Александр Бондаренко - Милорадович

• Название: Милорадович
• Автор: Александр Бондаренко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03106-7

Книга военного журналиста и историка Александра Бондаренко рассказывает о судьбе графа Михаила Андреевича Милорадовича — военачальника, озарившего славой побед два царствования, кумира солдат. Она освещает один из наиболее интересных и романтических периодов в истории России, предельно насыщенный событиями, среди которых Швейцарский поход Суворова, Аустерлицкое сражение, Отечественная война 1812 года, восстание декабристов… Милорадович был деятельным участником многих из них, ярким и блистательным исполнителем воли государя в мирное время или главнокомандующего во время войны — порой, при совершенно невозможных обстоятельствах, так что судьба России несколько раз воистину оказывалась в его руках.

Легенды, анекдоты и сплетни тесным кольцом окружили имя Милорадовича и в огромном количестве осели на страницах не только мемуарной, но и научной, исторической литературы. Автор книги, представляя различные точки зрения на героя и события со стороны как современников, так и историков, дает возможность читателю самому разобраться в хитросплетениях его судьбы и особенностях его личности.

---

Такой урок был нелишним для австрийцев, которые до крайности были пристрастны к рекогносцировкам и демонстрациям: под видом рекогносцировок они ощупывали неприятеля, не решаясь атаковать его; делая демонстрации, они раздробляли свои силы и нигде не могли наносить настоящего удара»[274].

«Суворовская военная система не порождена обстоятельствами, а родилась из особенностей его военного дарования. Главная ее основа — человек и духовная его сила; главные атрибуты — энергия, смелость, быстрота, простота… Основным условием своей теории Суворов ставил боевое воспитание и обучение войск; устава он не изменял, ибо не мог и не считал нужным; все внимание обратил на применение уставных правил к практике; на внешних требованиях не останавливался; обучение за цель не принимал. Он напирал на развитие в людях отваги и упорства, на воспитании солдатского сердца в самоотвержении, в закалке его до притупления инстинкта самосохранения, до парализования впечатлительности ко всякого рода неожиданностям»[275].

Суворов считал: «Не довольно, чтоб одни главные начальники были извещены о плане действия. Необходимо и младшим начальникам постоянно иметь его в мыслях, чтобы вести войска согласно с ним. Мало того: даже батальонные, эскадронные, ротные командиры должны знать его по той же причине, даже унтер-офицеры и рядовые. Каждый воин должен понимать свой маневр»[276].

«Существенные основания Суворовской тактики заключались в следующем:

Войска, двигаясь в походе обыкновенно рядами, перестраивались с приближением к неприятелю в колонны повзводно (на полных дистанциях) справа и слева; потом, подходя уже под неприятельские выстрелы, строили фронт захождением повзводно. Пехота становилась в две линии, с небольшими интервалами между батальонами; кавалерия располагалась поэскадронно или подивизионно позади второй линии пехоты или на флангах ее.

В таком порядке войска шли навстречу неприятелю. В случае наступления со стороны последнего войска никогда не должны были ожидать его на месте; напротив того, им приказано было, чтобы, подпустив противника под сильный огонь картечный и ружейный, сами двинулись вперед в штыки. Наступление производилось всей линией, с барабанным боем, музыкой, с распущенными знаменами; подходя под картечные и ружейные выстрелы, войска бросались вперед бегом, чтобы миновать черту действия картечи. Самый удар производился также беглым шагом с криком "ура!" Вторая линия следовала в 200 шагах за первой. Кавалерия выжидала удобного случая броситься на фланги неприятеля, а казаки всегда готовы были позади пехоты или кавалерии, чтобы довершить поражение противника: лишь только последний начинал колебаться или отступать, казаки высыпали вперед, с гиком, визгом, обскакивали неприятеля в тыл, преследовали его и забирали пленных.

В этом состоял весь механизм знаменитой тактики Суворовской»[277].

Но и наш противник воевал не по шаблону, не по-старинному.

«Французская военная система, благодаря которой Франция с успехом противостояла Европе такое долгое время, родилась из обстоятельств и сложилась под их влиянием. В начале революции анархия, охватившая Францию, разрушила в войсках дисциплину; армия в настоящем смысле перестала существовать, и открывшаяся война доказала это воочию. Стали приискивать средства и нашли указания на полях сражений. Следовало избегать правильного боя и заменять крупные столкновения рядом мелких стычек; задирая неприятеля, тревожа его беспорядочным огнем, учащать усилия и в массах людей находить для этого способы. При революционном возбуждении, а особенно при терроре, дело не могло стать за людьми, и они поступали под знамена в большом числе. Правда, не было ни средств, ни времени для обмундирования, снаряжения, обучения людей, и против неприятеля приходилось высылать не солдат, а свежих рекрут, но это оказывалось достаточным в виду новопринятого образа действий… Был введен рассыпной строй и колонны, требующие меньшей дрессировки людей, в стрелки рассыпали целые полки, колонны походили на кучи; действовали налетами, занимали неприятеля малой войной»[278].

«Вот несколько любопытных строк из письма, найденного на груди немецкого офицера, убитого в сражении при Йене[279]: "…если бы вопрос заключался только в физической силе, мы скоро бы оказались победителями. Французы малы ростом, тщедушны: один немец может одолеть четырех из них. Но в огне они становятся сверхъестественными существами. Ими овладевает неподдающаяся описанию ярость, которой и следа не найти в наших солдатах"»[280].

* * *

«10 апреля Багратион первым открыл боевые действия, взяв, совместно с отрядом австрийских войск, крепость Брешию»[281].

Итак, на страницах нашей книги появился князь Петр Иванович Багратион (1765—1812) — «заклятый друг» и извечный соперник нашего героя. Он был известен Суворову отнюдь не по батюшкиным пирогам, и потому вот как они встретились при прибытии Александра Васильевича к армии:

«"Князь Багратион!" — проговорил Розенберг. Тут отец наш Александр Васильевич встрепенулся, открыл глаза, вытянулся и спросил: "Князь Петр? Это ты, Петр? Помнишь ли ты… под Очаковом!., с турками!.. В Польше!.." — и с распростертыми руками подвинулся к Багратиону, обнял его, поцеловавши в глаза, в лоб, в уста, сказал: "Господь Бог с тобою, князь Петр!.. Помнишь ли? А?.." — Нельзя не помнить, ваше сиятельство, — отвечал Багратион с слезами на глазах, — нельзя не помнить того счастливого времени, в которое служил под командою вашею»[282].

Князь Петр начинал службу отнюдь не в гвардии, но сержантом в Кавказском полевом батальоне. «В 1783 году Багратион выступил в первый поход против чеченцев и затем несколько лет участвовал в боевых действиях Кавказской армии. В 1788 году принял участие в штурме Очакова. В 1794 году воевал под началом Суворова в Польше… Участие в кампании 1794 года, веденной под руководством опытного полководца, имело для Багратиона важное значение, явившись школой для выработки в нем тех боевых приемов, которыми впоследствии он всегда старался подражать своему великому учителю Суворову; вместе с тем это дало последнему возможность подметить в Багратионе талант военачальника-партизана и дать способностям его надлежащее применение»[283].

«Война упорная требовала людей отважных и решительных, тяжкая трудами — людей, исполненных доброй воли. Суворов остановил на нем свое внимание, проник в него, отличил, возвысил! Современники князя Багратиона, исключая одного Милорадовича, не были ему опасными. Сколь ни умеренны были требования Суворова, но ловкий их начальник, провожая их к общей цели, отдалил столкновение частных их выгод…»[284]

Обратим внимание на слова «исключая одного Милорадовича» — здесь все сказано, в них ключ взаимоотношений! Будучи старше по возрасту, Багратион стал генералом в начале 1799 года, почему и считался младше Милорадовича в чине — а это в те времена много значило…

Между тем главные силы союзной армии двинулись форсированным маршем к реке Адде, и 11/22 апреля Суворов писал фельдмаршал-лейтенанту Мелассу[285]: «До сведения моего доходят жалобы на то, что пехота промочила ноги. Виною тому погода. Переход был сделан на службе могущественному монарху. За хорошею погодою гоняются женщины, щеголи да ленивцы. Большой говорун, который жалуется на службу, будет, как эгоист, отрешен от должности. В военных действиях следует быстро сообразить — и немедленно же исполнять, чтоб неприятелю не дать времени опомниться. У кого здоровье плохо, тот пусть и остается назади. Италия должна быть освобождена от ига безбожников и французов: всякий честный офицер должен жертвовать собою для этой цели. Ни в какой армии нельзя терпеть таких, которые умничают. Глазомер, быстрота, натиск! — этого будет довольно!»[286]

«При селении Лекко последовал кровавый бой, в котором Милорадович обнаружил необычайную находчивость, быстроту и храбрость — отличительные свойства его дарований, развившихся еще сильнее в школе гениального Суворова»[287].

Это сражение, более известное как сражение на реке Ад-де, происходило с 15 по 17 (26—28) апреля. Отряд князя Багратиона действовал на левом фланге противника, отвлекая внимание от центра, куда Суворов наносил главный удар.

«Вскоре первые две колонны ворвались в город, но встретили здесь такое упорное сопротивление, что Багратион вынужден был просить подкрепления. Граф Суворов отправил к Лекко Милорадовича с гренадерским батальоном Дендрыгина. Собрав, откуда можно, обывательские подводы, Милорадович посадил на них солдат и, около 4 часов пополудни, прибыл к Лекко. Помощь поспела вовремя… Русские войска опять перешли в наступление и вторично заняли Лекко. Ночь остановила сражение, продолжавшееся 12 часов»[288].

«В четыре часа пополудни увидел я приближающийся ко мне поспешно с генерал-майором Милорадовичем гренадерский батальон подполковника Дендрыгина, который, собравшись не доходя до города, присоединился ко мне. Я отрядил его к правой стороне к мосту, дабы пресечь путь стремившегося неприятеля переправиться на другую сторону реки…»[289]