Николай Соколов - Образование Венецианской колониальной империи

• Название: Образование Венецианской колониальной империи
• Автор: Николай Соколов
• Издательство: Издательство Саратовского университета
• Жанр: История
• Год: 1963

От автора OCR:

О причинах плохого качества источника, с которого выполнен OCR, см. в биографии автора (ссылка выше).

Пример исправленных грубых опечаток:

В источнике:

109. Договор напечатан у Креймайра по специально для него сделанной выписке из венец. архива (цит. соч., т. I, стр. 467, 648).

{Фамилия дана неверно; также сомнительно, чтобы одна выписка из архива располагалась не на двух страницах подряд, а через 181 страницу от ее начала}.

Исправленный вариант:

109. Договор напечатан у Кречмайра по специально для него сделанной выписке из венец. архива (цит. соч., т. I, стр. 467, 468).

---

Колониальными делами Венеции Капелетти интересуется постольку, поскольку республика вела за обладание ими войны с соседями или с населением захваченных территорий. Он сравнительно подробно повествует о делах на Крите, но не вникает вглубь событий, занимая читателя лишь военными подробностями. Справедливость требует, однако, отметить, что в этой борьбе он вполне резонно усматривает со стороны греков борьбу за свободу.[278]

Такая трактовка занимающих Капелетти проблем объясняется, между прочим, тем, что он использует почти исключительно источники повествовательного характера или труды своих предшественников, в частности Марина. Проблема образования Венецианской колониальной империи разработана им совершенно недостаточно как со стороны своего объема, так и в особенности со стороны анализа взаимоотношений метрополии со своими колониями, важнейшие вопросы экономической и социальной политики Венеции в колониях, можно сказать, не затрагиваются им вовсе.

Сочинение Капелетти является последним большим произведением венецианской историографии в первой половине XIX в. Во второй половине этого века венецианская история все в большей и большей степени делается предметом изучения всех европейских наций. Рядом с большим числом научных произведений появляется значительная популярная литература для нужд туристов, устремляющихся массами в знаменитый город на лагунах. Разрабатываются отдельные вопросы венецианской истории в исторических журналах Европы, появляются монографии, издаются обобщающие работы, возрастает интерес к экономическим проблемам венецианской истории. В соответствии с требованиями техники позитивистского направления в буржуазной историографии шире используются архивные данные, что облегчается систематическим изданием их в различных странах.

Первое место здесь, естественно, принадлежит Италии. В этой стране, если называть только наиболее значительные работы, выходят в это время труды Романина, Мольменти, Чекетти, Музатти, Баттистелли, Манфрони. Вокруг „Венецианского Архива“ и издательства источников по „Отечественной истории“ группируется ряд не менее известных имен — Пределли, Баракки, Джомо, Росси и др.

Вторая половина XIX в. в итальянской историографии Венеции открывается обширными штудиями триестского еврея Самуила Романина. Его многолетние занятия венецианской историей нашли себе выражение в обширной „Документированной истории Венеции“ в 10 томах, начавшей выходить с 1853 г.[279] Краткое обобщение основных выводов по истории Венеции сделано было потом Романином в курсе лекций, прочитанных им в конце 50–х годов и изданных позднее под заглавием: „Лекции по истории Венеции“.[280]

Труд Романина стоит вполне на уровне современной ему позитивистской буржуазной исторической науки. Свою задачу историка он понимает очень широко: „История народа, — пишет он в предисловии к своему главному труду, — слагается не только из войн, политических событий и генеалогий, но ее существеннейшими частями являются данные относительно управления, морального и интеллектуального движения, промышленности и торговли, изящных искусств и литературы, а также связи всего этого с религией“.[281] Это, конечно, идеалистическое понимание исторического процесса, и Романин не видит главного содержания истории, классовой борьбы; но его труд во многих отношениях представляет собою большой шаг вперед по сравнению с трудами его предшественников.

Среди достоинств его работы следует указать, прежде всего, на то, что „Документированная история Венеции“ является таковой не только по названию. Романин много и долго работал в венецианских архивах и не только довольно широко использовал изученные им материалы — дипломы, договоры, надписи, — но и дал значительное их количество в приложениях к своему труду. Он обычно, хотя и не всегда, критически подходит к своим источникам, стремится точно установить факты и посильно правильно истолковать их. Кроме того, размеры его труда позволяли ему трактовать достаточно подробно о всех известных фактах и событиях из истории Венеции. Неудивительно, что для историков последующего времени Романин служил основным пособием при выполнении ими своих работ, — в особенности это относится, конечно, к авторам популярных работ по истории Венеции, как англичанин Окей, например.[282] Без преувеличения можно сказать, что „Документированная история Венеции“ Романина и до сих пор является едва ли не лучшей историей Венеции, написанной на итальянском языке. Ей, по крайней мере, чужды те империалистические устремления, которые свойственны новейшим итальянским работам по интересующим нас вопросам.

Для Романина ясна также и важность проблем колониальной истории Венеции. Он ставит своею задачей связать общую историю республики с „историей подчиненных ей провинций и, рассказывая об их приобретении, не умолчать о законах и формах управления ими“.[283]

В какой степени удалось Романину разрешить поставленную им себе в этой области задачу?

В качестве общего ответа на этот вопрос следует указать, что эта часть его работы удалась ему всего менее. Пренебрежение к славянским источникам не позволило ему правильно оценить обычную венецианскую традицию относительно первого появления венецианцев в Далмации. Поход Пьетро Орсеоло он излагает по установившемуся трафарету[284], но правильно отмечает, что венецианцы извлекали разнообразные экономические выгоды из факта своего проникновения в города Далматинского побережья.[285] В соответствии с установившейся традицией изображается им борьба Венеции за Далмацию со славянами и венграми. История приобретений Венеции на Сирийском побережье, поскольку они связаны с военными операциями, в основном освещаются правильно, хотя автору, по-видимому, остался неизвестным главный источник по истории первого венецианского крестового похода, т. е. „Перенесение мощей св. Николая“ венецианского анонима.[286] Неправильно освещаются взаимоотношения Венеции с Византией в последние годы правления императора Мануила.[287] Четвертый крестовый поход мотивируется, между прочим, желанием со стороны Венеции отомстить за события 1171 г.[288], а территориальные приобретения Венеции в результате этого похода преувеличиваются и отчасти изображаются неверно, — таковы, например, указания на Спорады, берега Черного моря и т. д.[289] Надлежащего анализа состава венецианских колониальных владений у Романина нет, равно как недостаточно ясно изложены и методы управления, и колониальная политика Венеции. Романину не чуждо также стремление изобразить иногда поведение венецианцев в несколько более выгодном свете, чем оно того заслуживает; это касается, в частности, его замечаний относительно роли венецианцев в истории разгрома Константинополя в 1204 г.[290]

После выхода в свет труда Романина некоторое время мы не видим появления в Италии новых обобщающих работ по истории Венеции, если не считать поверхностной компиляции Фонтана, многочисленные ошибки которой указаны в „Венецианском Архиве“[291], „Хронологической таблицы Венецианской истории“ Цанотто, не отличающейся ни полнотой, ни точностью.[292] Напротив в это время усиленно разрабатываются разнообразные частные проблемы венецианской истории. Здесь мы имеем в виду, прежде всего, многочисленные труды Чекетте и Мольменти.[293]

И основные труды этих авторов и их статьи по отдельным вопросам лежат в общем вне сферы занимающих нас проблем, тем не менее они имеют значение при разрешении отдельных частных вопросов, что, впрочем, относится к трудам только первого из них. Большая работа Мольменти, хотя и затрагивает много важных вопросов из истории Венеции, как социальные проблемы, цеховые организации, вопросы торговли и промышленности, тем не менее не может быть с пользой привлечена для их разрешения, так как представляет собою в большей своей части заимствования у других авторов. Мольменти при этом совершенно беспомощен в разрешении социальных проблем, — достаточно указать на его представление об общественном классе, позволяющее ему делить венецианское общество на „четыре класса“ — магистратов (?), знать, клир и народ (?).[294] Неудивительно после этого, что он в другом своем труде, не заслуженно переведенном на русский язык, явления ожесточенной классовой борьбы в начальном периоде истории Венецианской республики объясняет следующим образом: „Смуты и беспорядки в начале ее исторического существования говорили об избытке силы, о настойчивой потребности в деятельности, о том беспокойстве, которое стремится создать порядок из безурядицы и волнений“.[295]

Работы Чекетти, касающиеся самых разнообразных вопросов внутренней и внешней истории, представляют для нас интерес во многих отношениях, однако ценность их снижается тем, что они в значительной степени устарели. Укажем для примера на его статьи по вопросам промышленности в Венеции в XIII в.[296], или две его работы, посвященные „Жизни венецианцев“ этого же времени.[297] Первое из этих сочинений не отражает материалов по истории венецианских цехов, опубликованных Монтиколо, вторые в значительной мере обесценены упоминавшимся выше изданием документов по истории венецианской торговли.[298]