Кэйтлин Свит - Узор из шрамов

• Название: Узор из шрамов
• Автор: Кэйтлин Свит
• Жанр: Фэнтези

Нола, юная провидица из нижнего города, мечтает жить в замке, где она могла бы прорицать для короля. Однажды она встречает придворного прорицателя, который обещает помочь ей достичь своей мечты. Но вместо этого он вовлекает ее в паутину убийств и предательства, навязчивых желаний и древних запретных ритуалов, которые угрожают не только ей, но всей стране и людям, которых она любит. Скоро она понимает, что видеть будущее не означает иметь возможность его предотвратить.

---

Его руки были на моей шее, под волосами. Я помнила, как стояла и дрожала, когда он так меня касался. Я развернулась и нашла его во тьме: его скулы — своими пальцами, его губы — своими губами. Он отпрянул, но я обвила его руками. Его рот был приоткрыт; я провела языком и заставила его раскрыться шире. Голову переполняли слова — болтовня, шум, который был настойчивее, чем пульсация моей кожи. «Ты понятия не имеешь… я теперь взрослая, мне больше не четырнадцать… я не твоя, я тебе покажу… я не боюсь…»

Я отстранилась. Он с шумом выдохнул. Прежде, чем он успел заговорить или схватить меня, я повернулась и начала спускаться по лестнице. Я двигалась медленно, с одной ступеньки на другую, а в голове кружились слова: «Глупая, он знает дорогу, а ты — нет, он может появиться откуда угодно и схватить тебя».

Поначалу мое дыхание и шаги были такими громкими, что я больше ничего не слышала. Я воображала его за три ступени от меня: он улыбался, прислушивался. Десять ступеней, одиннадцать, двенадцать, и вот пол. Я двинулась вперед, ведя рукой по стене. Она была каменной, с изгибами и острыми краями. Свободной рукой я размахивала перед собой на случай, если впереди тупик. Вскоре так и оказалось.

Я развернулась и пошла обратно. Новые изгибы, новые углы и другая стена. Я прислонилась к ней, нащупывая трещину или дверь, пространство, куда можно забраться, но это была сплошная скала.

— Телдару. — Я ожидала услышать эхо, но звук был глухим. Я прижалась спиной к камню и позвала громче:

— Телдару! Я потерялась! Тебя это наверняка порадует. Мне нужна твоя помощь, что порадует тебя еще больше.

Я старалась успокоиться. Я прислушивалась, ожидая его шагов или влажного дыхания Борла, но в ушах стояла тишина.

— Телдару! — закричала я изо всех сил, но мой голос потух раньше, чем достиг пика.

«Может, он разозлился, что я попросила Грасни о прорицании?.. Может, я ему вообще больше не нужна, и я здесь умру?»

— Нет, — сказала я темноте и себе.

«Узор — это океан, — говорила Игранзи, — слишком большой, чтобы увидеть его весь. Его течения бесчисленны, и охватить их целиком невозможно». Мне было тогда восемь или девять лет, и я хмурилась, не понимая, а Игранзи щелкала языком. — Но как девочка из Сарсеная может понять, что такое океан? Представь: Узор — это все дороги, все пути, которые идут по миру. Ты видишь один, тот, на котором стоишь. Ты чувствуешь под ногами знакомые камни и знаешь, что путь приведет тебя к каким-то другим, пока не известным».

«Малое, — подумала я, стоя во тьме под холмом Раниора. — Малое в большом. Что-то, что я могу почувствовать».

Я положила руки на стену. Провела пальцами по выпуклостям, зигзагам и спиралям, беспокойным, непостижимым формам Узора. Так много форм — пальцы чувствовали только хаос. Я сделала несколько шагов, и мои руки соскользнули с приподнятой резьбы во впадину. Впадины были длинными и гладкими, такими длинными, что я не находила конца. Они шли вокруг резьбы и дальше, в черноту, но когда я провела по ним пальцами, пространство вокруг начало меняться. Кажется, стало светлее. Я увидела подвижные мерцающие образы, которые обычно появлялись после прорицания.

«Иной мир, — подумала я, удивленная и уверенная. — Он здесь».

Впадины вели меня дальше. Я ускоряла шаг, зная, что впереди больше не будет стен. Путь в камне и путь под ногами; я шла быстро и уверенно, купаясь в свете, который был виден только глазам прорицателей. Я не думала о том, где кончится этот путь. Я заворачивала за углы, перепрыгивала через две ступени сразу, перешагивала через камни и лужи темной спокойной воды. Я глубоко дышала, и даже спертый воздух светился светом Видения.

А потом я увидела дверь.

Я остановилась, не убирая пальцы с линий, приведших меня сюда. Линий, которые заканчивались здесь. Дверь была очень высокой, в отличие от той, что вела внутрь холма. Простой камень с металлическим кольцом в центре. Я положила руки на кольцо, поцарапанное и покрытое ржавчиной. Потянула, собираясь только приоткрыть, но дверь широко распахнулась, и я шагнула вперед.

За дверью были четыре ступени вверх. Я медленно поднялась, вновь услышав собственное дыхание и шаги. Впереди была темнота; сияние Иного мира внутри и снаружи угасало, и я остановилась, вытянув руки в стороны.

— Телдару! — Имя разнеслось эхом; я слушала, как оно дрожит и замирает, думая о волнах Игранзи, когда вокруг вспыхнул свет. Я закрыла ладонями глаза, вытирая слезы. Казалось, прошла вечность, прежде чем ко мне вернулось зрение.

Телдару сидел на краю огромного каменного саркофага. Рядом горели две лампы, а на стене позади него — два факела, вставленные в кольца. Саркофаг украшали красные, белые и золотые узоры; такие же узоры были на стенах, сходившихся золотым куполом над головой. Я видела силуэты: Раниор с собаками, его армия, его враги. Но их я не разглядывала. Я смотрела на Телдару, который сидел и болтал ногами, как мальчик.

— Подойди. — Он и говорил, как мальчик, радостный и восторженный. Я сделала два шага по красным плитам. Только два, и увидела в его руках нож. Нож Бардрема, маленький и простой. Я вновь замерла.

— Подойди ближе, госпожа Недоверчивая Провидица.

Еще два шага, и я увидела Борла, лежащего на боку под ногами Телдару. Я ждала, что он вскочит и бросится на меня, но он не шевелился.

— Только посмотри. — Телдару улыбался. Я и забыла, какой он яркий при свете. — Как я мог быть так далеко от тебя? Но мне пришлось. Я должен был сделать все, чтобы мы оба были готовы.

«Я к нему прикоснулась, — думала я, делая еще один шаг. — Я его поцеловала, и он удивился. Но сейчас он выше, наблюдает… и нож…»

Я вновь посмотрела на Борла. Теперь я стояла рядом; он должен был хотя бы зарычать. Его бока поднимались и опускались — но нет, двигалось что-то другое, темнее и больше, стекая по телу на пол.

— Что ты наделал? — сказала я, глядя, как кровь Борла подбирается к моим ногам. Его глаза были полуоткрыты, язык вывалился, почти касаясь камней. Шея почернела от крови, но рана, идущая поперек нее, была серо-розового влажного оттенка.

— Я его убил, — сказал Телдару тихим голосом, голосом тайн и планов. — Как видишь. Я убил его, а ты вернешь его к жизни.

Глава 24

Кровь Борла подобралась к моим ногам, а я не могла пошевелиться.

— Я не смогу его вернуть, — ответила я. — Это невозможно.

Телдару нахмурился.

— Нола, когда я просил тебя сделать невозможное?

— И запретное, — я повысила голос. — Смотреть Иной мир животного запрещено, как и…

— Как и прорицать для провидца? Как и использовать Видение на крови? — Он оттолкнулся от саркофага и легко спрыгнул на пол. — «Запрещено» не то же самое, что «невозможно». Не позволяй страхам мешать тебе мыслить.

— Я не боюсь. — Это была правда. Я не верила ему, но не боялась.

Он присел рядом с Борлом, подальше от лужи крови. Положил руку на голову пса и потер так сильно, что она подпрыгнула на камнях.

— Полагаю, неразумно надеяться, что у тебя сейчас месячные?

— Нет, — ответила я. На миг, всего на краткий иллюзорный миг я почувствовала облегчение, а потом посмотрела на нож.

Он пожал плечами.

— Жаль. Мне придется тебя порезать.

— Лжец.

Он улыбнулся.

— Слушай. Вот как это будет.

Я одна в сером густом тумане. Туман в моих глазах, в носу, между пальцами. Я поворачиваюсь во все стороны, или думаю, что поворачиваюсь, ибо вид не меняется.

— Я не могу, — кричу я. Мой рот полон грязи, каши, сладких гнилых фруктов, но каким-то образом он меня слышит.

— Ты можешь. — Его голос четкий и ясный, будто он стоит рядом. — Его Пути еще свежие. Ищи их.

— Но я не знаю, что искать…

Сгусток оранжевого, словно пламя, которое вспыхивает рядом и исчезает.

Вспышка желтого.

Красный поднимается и обвивает мои колени.

— Цвета или формы, Нола — ты их увидишь — сплети их вместе.

— Я не знаю, как.

— Узнаешь.

Если бы здесь было что-то знакомое, как пустыня смерти Ченн, пустыня, в которую я превратила Лаэдона, расплетая его Пути; но это место странное, удушающее, оно пульсирует вместе с пульсацией моей собственной раны, капает вместе с каплями моей крови, и я не могу сосредоточиться.

Еще одна желтая вспышка, на этот раз ярче. Я протягиваю жадные руки и ловлю ее. Она грубая и заостренная, как язык. Я хватаю ее вопреки желанию. Уходи, думаю я, отвернись, закрой глаза (и реальные, и провидческие). Что он сделает? Убьет тебя?

Но я хватаю цвет и в тот же миг чувствую то, о чем говорил Телдару: дрожание в венах, новый пульс, такой сильный, что я наклоняюсь к жесткой, расколотой земле. Что-то изнутри меня летит в желтое, и это не вспышка, это лента, тонкая, но крепкая.