Александр Терещенко - Быт русского народа. Часть I

• Название: Быт русского народа. Часть I
• Автор: Александр Терещенко
• Жанр: Прочая документальная литература

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости. В них все трогает нас, потому что оно близко к нашим мыслям; потому что все это наше, русское, неподдельное; все проникнуто любовью к родине, отечеству.

В середине XIX в. вышла и почти сразу же стала библиографической редкостью книга известного ученого А.В.Терещенко «Быт русского народа» — первая попытка в России научной разработки этнографического материала. Однако до сих пор она не переиздана, хотя в свое время ею зачитывались и специалисты, и простолюдины.

Семь частей, составляющих это произведение, превосходят многие известные сочинения на аналогичную тему обстоятельностью изложения и объемом, но при этом изящно написаны и доступны восприятию любого, даже самого неискушенного любителя русской старины.

В первой части, которую мы предлагаем вниманию читателя, раскрывается понятие народности, дается подробное описание жилищ наших предков, повествуется об образе их жизни, домоводстве, одежде и музыкальной культуре.

---

Некоторые из наших писателей думали, что переяславский епископ Ефрем, бывший потом митрополитом, первый повелел строить торговые бани при церквах в 1090 г. — Епископ, говорит летописец Нестор, заложил „строение каменное банное“, чего прежде не было, а церкви воздвигались с банями. — Баня на малороссийском языке значит купол, верх церкви, а строение „каменное банное“ означает крестильницы, которые он учреждал при каждом храме.

Бани в таком ныне употреблении между нашим народом, что всякий зажиточный поселянин в деревне имеет свою собственную[375]. Иностранцы с изумлением пишут в XVI и XVII веках, что поселяне наши, выходя из бани красными, как раки, катались по снегу или кидались в ледяную прорубь; потом вновь парились, не подвергаясь никаким болезням. Эта крепость, свойственная русскому, ныне изменилась. Хотя встречаются эти примеры по деревням, однако они не всегда проходят удачно. Теперь только выходят на холод, чтобы несколько освежиться, и потом тут же окатываются теплой водою.

Бани неизвестны в Европе. В Вене и Париже учреждены русские бани, но они далеко отстоят от настоящих наших: там не знают париться вениками, а только обмываются и потеют; самый пар не крепкий и даже слабый, и за всем тем немцы и французы не могут выдержать его. Они ходят в устроенные наши бани только во время сильной простуды, ревматизма и озноба. В Варшаве учреждены очень хорошие русские бани, и они, как говорят, появились там в настоящем виде с 1832 г.

Бани, как средство потогонное, весьма полезны; но употреблять в такой степени, как у нас, они очень вредны. Тело расслабляется и мозговые органы тупеют; наружность теряет природную краску, и она скоро покрывается морщинами. Этому примером служат женщины: они стареют ранее своего возраста и вянут; лица их преждевременно бледнеют и часто желтеют. — Омывание теплой водой, и в легком паре, весьма здорово. Мыться же холодной несравненно здоровее: такое омовение укрепляет тело и оживляет его; румянец бывает постоянно свежий и естественный; морщины проглядывают не скоро и, что важно, гораздо реже подвергаться можно простудам и головным болям. Сама привычка к баням с детства не спасает от расслабления и постоянных простуд, особенно во время сырости.

VI МУЗЫКА

ЛЮБОВЬ СЛАВЯН К МУЗЫКЕ

Музыка, пение и пляска, выражение радости были известны нашим предкам еще задолго до основания политического бытия России. По берегам Балтийского моря жили, по известию византийских историков, мирные и счастливые славяне, коих не мог вооружить противу восточной империи сам Баян, сильный и свирепый аварский хан. Когда греки, воюя с этим ханом (в 590 году), взяли в плен трех балтийских славян, тогда они нашли у них вместо оружия кифары или гусли и узнали от них, что в их стране нет железа; что они не знают войны, любят музыку и ведут мирную жизнь[376]. Нельзя думать, чтобы балтийские славяне не знали войны и оружия, иначе земля их давно была бы разорена; но можно допустить, что они предпочитали мир войне; что пленные три славянина с гуслями находились в стане хана, по обычаю восточному одушевляя воинов игрою и пением к битвам. — Если бы все прибалтийские славяне занимались музыкой, то кто бы обрабатывал их земли? Предание византийцев может подтверждать только то, что все славяне любили музыку и увеселения: ибо из истории известно, что они ввиду многочисленных врагов веселились, пели и забывали опасности. Однажды греки, напав ночью на стан славян, разбили их единственно потому, что, будучи отвлечены песнями, они не приняли никаких предосторожностей [377].

ДРЕВНЕЙШАЯ МУЗЫКА СЛАВЯН

Какие музыкальные инструменты прежде всего были известны нашим предкам? Этого невозможно решить, но следуя за ходом образования, мы знаем, что все народы употребляли первоначально самые простые музыкальные инструменты, потом изменяли их с постепенным усовершенствованием и наконец дошли до того, что первоначальная музыка или осталась в употреблении между простым сословием, или совсем исчезла. Самая естественная музыка появлялась у всех полудиких одноствольным орудием, деланным из тростей и рогов животных. Первоначальная игра состояла из подражаний свисту ветров и пению птиц; потом своими особыми звуками они начали выражать горесть и радость. Последовательные переходы, усовершенствуя приятность созвучий и согласие тонов, изобрели многосложные инструменты, требовавшие не одного искусства, но особого изучения.

Древнейшая наша музыка была простая и, судя по необширному образованию наших предков, полагать можно, что дудка и рожок были у них самые первые инструменты; потом жалейка, рог и свирель; наконец волынка, гудок, балалайка, ложки и гусли.

Дудка, похожая на флейту, есть весьма обыкновенный и простой инструмент по своему устройству. Пастухи преимущественно играют на ней, а потому <он> может назваться пастушеским. В России часто ее смешивают со свирелью; в Малороссии она называется сопелкою [378].

Рожок, древний пастушеский инструмент, употребляется поныне. Его звуки в руках искусного музыканта довольно хорошие, и он заменяет заунывный кларнет.

Жалейка, или сиповка, образует двойную дудку; издает голос сиповатый, отчего она получила настоящее название. — Она теперь выходит из употребления.

Рог делается из двух деревянных согнутых стволов, похожих на военные трубы; употребляется на охоте. Музыка роговая имела свою эпоху и свою моду. При Екатерине II она была в обыкновении. Особенно любил ее обер-егермейстер Нарышкин, у которого роговая музыка разыгрывала трудные ноты и веселила гостей за изобильными пирами. — Со смертью Нарышкина роговая музыка исчезла.

Свирель состоит из семи вместе сложенных дудок или стволов таким образом, что отверстия, по коим пробегает играющий касанием губ, расположены ровно и концы каждого ствола срезаны в соразмерной постепенности в таком отношении, что большой, или первый, ствол превосходит последний вдвое. Это есть древнейший греческий инструмент, коего усовершенствователем почитается бог Пан. Он употреблялся долгое время пастухами в Украине и во всей Малороссии. В России его употребляли в сельских пирушках и хороводных играх.

Волынка делается наподобие раздувательного меха с тою разницей, что кожа, часто сырая, недавно снятая с барана, как это бывает у финнов, надувается прикрепленною вверху деревянной трубочкою; внизу с двух противоположных сторон прикрепляются две разной величины и разных отверстий деревянные трубки, чрез кои проходя воздух выжимает басистые голоса, а третья небольшая верхняя дудочка имеет на своем стволе несколько отверстий, которые по воле играющего прижимаются пальцем и открываются, производя этим разные голоса и звуки. Музыка волынки однообразная: она беспрестанно гудит и ревет. Употребляется повсюду в России.

Гудок похож на скрипку: он о трех струнах и со смычком; рукоятка его вверху загнутая, как у баса, с тремя колышками; по струнам водят смычком, который издает одно гудение, от коего он получил свое название. Он употребляется доныне на сельских пирушках и забавах.

Балалайка состоит из длинной рукоятки, на коей поделаны лады, и из круглого корпуса. На нее навязывают две струны, кои настраиваются довольно высоко. Балалайка есть любимейший инструмент русских. Ни один праздник, ни один свободный вечер от работ не упускается охотниками, чтобы не поиграть на ней. Сам игрок и поет, и танцует. Любители веселья, услышав звук балалайки, немедленно сюда сходятся и начинают разгульную пляску.

Ложки. — Два деревянных инструмента, похожие на обыкновенные ложки, складываются вместе. Рукоятки их унизывают сквозными небольшими шариками, кои бывают металлические, и оставляют их висячими, подобно виноградным кистям. Во время музыки трясут ложками, которые от движения шариков издают многообразные звуки. Тоны их приятнее бубнов.

Гусли. — Они имеют вид легкой ручной арфы с медными струнами; строй их свободный: можно поднимать высоко и очень низко; они служат приятным спутником для пения. Это самый древнейший и любимейший инструмент у евреев. Давид прославился игрою на гуслях. Будучи оруженосцем при царе Сауле, он усыплял его гнев кифарами и воспевал славу Божию[379]. В Малороссии долгое время любили играть на гуслях, но ныне и там они исчезают. В России их не употребляют. — У сербов доселе гусли занимают первое место. От берегов Савы и Дуная до внутренних владений Черногории, везде услышите раздающиеся их звуки, сопровождаемые восхитительнейшим напевом отечественных песен. Нет там уголка в деревне, где бы их не было или, правильнее сказать, нет дома, где бы они не звучали. Бывший владетельный князь Сербии Милош Обренович любил в досужное время от государственных занятий играть на гуслях и петь под их сладкозвучный напев доблестные подвиги своих единоземцев. Любимая песнь сербского народа для гуслей — это есть «Свадьба» Максима Черноевича. Имя сочинителя неизвестно, но она красотою и силою чувствований так превосходна, что не уступает во многом простоте Гомера и восторгу Оссиана. Сохранением своим она обязана народной памяти; переходя многие столетия от поколения к поколению, она наконец в XIX веке сделалась известною в печати по изустным преданиям [380].