Энн Райс - Слуга праха

• Название: Слуга праха
• Автор: Энн Райс
• Издательство: М.: Эксмо ; СПб.: Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56528-3

С ним говорили жестокие боги Вавилона, его хотели сделать живым богом во времена триумфа императора Кира, из него пытались сотворить послушного духа-мстителя древние еврейские маги. В результате он сделался могущественнейшим из духов и стал служить самому себе, безжалостно убивая всех, кто его вызывал из тьмы. Однажды, объявившись в современном Нью-Йорке, он становится свидетелем убийства молодой девушки и решает мстить душегубам, поднявшим на нее руку. Результаты оказались непредсказуемы…

Впервые на русском языке роман от автора знаменитых «Вампирских хроник» и других книжных сериалов, принесших мировую славу их создательнице.

---

Вполне вероятно.

Он едва не задохнулся от шока. Взглянув на свое отражение во множестве зеркал, я увидел высокого темноволосого юношу в длинном халдейском одеянии красного цвета. Бороды не было. Мне нравилось гладкое, лишенное растительности лицо. Однако такой наряд меня не устроил: слишком уж старомодный. Я жаждал свободы и власти.

Я отвернулся от зеркал и снова закрыл глаза. Теперь я представил себе пальто такого же, как у Грегори, покроя, но красное и из самой лучшей шерсти, с золотыми пуговицами и свободные переливающиеся брюки, какие с радостью надел бы любой перс. С мягких, подбитых шелком туфель я убрал все украшения, однако форма их в точности повторяла форму туфель Грегори.

Под пальто на мне оказалась такая же, как у Грегори, рубашка, только шелк ее сиял ослепительной белизной. Поверх рубашки я надел две нитки бус, собрав их из самых любимых драгоценных камней: яшмы, лазурита, берилла, граната и нефрита, добавив слоновую кость и янтарь. Погладив пальцами тяжелые бусы, я скрыл это проявление тщеславия под лацканами пальто.

Все эти перемены, до глубины души потрясшие Грегори, дались мне на удивление легко.

«Фантастический человек!» — воскликнул он.

«Может, мне стоит закончить на этом и уйти?» — спросил я.

Грегори взял себя в руки.

«Ты еще успеешь продемонстрировать мне все свои способности, — заговорил он дрожащим голосом, в котором слышалась уже не насмешка, а уважение. — Но сейчас ты должен повиноваться мне».

«Значит, планы для тебя важнее, чем возможность избавиться от меня?» — усмехнулся я.

«А разве Александр не был в первую очередь озабочен воплощением своих замыслов? — парировал Грегори. — Все уже готово. И тут появляешься ты, правая рука Бога».

«Не будь столь опрометчив и не бросайся словами, — предостерег я. — О каком боге ты говоришь?»

«Значит, ты отрекаешься от своего происхождения и порицаешь все зло, которое сотворил?» — спросил Грегори.

«Именно так», — кивнул я.

«Тогда ты должен приветствовать тот мир, который я отдам в твои руки, — сказал Грегори. — О, кажется, теперь я понимаю! Ты послан, чтобы заставлять нас после конца света!»

«Какой еще конец света? Когда же люди перестанут твердить о конце света?! Я столетиями слышу это нытье!»

«Возможно. Но мне известна точная дата конца света, — невозмутимо заявил Грегори. — Потому что я сам ее назначил. Пора разъяснить тебе все подробности моего плана. Не вижу причин скрывать их и дальше. Ты смеешься надо мной, отказываешься иметь со мной дело, но как только ты обо всем узнаешь, твое отношение изменится. Ты ведь образованный и ученый дух?»

«Образованный и ученый дух…» — такое определение мне понравилось, и я согласно кивнул.

До меня донеслись шаги в коридоре и, кажется, голос матери Эстер — тихий, но настойчивый. К сожалению, она все еще плакала.

Оценив обстановку, я пришел к выводу, что расстояние между мной и Грегори не имело значения. Сила моя была неизмерима, и я ощущал полную независимость от него, что меня вполне устраивало. Прямо на его глазах я унизал пальцы золотыми перстнями с любимыми драгоценными камнями: изумрудами, алмазами, жемчугом и рубинами.

Я видел наши отражения во множестве зеркал и подумал, что мне следовало бы, как обычно, повязать волосы кожаным ремешком. Впрочем, не к спеху. Я ощупал лицо, убеждаясь, что оно такое же гладкое, как у Грегори. Я всегда предпочитал длинную бороду, но сейчас его тщательно выбритое лицо нравилось мне больше.

Грегори молча обошел вокруг меня, полагая, наверное, что заключил в магический круг и лишил силы. Однако он понятия не имел ни о магии в целом, ни о магических кругах и пентаграммах.

Я постарался вспомнить, был ли кто-то из моих прежних повелителей столь возбужден, охвачен гордыней и жаждой славы. Перед глазами замелькало множество искаженных в экстазе лиц, я услышал песнопения, но ни одно лицо не выделялось из общей массы, а их восторги не казались искренними. А мой бог плакал. Так что память не дала мне ответа.

А ответ состоял в том, что я не мог убить его, во всяком случае не сейчас. Не мог, потому что жаждал многое узнать от него. Однако мне необходимо было определить пределы его власти. Что, если он способен управлять мной, как ребе?

Я отпрянул от Грегори.

«Ты что, испугался меня?» — спросил он.

Я покачал головой.

«Нет. Став духом, я не служил ни одному царю, но видел многих. Я был свидетелем смерти Александра…»

«Да что ты? — удивился он. — Неужели?»

«Тогда, в Вавилоне, вместе с другими подданными, не выделяясь из толпы, я прошел мимо его смертного одра, — сказал я. — Александр то и дело приподнимал левую руку, а на его лице уже застыла печать смерти. Не думаю, что он строил тогда какие-то планы. Возможно, их отсутствие и стало причиной его ухода из жизни. Но в твоей голове роится множество замыслов, и ты действительно, как когда-то Александр, охвачен жаждой деятельности. Я борюсь с тобой, хотя… Думаю, смог бы тебя полюбить».

Я сел на бархатную подушечку и, подперев голову руками, задумался.

Грегори встал шагах в десяти от меня и сложил на груди руки.

Я оставался начеку.

«Ты уже любишь меня, — заговорил он. — Как и все, кому приходилось со мной встречаться. Даже мой дед продолжает меня любить».

«Ты так думаешь? — откликнулся я. — А известно ли тебе, что я присутствовал в комнате, когда он продал тебе шкатулку с прахом? Он видел меня».

Грегори лишился дара речи. Он потряс головой, пытаясь что-то произнести, но не издал ни звука.

«Это правда, — подтвердил я. — И когда ребе рассказывал все, что ты хотел узнать о Служителе праха, и соглашался продать шкатулку, его голубые глаза смотрели прямо на меня».

Потрясенный, Грегори едва не разрыдался. В замешательстве он стал расхаживать взад-вперед по комнате.

«Он видел тебя… — шептал он. — Он знал, что дух можно вызвать из праха, и отдал его мне…»

«Он знал, что дух стоит рядом, и всучил тебе кости в надежде, что я уйду вместе с ними. Да, он счел возможным поступить так с тобой. Понимаю, тебе невыносимо горько это сознавать. Одно дело, когда боль друг другу причиняют обычные люди, и совсем иное, когда цадик, видя демона и понимая, что демон способен тебя уничтожить, передает его тебе».

«Хорошо, это твоя точка зрения, — с горечью сказал Грегори. — Итак, он презирает меня. Я пристал к нему с расспросами, и он сделал выбор. Я был слишком настойчив, и потому он вычеркнул меня из списка живых, едва я покинул его дом. — Он вздрогнул всем телом. — Он видел тебя и передал мне прах! Он видел тебя!»

«Все так», — подтвердил я.

Грегори на удивление быстро успокоился и погрузился в размышления. Лицо его приняло новое для меня доверительное выражение. Казалось, он сумел сделать то, что следовало сделать мне: выбросить из сердца всю ненависть и боль.

«Ты можешь сказать мне кое-что? — спросил он, и лицо его просияло. — Когда ты впервые увидел меня или кого-то из тех, с кем я так или иначе связан?»

«Я уже говорил тебе, что вернулся в тот момент, когда Билли Джоэл, Доби и Хайден отправились убивать какую-то богатую девочку. И сделали это прежде, чем я успел разобраться, что к чему. Я последовал за ними и прикончил их. Эстер увидела меня перед смертью, и, едва она произнесла мое имя, душа ее вознеслась к свету. Потом я обнаружил тебя в комнате ребе, нет, точнее, когда ты в окружении охранников шел к дому. Я переступил порог вместе с тобой. И следующим вечером тоже. Вот так. Остальное я уже объяснил. Я обрел плоть, старый ребе увидел меня и заключил с тобой сделку».

«Ты говорил с ним?» — спросил Грегори и отвернулся, словно желая скрыть боль.

«Он обрушил на меня проклятия и заявил, что не желает иметь дело с демонами и не станет мне помогать. Он отказался смилостивиться и ответить на мои вопросы».

Я не рассказал Грегори, что в первый вечер старик заставил меня раствориться, но в следующий раз я сумел противостоять ему.

Выражение лица Грегори резко изменилось, прежние чувства и намерения покинули его. Грегори не утратил ни чувства юмора, ни внутреннего ликования, ни силы, ни, конечно, смелости — напротив, в нем вдруг открылось нечто новое, жестокое и безжалостное, и я отчего-то вспомнил, как мои пальцы сомкнулись вокруг деревянной рукояти ножа, когда я всадил его в мягкий живот Билли Джоэла, прямо под ребра.

Грегори повернулся и отошел на несколько шагов. И вновь я ничего не почувствовал. Я просто наблюдал за ним, ощущая, как струится кровь по венам и напрягаются в улыбке мышцы лица. Эту мимолетную улыбку я, естественно, постарался скрыть.

Все это было лишь иллюзией, Джонатан, но те детали, о которых я упомянул, свидетельствовали, что это хорошая иллюзия. Такая же приятная, как и то, что я сижу сейчас перед тобой. Однако ты понимаешь, что возникает она благодаря огромным усилиям. Со временем я привык к таким усилиям, но тогда они казались мне в новинку.