В. Бирюк - Догонялки

• Название: Догонялки
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Фэнтези

---

Жилята долго отплёвывался, сморкался, губы надувал. Начал даже снова возражать и голос повышать. Видать, сильно привык к уважению окружающих. Понятно, на двести вёрст — единственный кирпичник. Пришлось Сухану свою оглоблю снова наизготовку разворачивать. Эх, дядя, у нас тут не детская песочница, а средневековый техпроцесс. Или — делай, или — сдохни. Но когда в мокром да на ветерке стоишь, да озноб колотит… понты кидать — не весело. Я-то — в сухом. Могу и подождать-потерпеть. Как у него зубы такой степ стали выбивать, что и ни слова не сказать — отвёл к костру. Народ мой подошёл, Жилята отогрелся, опять начал… «по местам боевой и трудовой».

— Да я… да мы…

Снова пришлось дрючком. В грудь упёр:

— Что ты всё о себе, любимом? Давай о деле.

Он снова рот открыл. И — закрыл. И это очень хорошо. А то я уже всерьёз заводиться начал. Дальше пошло уже… конструктивно. Но как же был прав Урфин Джюс, уделяя особое внимание воспитанию капралов в своём дуболомном воинстве! Вот же проблема: и мужик, вроде, нормальный, и мастер, похоже, неплохой. А веры ему у меня нет. Нужен постоянный присмотр да проверяние. Или сбежит, или напортит, или шкоду какую сотворит. Потому что — он мною обижен. Я же часть решений — до него принял. И, тем самым, поставил под сомнение его профессиональную исключительность и эксклюзивность. Теперь он будет старательно, но — не прямо, а — косвенно, доказывать, что и «глина — не та, и песок — не тот». Каждой ошибкой, задержкой, производственным браком — будет колоть мне глаза и самоустраняться. Типа:

— Господин-то у вас, конечно… но в кирпичах — ни уха, ни рыла… вот кабы меня послушал с самого начала… а теперь-то что? Теперь-то только разломать да выбросить…

О-хо-хо… Мне ли не знать, как строится «верноподданнический» саботаж в иерархических системах! Когда старший и младший клерки, сидящие в соседних комнатах, гоняют друг другу «простыни» мейлов, напряжённо обдумывая каждое слово, каждую запятую, чтобы и — уколоть побольнее, и — не подставиться, потому как, копия каждого сообщения автоматом идёт в головную контору в Москву.

Сходный, «верноподданнический», саботаж звучит и в персидском походе Стеньки Разина. Типа: «Ай-яй-яй! Ахти мне, старому! Да что ж, ты, царь-государь батюшка, раньше-то не сказал… Я-то — со всей душой… каждое слово-повеление… но в грамотке царской про то ни слова не было…». Для главного астраханского воеводы князя Прозоровского такие игры закончились смертью. А здесь как будет?

Другого мастера у меня нет, и этому доверять нельзя. У него нет мотивов работать на меня честно. Дружбы у меня с местными быть не может: разные мы, не понимаем друг друга. А дружбы без взаимопонимания не бывает. Любовь тоже отпадает. Во всех смыслах этого слова. Жилята меня невзлюбил. Да и я его… Преданность? Вон, Ивашко мне предан. Но этот-то… думает о себе, что он хитрый. И будет хитрить. Глупо, мелко. Но — гадостно. Устроить ему «великий перелом»? Выбить из него прежнюю «правду» и вбить новую, мою? Не тот типаж, условия не подходящие, времени нет. Да и уж больно сильно я для него — неподходящий персонаж на роль «абсолютной истины». «Герой, но не его романа». Интереса особого к моим делам у него нет, прибыльность от сотрудничества… да ему его собственный гонор дороже!

Плохо. Нет хендлов. Чисто внешний, неглубокий страх. А у мелкого человека глубокий страх воспитывать… Может и не пережить… Остаётся одно: спешно воспитывать замену. Тогда, утратив иллюзию исключительности и уникальности, мужик будет вести себя прилично. А до тех пор — чисто по Ленину: «Социализм — это учёт и контроль». И феодализм — тоже. В моём, в Ванькином, исполнении.

Честно говоря — мне просто повезло: сентябрь был сухим и тёплым. В «Святой Руси» все каменщицкие работы, включая изготовление кирпича, идут с 20 мая до 1 сентября. Но… в Центральной России даже начало жатвы пляшет по погоде в месячном диапазоне. Кирпич-сырец должен сохнуть две недели. Как минимум. Вот у меня для этого минимума — тепла и хватило. Моей заслуги какой, какого-то геройства или изворотливости с прозорливостью — здесь нет. Чисто — божьим соизволением. Пошёл бы дождь, и всё моё «пердуновское зодчество» — накрылось бы «медным тазом» до весны. А не было бы у меня тёплого жилья в эту зиму… многое бы иначе сложилось.

Но мы успели. Сплели из ивовых прутьев кружало. Не хочу повторяться, но кто из моих современников видел конструкцию вроде туннеля, по которому опасных хищников в цирке на арену выпускают, но из ивовых прутьев? А кто делал? 8 локтей длиной, полтора локтя шириной-высотой. Я сначала думал сделать не один длинный «туннель», а восемь одинаковых и коротких, на длину кирпича. Располагаем по прямой линии с промежутками… И получаем фигню. При таком превышении высоты над глубиной, кружало становится неустойчивым. Потом кусок выгорит, а остальное завалится. Разбить процесс на части и зажигать по частям — не получается. Так что — «туннель». В восьми местах по длине всё это аккуратненько обложить сырцом — арочные своды для семи внутренних перегородок и внешней стенки, где устье. Называется: «главный топочный канал»… Как у больших!

Поперёк, привязываясь к будущим сводам топочного канала, выложить внешнюю стенку и семь внутренних перегородок. Тот же сырец, на том же глиняном растворе, два с половиной локтя высотой.

Вот и решение «детской» задачи: расстояние между поперечными стенками-перегородками получается около 20 сантиметров. Агрегат работает так: заготовка кирпича укладывается концами на эти перегородки, топочный канал набивается дровами, всё поджигается, и раскалённые газы гуляют между перегородками как пьяные дембиля по плацкартному вагону.

Нас спасло моё занудство и… несовпадение тезаурсов. В мой время, всякий завод, и кирпичный — тоже, это что-то под крышей. Мне вот такая конструкция — производство под крышей — довлеет постоянно. А местные такой идеи не понимают. Здесь все обжиговые печи — под открытым небом. «Открыты в небеси». Почему — не знаю. И так будет до 19 века. Крыши — нет, свода — нет… Когда идёт загрузка кирпича для нормального обжига, два последних, верхних ряда заготовок укладываются плотно плашмя вплотную друг к другу. Они и образуют такую… временную крышку. Да ещё сверху засыпаются песком или шлаком.

А я, со своими предрассудками и стереотипами, заставил поставить нормальный большой высокий навес над печкой. Какой хай стоял!

— А!.. Дурость!.. Тяги не будет!.. Печь не разгорится!.. Кирпич не прокалится!..

— Встанешь раком перед устьем — будешь ветры пускать, тягу делать. Я тебя так горохом накормлю — ураганом дуть начнёшь.

Чистой воды хамство. От моего невежества и с перепугу. А что я ещё могу сказать? Он-то печник-профессионал, а я печных тягах… Другой аргумент:

— Из печи жар пойдёт, навес загорится.

— Напою всех пивом. Как терпеть сил не будет — посмотрим, у кого струя до потолка достанет.

Мда… Брандспойтов-то здесь нет. Но столбы поставили повыше, соответственно — площадь покрытия сделали пошире. Дождик-то на Руси не только сверху падает, но и сбоку задувает.

Запалили в устье бересту, потом лучинок подкинули, потом дровишки принялись, кружало ивовое занимается, дым повалил… Начала печка прогреваться, твердеть. А я вокруг неё вприпрыжку. Как вокруг мангала. Шашлыки все делали? Тут принцип сходный: жар должен быть, а пламени — нет. Только здесь-то шампур с места на место не переложишь. Жар должен быть равномерный. Вот я и скачу вокруг. С ведёрком воды и охапкой сухих дровишек. Чуть не слетел в это… пекло. Так бы и зажарился живьём. Есть тут… некоторые, которым это блюдо — «ванька запечённый» — очень по вкусу бы пришлось. А вот и не дождётесь.

А поутру дождь пошёл.

«Не иди, дождик, где косят,
А иди, где просят.
Не иди, дождик, где жнут,
А иди, где ждут!».

У нас и — «не просят», и — «не ждут». А он — идёт. Но мы под навесом и нам — плевать. Греем дальше.

Печку грели три дня. Жилята всё время нос воротил: «не получится». Я это и сам знаю! Ты мне расскажи — как сделать, чтобы получилось!

Все три дня просидел безвылазно на глинище. Прокоптился… как копчёный угорь. Вообще — дурдом. Тут у меня дымовуха в 4 метра диаметром. Дрова-то все сырые — дым клубами валит. Ниже по горушке — в ямах глину с песком смешивают. Хорошо, штыковые лопаты есть — здешними «вёслами» глину не враз провернёшь. Чтобы парни не намокали — навес. Рядом «творцы» сидят — набивают в формовочные рамки смесь, срезают верх деревянным ножом, вытряхивают заготовку. Ещё навес для «творцов» нужен, рамки им надо какие-то… на защёлках, что ли, придумать? А то эти, неразборные, долго не проживут. Рядом кирпич сушится. Сначала рядами плашмя, потом — на торце, потом в «банкетах». Раз «сушится» — как минимум — воды сверху быть не должно. Не, я, конечно, видал как-то новгородский средневековый кирпич со следами дождя. Но… сомневаюсь.