Ширли Лорд - Сторож сестре моей. Книга 2

• Название: Сторож сестре моей. Книга 2
• Автор: Ширли Лорд
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0265-4

«Людмила не могла говорить, ей все еще было больно, но она заставила себя улыбнуться, зная по опыту, что это один из способов притвориться счастливой. Он подошел к ней и обнял, грубо распустил ее волосы, каскадом заструившиеся по плечам и обнаженной груди. Когда он склонился к ней и принялся ласкать ее, она закрыла глаза, стараясь унять дрожь, дрожь гнева и возбуждения… Он ничего не мог поделать с собой и яростно поцеловал ее. И чем больше она теряла контроль над собой, тем больше его желание превращалось в смесь вожделения и гнева. Он желал ее, но в то же время хотел наказать за каждый миг страстного томления, которое возбуждало в нем ее тело. Внезапно она предстала перед ним тем, кем всегда была — всего лишь шлюхой, ведьмой, порочной соблазнительницей, которая завлекла отца в свои сети так же легко, как сейчас пыталась завладеть им».

---

Все это не имело никакого значения, она хотела только одного — снова обнять свою мать и уговорить ее поехать с ней в Америку, чтобы заботиться о ней до конца жизни. И если Петер и Кристина захотят приехать, это тоже будет замечательно. У нее нет никакого тайного умысла, говорила она себе. Она не пытается осложнить жизнь Наташе и Чарльзу, ничего подобного. Наконец-то она могла смотреть на все это с высоты.

Так вышло, что лишь после Нового года, в первых числах января, она смогла пересечь границу Чехословакии. На таможне над дверью иммиграционной службы висел портрет Вацлава Гавела, но в остальном, казалось, ничего не изменилось с того дня 1968 года, который она никогда не забудет, когда она под дождем ждала Наташу на австрийской границе. У таможенников по-прежнему были хмурые и подозрительные лица, и они демонстративно носили оружие. Луизу явно ждали, но один молоденький солдат с угреватым лицом открыл две сумки из ее багажа, вынимая и перетряхивая вещи, а затем даже не положил обратно красиво упакованные свертки.

По пути в Прагу длинный конвой русских армейских машин, двигавшийся с черепашьей скоростью, оттеснил ее автомобиль к обочине, и Луиза похолодела от страха. Больше тридцати минут они ждали, пока проедет конвой.

— Возвращаются домой в Литву или Азербайджан, спустя двадцать лет, — сказал ей шофер. — Небольшая часть из пяти советских дивизий, «охранявших» Чехословакию для собственного спокойствия, — добавил он язвительно.

Перевалив через пологие, заиндевевшие холмы, они увеличили скорость; когда они пересекали Богемское плато, она попыталась отыскать знакомые места, где бывала в детстве, где однажды видела, как собирают хмель для настоящего пльзенского пива, который варят в Пльзене; смотрела на замерзшие деревни, состоявшие из гранитных коттеджей и церкви, покрашенных краской пастельных тонов, пока, стряхнув дремоту, не обнаружила, что они спускаются с крутого холма в предместье Праги.

— Остановитесь, — сказала она, когда они очутились в центре города. Неяркие лучи солнца с трудом пробивались сквозь тучи; жители казались замерзшими, но улицы были забиты народом, и открытые кафе на мостовых переполнены. Ей захотелось немного посидеть в кафе, почувствовать себя частью толпы.

— Посидите со мной, — попросила она шофера. Он понял.

Ее глазам открывались удивительные картины. Среди суетливо спешивших куда-то однообразно одетых домохозяек и служащих в тяжелых пальто вдруг появились панки, юноша и девушка, с гребнями волос на макушке, кольцами в носу и ушах, одетые в тенниски, раскрашенные полосами национальных цветов — красного, белого, голубого — и обмотанные убогими шарфами. Прошла мимо группа кришнаитов, распевая песни и дрожа от холода в своих робах шафранового цвета, а за ними переваливался гусиной походкой человек в военном мундире с чучелом гуся, привязанным веревкой к спине.

Луиза посмотрела вопросительно на шофера, тогда как люди, сидевшие за столиками вокруг них, начали вставать и весело приветствовать ряженого.

— Он отнял у чешского народа двадцать один год, — пояснил шофер.

Луиза просидела в кафе, разглядывая прохожих, больше часа, а потом настало время переправляться через реку и идти домой.

Неужели их домик всегда был таким маленьким? Она ужасно волновалась и потому сначала даже вообразила, что ошиблась улицей. Пока она колебалась, стучать или не стучать в разбитую дверь с облупившейся почти всюду краской, та распахнулась сама от сильного порыва ветра. Она почувствовала знакомую смесь запахов — растворов для химической завивки и окраски волос и пищи, готовившейся на вертеле, и ее охватило чувство невыносимой горечи. Слезы потекли по лицу. Она вновь стала девочкой, молодой женой Милоша, которая покинула эту жалкую дыру, чтобы начать с ним новую жизнь в Америке.

Через несколько секунд по лестнице к ней слетела невозможно длинноногая девушка в микроскопической мини-юбочке, красивая, с высокими, экзотическими скулами, большими, орехового цвета глазами и рыжими волосами, струившимися по плечам. Она смеялась, и плакала, и кричала по-чешски:

— О, тетушка Людмила, тетя Луиза Тауэрс, это я, Кристина.

Именно в этот момент Луиза поняла, что у «Луизы Тауэрс Инкорпорейтед» все-таки будет новое «лицо».

— Прошу прощения, что опоздал, Чарльз.

Ян Фейнер опоздал на ленч всего на пять минут — теперь они регулярно встречались за ленчем каждые два месяца или около того в ресторане «Времена года», — но Чарльз знал, как Ян любил пунктуальность. Оставалось только пожелать, чтобы и другие люди относились к этому так же. Особенно Наташа, которая была не в состоянии прийти куда-либо вовремя. Ему показалось, что Фейнер выглядит ужасно.

— Проблемы? — сочувственно спросил Чарльз, не рассчитывая на откровенность. Они хорошо ладили между собой, но близкими друзьями не были и никогда ими не станут.

К его удивлению, Ян немедленно ответил:

— Да, но на сей раз не с АК-3. Мой брат — он неважно себя чувствует. Он слишком много работал и устал, но отказывается признать это. Итак, что будем есть?

Кухня ресторана «Времена года» считалась одной из лучших в стране, но, подобно другим крупным бизнесменам, обедавшим в зале, они заказали лишь одно легкое блюдо — жареную рыбу и «перье». За тридцать минут Чарльз дал Яну квалифицированный отчет о доходах и расходах компании, новых сметах, а также описал положение косметической индустрии в целом, на обоих рынках, «классном и массовом», как он выразился. В течение второго получаса их традиционной часовой встречи Ян обычно подбрасывал Чарльзу новые идеи и передавал то, что, по его мнению, Чарльзу следовало знать о позиции «Эвербах» в отношении косметического бизнеса в общем, и фирмы «Наташа» в частности.

Сегодня, однако, прежде чем Ян успел произнести хоть слово, Чарльз, отчаянно запинаясь, сказал:

— Ян, э-э, я подумал, что должен сказать вам… дети моей сестры, мои племянница и племянник, Кик и Фиона Тауэрс — вы знаете, они потеряли родителей в авиакатастрофе несколько лет назад… Правда, я не… С тех пор, как по семейным причинам я ушел из фирмы отца, я мало встречался с Киком, но ради своей сестры я всегда старался поддерживать отношения с племянницей…

— Что вы пытаетесь сказать мне, Чарльз? — устало спросил Ян. Упоминание фамилии Тауэрс вслед за очередным взрывом Виктора сегодня утром повергло его в уныние.

Чарльз откашлялся.

— Они оба попросили меня выяснить, пока… пока Луизы нет, она поехала навестить своих родных в Праге. Дети знают о вашем… О том, что компания «К.Эвери» одно время интересовалась «Луизой Тауэрс».

— Да, и что? — лаконичное замечание Яна не обнадеживало.

— Похоже, что мой отец не оставил, как все предполагали, «Луизу Тауэрс» Лу — моей мачехе. Контрольный пакет был оставлен опекунам как доверенная собственность Кика, который унаследует компанию в день тридцатилетия, если выполнит определенные условия, и часть акций переходит его сестре и кузине. — Чарльз выглядел смущенным, но поскольку Ян ничего не ответил, он продолжал: — Признаюсь, я удивился, узнав об этом. Кик сказал мне, что идея в равной степени принадлежала Луизе, но это мне кажется весьма маловероятным. Я думал, было бы вполне естественным с ее стороны рассчитывать… э-э… учитывая, сколько она сделала для компании, надеяться, что компания достанется ей.

«Еще бы», — мрачно подумал Ян.

— Как бы то ни было, они обратились ко мне для того, чтобы… прозондировать почву, узнать, не могу ли я по возможности точно выяснить, заинтересована ли еще компания «Эвери» в покупке «Луизы Тауэрс». Кик как-то прочел в «Уоллстрит джорнал» заметку о том, что «Эвербах» до сих пор ищет что-то для приобретения в престижной области. — Так как Ян молчал, Чарльз начал оправдываться. — Сейчас, когда «Юнилевер» громко заявляет о себе в области косметики и компания «Проктор и Гэмбл» скоро станет серьезным игроком, такой вопрос совершенно естественен.

У Яна голова шла кругом. Неудивительно, что Луиза в целом отвергла его предложение; неудивительно, что она была глубоко удручена в тот день, в этом же самом ресторане. Он ни на минуту не поверил, что идея оставить компанию младшим Тауэрсам принадлежала также и ей. Как такое может быть, если ни один из них ничего не сделал для «Луизы Тауэрс»? Это смехотворно. Ян холодно смотрел на Чарльза, вспоминая угрозы, которые услышал от способных на все адвокатов Бенедикта Тауэрса после своего первого предложения Луизе. Итак, он все время совершенно справедливо оценивал ее жизнь; она всегда была и осталась птицей, посаженной в золотую клетку — в золотую Башню[8]. Каким же чудовищем был Бенедикт Тауэрс!

— А если интерес еще не утрачен, что на уме у сторонников нововведений, деток Тауэрс? — Ян говорил небрежным тоном, но в душе у него все кипело. Презренные предатели, думал он, дожидались, когда Луиза уедет из страны, чтобы договориться с ее злейшим врагом.