Памела Джонсон - Особый дар

• Название: Особый дар
• Автор: Памела Джонсон
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Современная проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0159-1

Когда и как приходит любовь и почему исчезает? Какие духовные силы удерживают ее и в какой миг, ослабев, отпускают? Человеку не дано этого знать, но он способен наблюдать и чувствовать. И тогда в рассказе тонко чувствующего наблюдателя простое описание событий предстает как психологический анализ характеров и ситуаций. И с обнаженной ясностью становится видно, как подтачивают и убивают любовь, даже самую сильную и преданную, безразличие, черствость и корысть.

Драматичность конфликтов, увлекательная интрига, точность психологических характеристик — все это есть в романах известной английской писательницы Памелы Хенсфорд Джонсон.

---

10

Солнце било Тоби прямо в глаза, слепило его, и сперва ему показалось, что на усеянной маргаритками лужайке, которую Аманда оставила невыкошенной, расположились человек двадцать, а то и тридцать. Потом он разглядел, что там их с десяток, не больше. И все же он несколько оробел, что, в общем-то, было ему несвойственно.

Аманда, поджав по-турецки ноги, восседала среди своих придворных в свободном одеянии типа джуббы[18], выдержанном в оранжевых и пурпурных тонах. В ярком свете солнца на лице ее отчетливо были видны крупные поры, и в каждой золотилась крошечная капелька.

— Идите сюда, Тоби, садитесь, и я мигом представлю вас тем, с кем вы еще не знакомы. — Некоторых из присутствующих он и впрямь видел впервые, но были здесь также Крейн, Питер Коксон, Эйдриан и критик Поллок — при виде его Тоби охватило чувство невыразимой благодарности.

— Прежде всего я хочу знать, как, на ваш взгляд, вы сдали экзамены. Но имейте в виду: сегодня мы поздравляем вас вовсе не с тем, как вы их сдали, нет, мы хотим отпраздновать то, что они уже позади и вы, наверное, безмерно этому рады.

Тоби ответил, что, на его взгляд, сдал сносно.

— Скажем так, полагаю, что без степени не останусь.

Аманда недоверчиво хмыкнула.

— Вы сдали блестяще. Не втирайте мне очки. А как поживает ваша милая мама? Я рассчитывала, что она приедет с вами, но ее не выманишь из норки.

И мать вдруг представилась ему лисицей, затаившейся в своей норе.

Он поздоровался с Крейном, Поллоком, Эйдрианом, после чего был представлен другим. Некоторые имена он попросту не уловил. Но кое-какие лица были ему знакомы: знаменитый поэт преклонного возраста, молоденькая романистка, приобретшая в последнее время известность, третьестепенный киноактер, обычно играющий хамоватых типов.

Высоко над травой во всей своей многоцветной красе распростер ветви величавый кедр. Боярышник был в полном цвету, красный и белый.

— Я знаю, в Арденской галерее будет выставка картин вашей матушки, — обратился к нему Поллок. — У меня повсюду своя агентура.

— И всем этим мама обязана вам.

— Чепуха. Самой себе — вот кому она обязана. Но пусть она не разочаровывается, если в Лондоне ее примут не так, как в Кембридже. Там публика более придирчивая.

На лужайку вышел лакей, неся поднос с напитками, и стал обходить гостей.

— Спасибо, мне шотландский виски с водой, — храбро попросил Тоби.

— Вот видишь! — крикнула Мейзи, обращаясь к матери. — Что я тебе говорила!

— Нет, право же… — начал было Тоби, но Аманда пропустила его слова мимо ушей.

— Не торопитесь, — обратилась она к гостям, — сегодня у нас ленч без горячего, но, надеюсь, он удался. А после ленча Питер прочтет нам первую главу своей новой книги.

При этих словах Тоби стало немножко не по себе. Он вообще все плохо воспринимал на слух, потому и лекции посещал не слишком часто. Впрочем, дружеские излияния он слушать умел и поддерживать разговор тоже.

— А Эдуард, вероятно, прочтет нам первый акт своей пьесы.

— А Эдуард, вероятно, читать не станет, — ответил Крейн, — при всем к вам уважении, Аманда. Читаю я на редкость невыразительно. И вообще, пора бы вам знать, что я не таскаю за собой собрания своих сочинений.

Она пожала плечами и, отвернувшись от него, обратилась к Тоби.

— А вы не будете скучать по Кембриджу? Ведь он уже, наверное, вошел вам в плоть и в кровь.

— Ну, не знаю, — ответил Тоби. (Сегодня он был разговорчивей обычного.) — Широкого круга друзей у меня там не было: только Эйдриан да еще человека два-три. А в студенческой жизни я вообще не участвовал. Порой даже чувствовал себя там парьей.

Аманда тут же поправила его, правда, мягко, без нажима: больше всего на свете она любила поучать.

— «Парией», милый. Но не понимаю, почему у вас было такое чувство.

Тоби залился краской — вспыхнуло лицо, шея. Он всегда считал: уж лучше быть застигнутым в постели с парнем (хотя вообще-то у него не было ни малейшей склонности к такого рода развлечениям), чем на людях допустить ошибку в произношении. Вот почему он повсюду носил с собой словарь.

— Случается и глупость сболтнуть, не без того, — ответил он довольно туманно. Ему казалось, что все они в душе смеются над ним: и Крейн, и Коксон, похожий на пошевеливающую кольцами змею, и даже Эйдриан.

Чтобы отвлечься, он стал пристально рассматривать Мейзи, присевшую с ним рядом, и впервые отчетливо понял, какие дорогие на ней вещи. До сих пор у него не было в этом полной уверенности. Мейзи была в черной юбке, широкой в бедрах и суживающейся книзу, изумительной блузке из белого шелка и гипюра, с глухим воротом, заколотым очень большой брошью черного янтаря. Казалось, она не замечает никого и ничего, кроме Тоби, и ему была непереносима самая мысль, что она думает сейчас о допущенной им ошибке.

Но тут внимание их было отвлечено появлением новой гостьи.

Из дома вышла рослая, крепко сбитая девушка в белой блузке и коричневых брюках для верховой езды; волосы ее, очень светлые, были собраны в «конский хвост».

— Привет всем!

— А где же скакун? — воскликнула Аманда.

— Нет скакуна. Так и на велосипеде ездить удобней, не только на лошади.

И она пошла по лужайке, давя башмаками маргаритки.

— По-моему, ты знакома со всеми, — сказала Аманда, после того как девушка, расцеловавшись с нею, Мейзи и Эдуардом, поздоровалась с остальными. — Кроме Тоби Робертса. Тоби, это Клэр Фоллз.

Но Тоби сразу догадался, кто это.

Девушка плюхнулась на траву рядом с ним.

— Мне все известно про вашу мировецкую маму. Жалею, что не побывала на ее выставке. Вот папа был.

Он отметил про себя, что она хороша собой — красота у нее вызывающая, в ней есть что-то от породистой лошадки. Тонко очерченный нос, очень длинный подбородок, большие голубые глаза, посветлей, чем у Мейзи. Взяв поданный лакеем сухой мартини, она снова заговорила с Тоби.

— Правда, я в картинах ничего не смыслю. Но те, что купила Аманда, симпатичные. Такие они славные, все эти девчушки в розовом.

— Мне тоже жаль, что вас не было, — сказал он, и она впилась в него взглядом, не давая отвести глаза. Он заметил, что руки у нее, хоть и красивой формы, очень большие. Да, она лошадница, это несомненно.

— Вы тоже учитесь в университете? — спросил он, чтобы не дать разговору иссякнуть.

— Я? Ну, где мне, слишком тупа. Училась в Швейцарии, в школе для девушек. Там я, как говорится, получила отделку и отделалась вчистую, именно отделалась, это, по-моему, слово точное; а теперь — так, ковыряюсь помаленьку с разной стариной, и все.

— Не верю.

Тоби стал напряженно размышлять: дочь лорда Ллэнгейна, «достопочтенная Клэр Фоллз», вот как она именуется, и у него хватило честности признаться себе, что это ему импонирует. Пожалуй, она чуть постарше его? Так, на годик?

Тут Мейзи обратилась к нему, но смысла ее слов он не уловил: гипнотический взгляд голубых, чуть навыкате глаз все еще не отпускал его.

— Ты что-то сказала, малышка?

— Да так, ничего.

Но от него не укрылось, что на лице ее промелькнуло безмерное удивление.

— Ну, а все-таки?

— Да насчет Эдуарда. Не понимаю, почему он так скромничает — Она легко поднялась на ноги. — Мне засиживаться нельзя, надо все время циркулировать. — И, подойдя к Крейну, Мейзи опустилась рядом с ним на траву.

Клэр попросила еще один мартини. Видно, она вообще не дура выпить.

— Ну, еще по одной, а там уже ленч, — возвестила Аманда. — Эдуард, вам налить?

— Безусловно.

— Питер! Питер! Ах, будь я мадам Вердюрен[19], позвонила б сейчас в колокольчик, чтобы призвать вас всех к порядку.

Вскоре на лужайку вышла горничная, с помощью Аманды расстелила на траве большую скатерть, потом расставила бокалы и рюмки, положила серебро. После этого между домом и лужайкой стал сновать лакей, вынося один поднос за другим.

— Еда сегодня самая незамысловатая, деревенская, — объявила Аманда. — А если кто-нибудь из вас отсидел мягкое место, пусть сходит в дом за подушкой.

Но блюда, которые ставили перед ними, никак нельзя было называть деревенскими: высокая горка суфле из гусиной печенки, салат с омарами — гранат, коралл и перламутр среди крупных и сочных зеленых листьев, — разные другие салаты, жареные куры, какой-то очень высокий пирог, три затейливо изукрашенных, истекающих золотистым жиром пудинга. Подали и шампанское — Тоби не особенно любил его, но понимал, что это непременный атрибут праздничной церемонии.

Подошла Мейзи, снова опустилась рядом с Тоби, но теперь в ней чувствовалась некоторая отчужденность: ведь по другую его сторону по-прежнему сидела Клэр.

— Первый бокал мы поднимаем за Тоби и Мейзи, — возгласила Аманда. — Всяческой им удачи! Но сегодня мы их пока с удачей не поздравляем, просто празднуем то, что их испытания остались позади.