Кэйтлин Свит - Узор из шрамов

• Название: Узор из шрамов
• Автор: Кэйтлин Свит
• Жанр: Фэнтези

Нола, юная провидица из нижнего города, мечтает жить в замке, где она могла бы прорицать для короля. Однажды она встречает придворного прорицателя, который обещает помочь ей достичь своей мечты. Но вместо этого он вовлекает ее в паутину убийств и предательства, навязчивых желаний и древних запретных ритуалов, которые угрожают не только ей, но всей стране и людям, которых она любит. Скоро она понимает, что видеть будущее не означает иметь возможность его предотвратить.

---

Я слышала, как она выдохнула. Из складок одежды на плечо выскользнула алая ящерица.

— Ребенок слеп, — проговорила она, обращаясь к Бантайо, но на самом деле, подумала я, ко мне.

— Халдрин, — сказал Бантайо. Его интонации были язвительными и угрожающими одновременно. — Это еще постыднее. Скажи, есть ли какие-то другие оскорбления, которые ты мне подготовил?

— Моабу, — процедил Халдрин. — Давайте поговорим наедине.

Лаиби заплакала. Нелуджа еще мгновение смотрела на нее, а потом передала мне.

— Испа Нола, — сказала она. — Нам тоже надо поговорить.

«Да. Да, ты понимаешь гораздо больше остальных, и мне не понадобятся точные слова».

— Я к вам присоединюсь, — сказал Телдару из-за моей спины. — Поскольку я здесь мастер.

— Ты. — В тишине, наступившей после того, как Нелуджа произнесла это слово, шаги Халдрина и Бантайо звучали еще громче. Они быстро шли по каменному полу. За дверью и во дворе шаги стали приглушенными и в конце концов стихли.

— Ты, — повторила Нелуджа, когда мы остались одни (мы трое, мертвая женщина и ребенок), — сейчас еще меньше, чем когда был мальчишкой. А тогда ты был ничем.

Она возвышалась над ним. Смотрела на него сверху вниз своими черными глазами с жемчужными искрами, и я подумала: «Она прекрасна». Потом она посмотрела на Лаиби, на меня, повернулась и вышла. Приподнявшись на когтистых лапах, на нас с ее плеча смотрела ящерица. В янтарных гранях ее глаз отражался солнечный свет и весь зал.

— Итак, мы снова одни, — дыхание Телдару пахло старым вином и бессонницей. Прежде я не замечала этого запаха.

Я кивнула.

— А король… разве ты не должен быть с ним?

— О Нола, — пробормотал Телдару, — мне нужна только ты. — Он рассмеялся и поцеловал меня горячими потрескавшимися губами.

* * *

Телдару королю не понадобился. Халдрин и Бантайо, как прежде, закрылись в библиотеке. Время шло.

Мы с Телдару начали ездить на холм при свете дня. Теперь только солдатам можно было пользоваться дорогой, но для нас делали исключение.

— Мы должны быть там, где сарсенайский Узор сильнее всего, — говорил он стражникам. — Мы должны быть рядом с Раниором и теми, кто нам угрожает.

Но нам никто не угрожал. Мы стояли на вершине холма и смотрели на равнину, где горели костры, где были лошади и люди.

— Это не армия! — восклицал Телдару. — Там старики и женщины с детьми, которые ждут, когда можно будет вернуться домой. Бантайо не привел мужчин, чтобы защитить честь своей страны.

— Как ты можешь это видеть? — Сощурясь, я рассматривала крошечные фигурки и далекий дым. Это были Пути и Узор, и все вокруг было как тень даже под солнцем; я поежилась, не зная, испытывать ли облегчение или страх.

В те дни мы практиковались. Мы были Мамбурой и Раниором и каждый раз вкладывали в них все больше сил: в их конечности, в движения и воспоминания, которые плыли, как разноцветный туман. Несколько раз я думала, что потеряюсь и так и буду бежать вдоль бесконечных, постоянно умирающих дорог Мамбуры. Но этого не случалось. И каждый раз, возвращаясь на жесткий разрисованный камень гробницы Раниора, я спрашивала себя, почему.

* * *

— Вы почти не бываете в постели, госпожа, — однажды утром сказала мне Лейлен.

— Много дел. — Я оттолкнула ее руки и привычным движением расшнуровала платье.

— И Бардо больше не присылает записок. — Ее голос был странным — резким, обрывистым, словно она собиралась сказать эти слова, но не ожидала, что почувствует неловкость.

Я сняла платье и взяла чистое, которое она приготовила.

— Как я сказала, у всех много дел. И вообще, почему тебя это беспокоит?

— Потому что я волнуюсь — правда, госпожа, очень-очень. Я могла бы ему понадобиться, и я хочу быть рядом, если он понадобится вам.

Я натянула платье.

— Ты нам не понадобишься, Лейлен. Кстати, у тебя есть семья? Лучше, если ты отправишься домой.

Она уставилась на меня, приоткрыв рот. Рука с расческой замерла.

— Вы… хотите отослать меня из замка?

Это было уже слишком, и она оказалась самой легкой мишенью.

— Да, милая, хочу! И отошлю! Уходи! Не желаю больше тебя видеть! Прочь!

Расческа выпала у нее из рук. Она развернулась и выбежала из комнаты. В коридоре слышался ее затихающий плач, но мне было все равно.

* * *

Наступил ранний вечер того же дня, когда я отослала Лейлен. Пятый день после приезда Бантайо. Я стояла в гробнице рядом с Телдару. Он расхаживал перед двумя героями, которые сидели рядом друг с другом, словно зрители на представлении. Он говорил. Он рассуждал о том, что должен был подождать и не убивать Земию, пока не приедет ее братец, поскольку тогда он бы точно опозорился и разозлился настолько, что немедленно начал войну. Но я не вслушивалась. Я думала: «Сегодня я сбегу. У меня получится. За обедом я притворюсь, что больна, и попрошу Силдио сопровождать меня в комнату. Силдио сильнее Телдару и недолюбливает его, поэтому будет настаивать, что отведет меня один… Я попрошу его вернуться с зал и шепнуть Нелудже, что я ее жду — не в комнате, поскольку не пойду туда, а на кухне. Телдару понадобится какое-то время, чтобы нас найти. А пока он ищет, Нелуджа будет задавать вопросы, поймет, что означают мои почти бессмысленные ответы, и скажет Бардрему, и восстановит мои Пути, и тогда я убью Телдару, и все это кончится».

Я в это не верила. Отчаянные, путаные мысли и фантазии — я знала, что ни одна из них не сбудется, но здесь и сейчас надежда была сильнее страха, и это казалось важным.

— Нола.

Я посмотрела на него. Он стоял, уперев руки в бедра, и недовольно глядел на меня.

— Я сказал тебе уже дважды. На этот раз ты услышишь.

— Да, — ответила я, — конечно. — «Ты жуткий, отвратительный тип — я больше не стану притворяться, произойдет эта твоя битва или нет. Однажды Нелуджа поможет мне избавиться от твоего проклятия — и от тебя».

— Мы вынесем их отсюда, — сказал он.

Я моргнула, так же медленно и бездумно, как живые мертвецы напротив.

— Мы выведем их наружу, на вершину холма. Будем двигаться на земле, а не на каменном полу. Научимся видеть горизонт, а не стены. — Он передал мне маленький нож Бардрема. Мои месячные начались день назад, но я об этом не сказала. Я вообще ничего не сказала — уколола палец и быстро сунула нож за пояс, прежде чем меня окружили кожа и небеса Мамбуры.

* * *

К дверям королевской библиотеки подошла девушка. (Об этом я узнала позже, но все равно напишу). Она держалась прямо, как много лет назад — другая девушка. Подошла к дверям и сказала:

— Я должна поговорить с королем Халдрином.

Четверо белакаонских и четверо сарсенайских стражников переглянулись. Кто-то нахмурился, кто-то улыбнулся. Шли дни; кроме закрытой двери, смотреть им было не на что, нечего делать и нечего слушать — одни только приглушенные голоса в библиотеке.

— И что такого важного случилось, что ты решила нарушить переговоры двух королей? — спросил один из сарсенайцев.

Девушка высоко подняла подбородок.

— Мастер Телдару и госпожа Нола используют Видение на крови, чтобы оживить мертвецов. Они занимаются этим в одном городском доме и на холме Раниора. Повар Бардо может отвести короля в этот дом. — Девушка вытянула руку. Она сжимала несколько сложенных листов бумаги. Ее костяшки побелели, но голос был ровным. — Это доказывает их предательство. А теперь дайте пройти.

Сарсенаец, который говорил с ней, взял бумаги. Развернул их, посмотрел на письмена, потом снова на нее.

— Я не умею читать. Как может быть, что ты умеешь?

Девушка с гордостью улыбнулась.

— Мой отец умел и научил меня. Дайте мне пройти.

Бумаги взял один из белакаонцев. Его губы шевелились, глаза двигались по строчкам. Когда он посмотрел на нее, его зрачки были расширены.

— Она не врет, — проговорил он, и в страницы заглянул другой белакаонец, за ним — третий. Все они бормотали и кивали.

Сарсенайцы переглянулись.

— Ладно, — сказал их командир и постучал в дверь.

Глава 43

Я была Мамбурой. Я стояла, прижавшись спиной к монументу Раниора, но не чувствовала, как спирали и линии вдавливаются в мое тело. Я ощущала только кожу Мамбуры, внутри себя и снаружи. Она горела. Она помнила солнечный свет и летящие облака. Она помнила мох, землю и камешки между пальцами ног.

Кожа Мамбуры помнила, как и кожа Раниора.

Они обошли холм: Раниор — длинными, дергаными шагами, Мамбура делал шаги поменьше. Они обходили друг друга и двигались дальше. Это место было памятью. Глаза Раниора смотрели на него с высоты холма, Мамбура — снизу. Они видели и друг друга, Птица и Пес. В их Ином мире рождались медленные, яркие огни.

Мы с Телдару стояли, сидели и вставали вновь. Телдару лежал на спине и смеялся; рот Раниора раскрылся, и он поднял меч к небесам, которые превращались из голубых в золотистые. Из голубых в золотистые, потом в алые, и герои вспоминали закат.