Виталий Момотюк - Посмертие. Второй шанс

• Название: Посмертие. Второй шанс
• Автор: Виталий Момотюк
• Жанр: Фэнтези

«Всегда оставляй лазейку, коли не хочешь на деле узнать, как жестоко будет сражаться человек, которому нечего терять.» Роберт Джордан, «Огни Небес.»

Это произведение — попытка соединить мои размышления на тему «попаданцев», о происхождении и роли сверхъестественных сущностей в иных мирах.

Вот и Владимир, который всегда довольно скептически ставился к различным изотерическим практикам и считал, что гадания, порча, снятия всяческих проклятий и насланных болезней, относились к пережиткам «тёмных столетий», когда необразованные массы слепо верили в ведьм и колдунов, но при этом ежедневно молились и регулярно посещали церковь, испытал на себе все тягости «попаданчества». А началось для него всё в ресторане, где он с друзьями отмечал очередную встречу…

---

«Что же они задумали?» — в который раз задался вопросом Баалейн. Понятно было только одно: его личная судьба и судьба высокородного Релеенарина будет отличаться от судьбы остальных уцелевших.

Ещё больше вопросов у старшего сотника возникло после того, как фиримар подтащили к ним тела ангья. Они даже не поленились отыскать останки погибших во время магического удара пленённым Релеенарином по шатру высокородных. Вокруг начали собираться вражеские воины, окружая пленных кольцом. Потом к разложенным трофеям подошёл один из фиримар, который отличался от остальных густыми волосами на теле. Из одежды на нём была только набедренная повязка из какого‑то растительного материала. Белеющие повязки доказывали, что этот чужак активно участвовал в недавнем сражении, что абсолютно не вязалось с полным отсутствием у него оружия. Этот воин бегло оглядел трофеи и выбрал из них саблю, лук и колчан со стрелами. Через пару мгновений это оружие оказалось перед Баалейном, и тот удивился ещё больше: оружие принадлежало именно ему. Откуда этот чужак узнал это? Старший сотник был уверен, что не встречался с этим фиримар ни в бою, ни когда либо вообще. И потом: неужели ему решили вернуть оружие? Зачем? Да и раны его подлечили, хотя остальным пленным внимания не уделили: лечитесь сами как хотите. Для всего этого должна быть весомая причина. Но сотник её не знал, и от того не ожидал ничего хорошего в будущем ни для себя лично, ни для уцелевших бойцов своего отряда.

***

Греф довольно долго колебался в вопросе выбора подходящей кандидатуры для задуманного. Он должен был поставить точку в этом сражении, но никак не мог решиться на это.

Для всех присутствующих здесь людей сражение с древним врагом окончилось. Окончилось победой. Пусть и оплаченной жизнями многих воинов, кровавой и горькой, но победой. Воины обеих племён сейчас едва сдерживали эмоции: они нарушили все заветы предков, атаковали отряд древнего, считавшегося непобедимым, врага и победили. Всё кончилось. Завтра будет завтра, а сейчас пора отдать почести павшим и отпраздновать победу.

Но Греф понимал, что всё только начинается. Он знал, что сейчас наступил момент, когда можно или окончательно укрепить достигнутые результаты, или пустить всё прахом по ветру. Из всех уцелевших в кровопролитной схватке, пожалуй только ведьма Моран догадывалась о чём то похожем, а все остальные пребывали в полном недоумении от приказов виновника произошедших событий. Воины удивлялись, но всё же повиновались вождям, которые позволили командовать Грефу.

Наконец Греф решился. Точку следовало поставить, и раз так, то это должна была быть жирная точка.

Один из «младших командиров» Крылатых Убийц уцелел в сражении. Греф сам спас этого остроухого от участи быть изрубленным на куски. Почему? Да, наверное, уже тогда оборотень решил, кто именно станет тем инструментом, которым он завершит работу. Решил, но потом засомневался в правильности выбора. А стоит ли использовать для выполнения своих планов врага, который сможет рассказать гораздо больше, чем простые бойцы? Этот пришелец с юга наверняка ведь сделает правильные выводы из всего уведенного. Так нужно ли открывать врагу столь многое?

«Нужно!» — решил Греф, — «Только так и нужно. Если сейчас не сжечь за собой все мосты, то у многих возникнет желание отступить. А это — смерть».

Греф подошел к разложенным на земле трофеям. Память услужливо подсказала нужные детали, и он быстро отыскал нужные предметы.

Остроухий, который и так пребывал в недоумении, хотя и старательно скрывал это чувство за маско й безразличия на лице, явно опешил, когда перед ним разложили его оружие. Греф мысленно улыбнулся. Хотя нет: не улыбнулся, а оскалился. Главные сюрпиризы для этого Убийцы ещё впереди.

— Лангак, — обратился Греф к молодому вождю, — Всех найти?

— Все здесь, — указал тот на разложенные трупы темнокожих чужаков.

Греф сосчитал тела. Действительно все, кроме пленника Моран. Правда, половина тел была изуродована взрывом и огнём, но нужные оборотню части уцелели и даже были вполне узнаваемы. Прямо чудо, но в чудеса бывший землянин понемногу переставал верить. Всему найдётся объяснение. Нужно только время, чтобы это объяснение отыскать, и тогда всё становиться понятным.

— Головы, — указал Греф Лангаку на тела, — Резать, — и бросил на землю подобранный у разгромленных палаток мешок.

Молодой вождь внимательно посмотрел на соплеменника, но вслух вопроса так и не задал. Не задали его и стоящие вокруг воины обеих племён, хотя и взирали на происходящее в полном недоумении.

Лангак решил не лишать себя удовольствия ещё раз ощутить, как лезвие оружия погружается в плоть такого ненавистного врага. И не важно, что это уже плоть мертвецов — горстка уцелевших Убийц тоже ведь числилась в зрителях. Поэтому он лично отделил от разложенных трупов головы. Сделано было это неспешно и даже в некотором роде театрально. Всё это время царила полная тишина.

Когда последняя светловолосая голова очутилась в мешке, Греф взял отобранный кинжал и разрезал ремни на руках и ногах спасённого им длинноухого. Тот старательно удерживал на лице маску равнодушия, но оборотень буквально кожей ощущал ту бурю чувств, которая сейчас бушевала в душе пленника.

Воины вокруг зашептались в недоумении.

— Ты опускаешь его, — даже не спросил, а скорее озвучил общую мысль шаман Угрул.

— Не опускать — посылать.

— А остальные пленные? — задал очередной вопрос шаман Волков.

— Угрул может забирать их. Волкам нужно новый зверь. Мы брать только один, — Греф указал на пленника Моран.

— Хорошо. Ты указал нам путь к победе, и мы согласимся с твоим решением. Но куда ты хочешь послать этого Убийцу?

— Он лететь домой. Он нести весть, — и Греф ногой подтолкнул к остроухому покрывшийся бурыми пятнами мешок, — Пусть Убийцы знать — здесь их ждать смерть. Знать и бояться. Враг бояться — мы побеждать.

— Это не просто весть о нашей победе. Это вызов. Теперь они обязательно будут мстить. Ты это понимаешь?

— Угрул хотеть говорить после сражения, — Греф снова толкнул ногой своё жуткое послание, — Вот ответ на твой вопросы. Я всё сказать. Ты думать.

Греф повернулся к Лангаку.

— Мы отпускать этот Убийца. Он выбирать один крылатый зверь и лететь. Остальной зверь убить. Мы хоронить наших воинов и уходить. Мёртвых Убийц пусть едят звери из лес. Их оружие делить с Волками.

— Будет так, как ты решил, Белый Зверь, — ответил молодой вождь, а стоящие кругом вожди и воины ворчанием одобрили его решение.

Угрул отыскал взглядом среди вооружённых мужчин фигуру Язимы, и поразился: взор соплеменницы не отрывался от Грефа, и в её глазах виделось шаману даже не восхищение, а нечто такое, чему не смог подобрать названия.

Глава 14.

Дожди, столь неожиданно навестившие обширные лесные пространства, не менее стремительно прекратились. Уже к вечеру ветер окончательно очистил небеса от тяжёлых серых туч, и все группы людей снова затаились в своих убежищах, стараясь ничем не выдать своего присутствия древнему врагу.

Но их страхи были напрасны. Пришельцы с далёкого юга практически потеряли интерес к своим жертвам. Если бы кто‑то из людей сумел подняться в небеса на такую высоту, чтобы ему открылись все пространства северной лесной страны, то рука такого человека неминуемо потянулась бы к затылку. И было бы от чего: над зелёной шкурой лесов правильными клиньями тянулись к югу отряды Крылатых Убийц. Никто не занимался облётом тех или иных участков в поисках затаившихся отрядов беглецов. Пришельцы спешили домой.

Греф не умел летать. И даром ясновидения он тоже не обладал: ни в прошлой жизни, ни в этой. Но, тем не менее, откройся ему вдруг эта картина, то он не удивился бы, а лишь удовлетворённо кивнул головой. О чём‑то подобном оборотень догадывался, и именно на этих своих догадках выстраивал планы на будущее. Вид спешащих на юг Крылатых Убийц только добавил бы ему уверенности в том, что люди, в частности его нынешние соплеменники, получили такую необходимую временную фору: месть чужаков за уничтоженный отряд теперь явно откладывалась на будущее. И эту отсрочку нужно было использовать максимально эффективно.

Однако события этого дня он был вынужден пустить на самотёк. После сражения с Крылатыми Убийцами согласно обычаям следовало со всеми подобающими почестями проводить в Страну Теней души павших воинов, проведя ритуал погребения их тел. Даже Греф понимал, что отдать дань уважения погибшим было просто необходимо. Беспокоил только тот факт, что сам он даже не представлял, что же именно будут делать его соплеменники и воины чужого племени. Ему оставалось только надеяться, ритуал погребения не послужит тем маяком, на который слетятся другие отряды Крылатых Убийц. Для того, чтобы предсказать результат второго за сутки сражения не нужно было даже иметь пророческий дар. Впрочем, шаманы и вожди, да и простые воины, пока что не давали ему повода заподозрить их в склонности к суициду.