Пат Бут - Жаркие ночи в Майами

• Название: Жаркие ночи в Майами
• Автор: Пат Бут
• Издательство: ОЛМА-Пресс, Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001529-1

Красавица фотомодель Криста Кервуд решает открыть свое агентство в Майами. В ее жизнь входят новые люди — влюбленный в нее писатель-отшельник Питер Стайн, целеустремленная и порой жестокая в своем стремлении добиться успеха фотомодель Лайза, юный, скромный Роб Сэнд, из-за которого разыгрывается настоящая война между Лайзой и развратной миллионершей Мэри Уитни. Ревность, ненависть, непомерные амбиции — страсти бушуют под жарким небом Флориды. Но и в этом бурном море вечные ценности — любовь и верность помогают удержаться на плаву.

---

— Мне кажется, это забавное местечко, — высказался наконец Хосе, надеясь скрыть свою неспособность анализировать мир, который не является его миром. Он украдкой глянул на нее. Что кроется за этим настроением Лайзы? О дьявол, она прекрасна! И знаменита. Ее блеск будет озарять его в Бей-сайде, где, пришвартовав «Сигарету», он проведет с Лайзой вечер. Он будет прогуливаться с ней, и все эти идиоты, которые считаются его друзьями, увидят, что Хосе дель Порталь де Арагон представляет собой нечто большее, чем его сверкающая яхта, платиновая кредитная карточка и его неслыханно богатый отец. Но дело не только в этом. Он весь горел желанием. Проделывает ли она это с такими молодыми ребятами, как он? Где найти такие слова, которые проложили бы ему дорожку к сексуальной славе? Что делать? Чего не делать с такой богиней, как Лайза Родригес? Каждая доля секунды будет испытанием его мужского достоинства, и Хосе охватывали страх и волнение, ибо ничто не имело значения, кроме этого испытания.

— Мы уже однажды встречались, — неожиданно сказала Лайза.

— Что?

Такого поворота Хосе не ожидал. Конечно же, это ошибка. Когда он в первый раз увидел ее на вечеринке, которую устраивал друг отца, он сразу же влюбился в нее. Подогретый отменным шампанским, Хосе нашел подходящие слова и пригласил ее на ленч, и по причине, которую он до сих пор не мог понять, она согласилась.

— Дело было давно. На вечеринке у неких Альмодоваров. Я пригласила тебя на танец.

— Я бы запомнил это, Лайза. Никто не может забыть тебя. Ни я, и никто другой.

Он сглотнул слюну. Вроде он говорил правду, и тем не менее ему стало не по себе. В голосе Лайзы чувствовалась напряженность. Это не обещало ничего хорошего.

— Тогда я не была красива. Я была толстая, безобразная и бедная. Мое платье было сшито из старья, и сшила его я сама.

Хосе промолчал. Подростком он вел себя не слишком добропорядочно. Внутренний голос подсказывал, что прошлое может помешать ему заполучить игрушку, которую он хотел с настойчивостью испорченного ребенка из богатой семьи.

— Я спросила: «Ты потанцуешь со мной?» Мне понадобился целый час, чтобы набраться для этого храбрости. Ты помнишь, как ты мне ответил?

— Я думаю, ты неправильно меня поняла, Лайза. Я никогда…

— Ты сказал… Ты сказал… — Лайза смотрела прямо перед собой. — Ты сказал: «Арагоны не танцуют с крестьянками».

Он снова сглотнул, но она еще не кончила:

— А потом, пока я стояла перед тобой со слезами на глазах, ты обернулся к своим друзьям и сказал: «Если только они не очень хорошенькие». И засмеялся, и они засмеялись, и тогда я убежала.

В наступившей мучительной тишине слышался только стук мотора. Хосе не знал, что сказать.

Он не помнил такого случая. Но в четырнадцать лет он вполне мог так поступить. Тогда все его поведение определялось деньгами и легкомыслием. Впрочем, и сейчас тоже. У него оставалось две возможности — отрицать случившееся или извиниться. В силу особенностей своего характера Хосе решил испробовать обе.

— Послушай, Лайза, я думаю, что ты неправильно меня поняла. Я бы никогда не сказал ничего подобного… тем более тебе, но если такое случилось… если я сказал так, то я очень сожалею. Честное слово, мне очень жаль…

Он смотрел на нее, пытаясь угадать ее реакцию. Похоже, дело обстоит не очень хорошо.

— А мне все равно. Это ерунда. Тогда меня это огорчило, но в то время меня очень многое огорчало. Мне не следовало приглашать тебя на танец. Не следовало быть бедной. И не следовало есть все эти сдобные булочки. Все плохое, что с тобой случается, это твоя вина. И все хорошее, что с тобой происходит, это твое завоевание. Я не верю в случайности. Ведь теперь ты потанцуешь со мной, Хосе?

Лайза положила загорелую ногу на сиденье рядом с ним и поправила узкую полоску трусиков на бедре. Крохотный бюстгалтер поддерживал снизу ее груди, которые вообще-то в такой поддержке не нуждались, и вдруг воздух вокруг нее сгустился от аромата похоти. Она обернулась к Хосе, ее знаменитые губы приоткрыли безупречные зубы, и она подарила улыбку Лайзы Родригес, стоившую миллион долларов, глупому маленькому мальчику, который однажды обидел ее.

Хосе с облегчением улыбнулся в ответ. Он еще ничего не проиграл. По какой-то причине, которой ему никогда не понять, она не прогнала его.

— Мы можем потанцевать сегодня вечером, — ответил он дрожащим от восторга голосом. Он был так поглощен своими желаниями, что не понял подтекста реплики Лайзы.

— Посмотрим, как ты будешь вести себя за ленчем, — сказала Лайза с воркующим смешком. Прекрасная бабочка высвободилась из безобразного кокона, которому однажды нанес обиду этот мальчик. Но это была та же Лайза Родригес, и она по-прежнему умела ненавидеть.

Хосе стоял у штурвала «Сигареты», когда пришло время развернуть яхту к пристани Бей-сайда. Хорошенькие девушки, находившиеся на борту яхт, назывались в Майами палубной мебелью, а рядом с Хосе было настоящее музейное произведение искусства. Гордость за якобы принадлежащую ему собственность распирала его, пока он вел катер под восхищенными взглядами гуляющих. Он нашел на причале свободное место, где было больше всего зевак, заставил моторы взреветь и включил стереосистему на полную громкость. Это означало — смотрите на меня. Смотрите, что я заполучил. И поэтому — смотрите, кто я!

Он бросил конец матросу с надменным указанием: «Не прикасайтесь к катеру» — и поспешил к кранцам, чтобы закрепить швартовы; потом заглушил мощные моторы, являющиеся столь явным свидетельством его мужественности.

Лайза с улыбкой наблюдала за ним. Она похлопывала себя по бедру в такт музыке. Он был довольно привлекателен, с этим загаром, сильными мускулами и упругими ляжками. В другом мире он мог даже понравиться ей — как приятный эпизод, без всяких последствий, под жарким дневным солнцем. Но это был не другой мир. А именно этот. И Хосе де Арагон являлся для Лайзы его символом. Этот мир, возможно, уже признал, что обстоятельства Лайзы изменились, но как она может доказать это себе? Ответ был здесь, рядом, в глазах юноши, которые были полны насмешки и презрения, когда однажды она пригласила этого хорошенького аристократа потанцевать. Сейчас в его глазах светилось нечто совсем иное — страсть и обожание, страх и покорность, восхищение личностью, телом и красотой Лайзы Родригес, созданными ею из психологических руин своего детства. Здесь, рядом с нею, находилось живое доказательство того, что она теперь вовсе не та, кем была раньше.

— Мы должны выпить здесь, на катере, перед тем как отправиться на ленч, — сказал Хосе, копируя голос своего отца. — Я делаю отличный мартини.

— Как все хорошие американские пай-мальчики из частных школ, — заметила Лайза.

— Ты выпьешь?

Он намеренно пропустил мимо ушей слово «американские». Кубинцы всегда остаются кубинцами, как для самих себя, так и для белых протестантов англо-саксонского происхождения, которые никогда до конца не принимали кубинцев. В Новом Свете аристократами считаются только выходцы из Старого Света. «Аристократы» «третьего» мира существовали только в их собственном воображении.

Хосе торопливо спустился в каюту, схватил серебряный шейкер, немного льда и «правильный» джин. Рассчитанным жестом опытного мужчины он наклонил бутылку вермута над шейкером, демонстрируя, что знает, как делать крепкий мартини. Потом потряс шейкером над головой, словно это был талисман, отгоняющий злых духов, налил солидную порцию напитка в стакан и вручил его Лайзе. В мирке Хосе первое, что следовало сделать с женщиной, это напоить ее пьяной. Второе — напиться самому. Это была безошибочная тактика. Частенько она приводила к печальным последствиям, но о них не стоило вспоминать. Действуя таким образом, всегда можно попытаться еще раз.

Лайза взяла коктейль и опрокинула его в себя так, словно это был лимонад. Она еще в школе научилась пить такие крепкие напитки, какие Хосе и не снились. И отметила выражение восхищения на его лице.

— Ты здесь работаешь? — спросил наконец Хосе.

— Собираюсь. Здесь только что открылось агентство. Его владелица — Криста Кенвуд. Наверное, я буду работать у нее.

— Криста Кенвуд, фотомодель?

— Бывшая, — твердо поправила его Лайза.

— Она снялась в этом фильме… «Люди лета». Потрясная картина! И сама она — настоящая секс-бомба.

Лайза подавила насмешливую гримасу. В мире существовало очень мало женщин, которых она считала достойными конкурентками. Криста была одной из них.

— А не рискованно связываться с новым агентством?.. Я хочу сказать, когда имеешь такой успех, как ты. У кого ты работала в Нью-Йорке?

Лайза посмотрела на Хосе так, словно видела его впервые. Из уст самовлюбленного сынка миллионеров это замечание прозвучало весьма практично. Ясно, что этот мальчик прислушивается к разговорам взрослых.