вздохнул, попрощался с агентом и направился к Вальдарно, размышляя о том, что, по всей вероятности, только что совершил неприкрытое должностное преступление. Но он нимало не раскаивался в этом.