Игорь Юркин - Демидовы: Столетие побед

• Название: Демидовы: Столетие побед
• Автор: Игорь Юркин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03573-7

Книга посвящена жизни и деятельности основателя промышленной династии Никиты Демидова, заложившего основу великой горной империи, его сыновей, при которых она достигла наибольшего расцвета, и внуков, при которых распалась. Биографии большинства героев впервые изложены с такой степенью полноты и точности. Автор, доктор исторических наук, подчеркивая значение созидательной деятельности Демидовых, в то же время далек и от панегирических восхвалений, и от изображения героев кровавыми злодеями. Широко используя документальные (включая привлекаемые впервые) источники, рассказывает о событиях, охватывающих почти столетний период, об отношениях Демидовых с властью (в том числе с Петром Великим), о вкладе представителей рода в развитие Российского государства.

---

В 1748 году вариант разделения имущества предложил средний брат. Хотя наследники 30 апреля его приняли, раздела не последовало. Новым указом императрицы осенью того же года на заводах временно вводилось общее управление; братьям было велено иметь общую контору[886]. Так продолжалось несколько лет.

В 1753 году Григорий подготовил новый план разделения заводов на части — на основе идеи, что каждая из них должна обладать определенной полнотой, быть самодостаточной.

Велением императрицы от 23 октября 1757 года произвести окончательный раздел было поручено генерал-адъютанту А.Б. Бутурлину[887]. 28-го братья дали расписки в том, что указ слышали, что готовы ему подчиниться и до окончательного решения обязуются из Петербурга не уезжать[888]. Процедура вступила в завершающую стадию.

Как она шла, узнаём из Журнала продолжавшихся с 28 октября по 1 декабря заседаний, на которых вырабатывались решения и подписывались бумаги. В нем сообщается, что на одном из них был «чтен… сочиненной средним братом Григорьем об оном разделе план, расположенной на три равные части». Его экземпляр, озаглавленный «1757 года план о разделе имения на три части по жеребью», находится в архивном деле непосредственно перед Журналом. Он имеет соединяющую листы скрепу на нижнем поле «Сей план Григореи Демидов подписал». Приложение к нему руки Григорием (одним, без братьев) прямо указывает на авторство. Свидетельства этого находим и в тексте документа[889].

Итак, именно Григорий на протяжении минимум десятилетия разрабатывал варианты раздела, согласовывая интересы и амбиции далеко не всегда склонных к компромиссам братьев. Именно он довел проект до заседаний, итогом которых стало «полюбовное» его согласование. Едва ли эта работа, однообразная, к тому же развивавшаяся в атмосфере то затухавшего, то вновь разгоравшегося межличностного конфликта, была приятна человеку, растившему и лелеявшему сады. Но он с ней справился.

Первоначально предполагалось, что собственников долей определит жребий, — упоминание об этом Григорий даже вставил в заголовок. Однако Прокофий заявил, что части неравны. Как писали потом младшие братья, он «ту часть, которую толко хотел, выбрав, взял». Ему приглянулась часть, ядром которой являлся Невьянский завод. Напомним, что там жили мать и младший брат. Не исключаем, что желание обосноваться именно здесь сформировалось у Прокофия еще и из желания унизить Никиту. Тот не только не получал всего, что завещал ему отец. Он лишался Старого завода — опорного камня демидовской державы на Урале.

Измученные тяжбой братья согласились на условие Прокофия. Согласился Никита, которого торжествовавший победитель изгонял из дома, где тот долго жил. Согласился Григорий, получивший часть, которую сам Прокофий «при разделе… называл пред протчими недостаточную и за тем (то есть поэтому. — И. Ю.) на жеребей не шел». Утешительными призами для них являлось то, что Никита получал наиболее мощный из Акинфиевых заводов — Нижнетагильский, а в пакет Григория входили соляные промыслы, завещанные ему отцом.

В ситуации столкновения амбиций обращает на себя внимание поведение Григория Акинфиевича. Разрабатывая план, он не закладывал в него выгод лично для себя — распределять части планировалось «по жеребью». После демарша Прокофия, сорвавшего эту процедуру, Григорий тоже сделал жест, но жест с противоположным смыслом. Как явствует из Журнала, решение братья принимали, «усмотря снисхождение средняго брата Григорья, которой обоим братьям в выборе частей отдал на волю, а сам оставался при последней». Документ подписан всеми заинтересованными лицами, следовательно, все ясно осознавали действия Григория как проявление его «снисхождения», уступки. И еще раз: по прочтении предложенного Григорием плана братья «по полюбовному их брацкому розделу доволно разсуждая и усмотря снисхождение… Григория… и без метания жеребьев… единогласно положили и утвердили по нижеследующему…». Далее сообщается принадлежность частей без характеристики их содержания, из чего заключаем, что оно соответствует приложенному плану — плану Григория.

1 декабря 1757 года в Журнал была внесена последняя запись, сообщающая о вручении братьям «оконченного между ими роздела с Росписанием по частям и с касающимися в прибавление к тому разделу пунктами»[890].

В декабре они получили «раздельные» грамоты[891]. Вскоре по заводам и вотчинам были разосланы распоряжения готовить к передаче имущество, обретшее наконец конкретных хозяев. Так, бывший главный приказчик всех заводов Степан Егоров получил ордер (от 27 января 1758 года), которым предписывалось «все приуготовить» к маю «и чтоб с перваго числа майя уже каждая часть, назначенная в разделной, в свое течение вступила»[892]. 1 мая братья вступили в «особые» владения[893]. Длившийся без малого 13 лет раздел получил формальное завершение.

В пакет согласованных документов входило Расписание, содержавшее списки разделенных на три части основных объектов наследования: заводов, крепостных и приписных людей, приказчиков и служащих, дворов и домов.

Невьянская часть, при разделе именованная первой, как уже говорилось, досталась Прокофию Акинфиевичу. Она включила заводы Невьянский, Быньговский (с одноименным кожевенным заводом), Шуралинский, Верхнетагильский, Шайтанский, Верхнечугунский, Нижнечугунский, Корельский (Корелской) и Курьинскую пристань. Ему же отошли населенные имения в уездах Нижегородском, Царевосанчурском, Унженском, Арзамасском и Ярославском. Плюс шесть дворов с домами в городах Москве (каменный), Казани, Чебоксарах, Ярославле, Кунгуре и Тюмени[894].

Григорий Акинфиевич получил Ревдинскую часть, включавшую заводы Ревдинский, Уткинский, Рождественский, Суксунский, Бымовский, Ашапский, Шаквинский, Тульский и Тисовский кожевенный. В шести уездах (Нижегородском, Царевосанчурском, Арзамасском, Романовском, Тульском и Елецком) он получал крепостные села и деревни. Дворов ему досталось больше всех — в девяти городах (Москве, Серпухове, Петербурге, Твери, Ярославле, Костроме, Нижнем Новгороде, Казани, Кунгуре) и при Ягошихинском заводе. На четырех из них — в Москве, Серпухове, Петербурге и в Нижнем — стояли каменные дома[895].

Заметим, что ему единственному достались медные заводы[896], что примечательно, учитывая, что в молодости он по воле отца знакомился с технологией медеплавильного производства. Кроме того, у Григория остался некогда купленный Акинфием и переданный ему во владение солеваренный промысел в Соликамске. Как отходящий Григорию, он упомянут и в завещании Акинфия. Правда, ценность этого актива была невелика: «за плохостию рассолов» он был остановлен за пять лет до смерти Акинфия и за семнадцать до завершения раздела. В документах по разделу промысел назван «запустелым издавна». Григорий полагал, что он «к варению соли не годен и… содержать его невозможно»[897].

Григорий получил и находившийся в Туле металлургический завод — первый завод Никиты Демидова. На момент кончины Акинфия на нем работали только молотовые, но сенатский указ, состоявшийся за три года до оформления раздела (в августе 1754 года), потребовал закрытия всех заводов, находившихся ближе 200 верст от Москвы, и тем окончательно лишил его будущего. Но физически он существовал, в недвижимую собственность входил и должен был приобрести хозяина. Им стал Григорий.

Помимо завода Акинфий владел в Туле каменными жилыми домами (о них вскользь упомянуто в его завещании 1743 года). Среди домов, подлежавших разделу, тульских, однако, нет. В отношении дома на здешнем заводе (назывался также «Домом на плотине») это понятно. Господские дома при заводах в документах по разделу не упоминались, поскольку обретали собственника автоматически, вместе с заводом. Так произошло и с этим — он достался Григорию. Пока раздел готовился, в тульском доме (в этом или в обоих) за печатями Томилова и демидовских приказчиков хранились многочисленные «пожитки»[898].

Третья часть, Нижнетагильская, досталась младшему сыну Никите Акинфиевичу. Она включала заводы Нижнетагильский, Черноисточинский, Выйский, Висимо-Шайтанский, Лайские и Сулемскую пристань. Его вотчины по плану 1757 года находились в уездах Нижегородском, Казанском, Симбирском, Ярославском, Арзамасском, Царевосанчурском, Унженском. Никита получил в разных городах восемь домов — каменных (в Петербурге, Ярославле и Казани) и деревянных (в Твери, Нижнем Новгороде, Тобольске, Таре и Екатеринбурге)[899]. Усадьба в Тульской оружейной слободе в конечном счете тоже досталась Никите. Когда и как она перешла в его собственность — не знаем. Он владел зданием до сильно повредившего его пожара 1779 года, после чего продал[900].

Помимо перечисленного существовали и вместе с заводами переходили к новым владельцам разного рода непрофильные объекты — например мельницы, которые на этом этапе даже не учитывали.