Александр Яковлев - Омут памяти

• Название: Омут памяти
• Автор: Александр Яковлев
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5-264-00458-7

---

Поражаешься энергии и целеустремленности Столыпина. Актами от 12, 27 августа и 19 сентября 1906 года Крестьянскому банку передавались для продажи крестьянам участки казенной земли в Европейской России и Сибири. Затем указом от 5 октября отменялись некоторые существенные ограничения в правовом статусе крестьян. В частности, устранялись ограничения при поступлении на государственную службу и в учебные заведения; предоставлялось право свободного получения паспортов и выбора места жительства; снимались препятствия к уходу крестьян на заработки; отменялись пункты законодательства, запрещавшие семейные разделы; зажиточные крестьяне, купившие землю, могли участвовать в земских выборах по курии землевладельцев и т. д. В интересах крестьянства был обещан коренной пересмотр системы местного управления, самоуправления и суда. Без всякого преувеличения надо сказать, что Столыпин полностью избавил крестьянство от остатков крепостничества, завершив тем самым великую реформу Александра II.

Особую известность получил указ от 9 ноября 1906 года о праве выхода крестьян из общины и закреплении надельных земель в личной собственности. Такое решение означало коренную ломку крестьянского уклада жизни. Этот указ был издан под скромным названием «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Первая статья указа устанавливала, что каждый домохозяин, владеющий землей на общинном праве, может потребовать передачи причитающейся ему части земли в личную собственность. Земля могла продаваться, покупаться и закладываться, правда, в ограниченных рамках.

Столыпин сделал аграрную реформу осью всей своей политики, рассчитанной на модернизацию социально-экономического и политического строя империи. Закон, принятый 14 июня 1910 года, подтверждал еще и еще раз, что крестьяне имеют право свободного выхода из общины, но теперь с автоматическим закреплением надела в личной собственности.

Но и эти меры еще не полностью решали проблемы переустройства деревни. Выход из общины, переход наделов в частную собственность не снимали всех неудобств раздробленности, чересполосицы, принудительного севооборота, совместного пользования угодьями, лугами, выпасами и прочего. Поэтому закон от 29 мая 1911 года переносил центр тяжести реформы на землеустройство. Право крестьянина, ставшего владельцем надела, свести все раздробленные участки в один, предусматривалось и ранее. Теперь же сам акт землеустройства считался основанием для признания надела личным владением. Основной упор был сделан на образование хуторских (с перенесением усадьбы на свой участок) и отрубных (с оставлением усадьбы в деревне) участковых хозяйств.

Крестьянский банк получил возможность не только содействовать крестьянам в приобретении земли, но и выдавать ссуды для организации хозяйства под залог надельных земель. Трудолюбивая часть крестьян охотно пользовалась дешевыми кредитами, быстро богатела, укрепляла свой правовой и общественный статус, более активно участвовала в органах земского самоуправления, что позволяло постепенно устранять наиболее архаичные функции общины.

В условиях малоземелья Столыпин двинул крестьянство на Восток, как говорили в старину, «встречь солнцу». Богатство России, о чем мечтал еще Ломоносов, динамично стало «прирастать Сибирью». Алтай, вся южная Сибирь, Приморье покрылись тысячами зажиточных сел и деревень. Столыпин делал все возможное, чтобы, говоря его словами, «дать крестьянину свободу трудиться, богатеть, избавить его от кабалы отживающего общинного строя».

Впервые за всю свою тысячелетнюю историю Россия быстро становилась процветающей страной. Адекватно времени, разумеется. Промышленное производство увеличилось почти в два раза. Снижался импорт, рос экспорт, финансы находились в отличном состоянии. Началось строительство метро. Везде и всюду открывались школы, гимназии, реальные и профессионально-технические училища. Страна была завалена продуктами питания, товарами потребления. Лучшие в Европе магазины были не в Париже и Лондоне, а в Петербурге и Москве. Невиданными в мировой практике темпами прокладывались железные дороги, велось жилищное и культурно-бытовое строительство.

Надо сказать, что сколько-нибудь существенно подорвать значение общины в деревне не удалось. И все же она треснула. В сельском хозяйстве происходили глубокие структурные сдвиги. Заметно выросли объемы сельскохозяйственного производства, его товарность, увеличились урожайность, использование машин, искусственных удобрений. Вдвое выросли крестьянские накопления в государственных сберегательных кассах, почти в десять раз увеличилось число разного рода кооперативов. Значительно повысилось число владельцев, участвовавших в кредитной кооперации, что позволило вложить в хозяйство дополнительные средства.

Экономический курс столыпинского кабинета обострил противоречия как между правительством и обществом, вернее — с частью его, так и внутри правящей элиты. Реализация этого курса не устраивала помещичьи круги, поскольку реформы непосредственно задевали их интересы. Леворадикальные силы видели, что реформы суживали возможности революционной перспективы. Либералов не устраивала попытка совместить представительный строй с самодержавием, что вело, по их мнению, к сужению завоеванных демократических свобод. Как и всегда в России, все куда-то торопились, не очень понимая, куда и зачем.

Упорную борьбу против выходцев из общины вели сами общинники. Крестьянская борьба против выделенцев проявлялась и в давлении на них со стороны сельских сходок, и в прямых нападениях на хутора, и в их поджогах. Как и сегодня. Колхозы яростно уничтожают фермеров.

Ведущую роль в торможении земельной реформы играли тогда патриархально-общинные взгляды на землю как «на дар Божий», как на общее достояние, которое нельзя «закрепощать». Идея всеобщего передела помещичьих и монастырских земель не покидала крестьян, подогреваемых левыми партиями, шансы которых в годы войны резко возросли. Именно община в 1917 году поглотила не только помещичьи усадьбы и земли, но и основную массу хуторов и отрубов. Сталин легко сделал общинников колхозниками, а миллионы богатеющих крестьян, в основном выделенцев из общин, направил в лагеря.

Опыт разработки и реализации столыпинских реформ показывает, что самодержавие постоянно запаздывало с преобразованиями. Каждый шаг вперед, как правило, был вынужденным, диктовался чрезвычайными обстоятельствами и страхом перед дестабилизацией режима. Когда же прямая угроза революции отступала, правящие круги стремились побыстрее свернуть реформы. Особенно активно выступали против реформ местные власти.

Столыпину не суждено было увидеть плоды своего великого труда. В конце августа — начале сентября 1911 года в Киеве состоялись торжества по случаю открытия памятника Александру II — тоже земельному реформатору. Приехал туда и царь с семьей и свитой. Развязка наступила неожиданно: 1 сентября в киевской опере в присутствии императора Столыпин был смертельно ранен провокатором Богровым и 5 сентября скончался. Был ли убийца революционером или агентом охранки, о чем до сих пор спорят исследователи, не столь важно: политически Столыпин стал жертвой и «правых», и «левых».

Убили великого сына России. Он сумел понять, в какую сторону должна двигаться страна. Его, как и любого реформатора на Руси, ненавидели, ибо он замахнулся на интересы умирающих экономических и политических сил. В 1915 году, в разгар Первой мировой войны, крестьянская реформа был приостановлена. Община устояла в борьбе с частной собственностью. Временное правительство под натиском люмпенской демагогии снесло памятник Столыпину в Киеве, чем как бы поставило крест на его великих реформах.

В этом очерке о Столыпине нет открытий. Факты известны. Я хотел лишь подчеркнуть, что Россия имела практический шанс уберечься от разрушительной смуты октября 1917 года, закрепиться на пути правового и богатого государства. Столыпин страстно этого хотел и видел реальные пути преобразования страны.

Но закостенелость самого строя, убогость дворянского мышления, патриархальная твердолобость общинного крестьянства, демагогическая сердобольность интеллигенции, никогда не умевшей заглянуть за горизонт, — все это, вместе взятое, и определило неудачу столыпинских реформ и, как следствие, привело к войне, революции и контрреволюции, к государственному террору, разрушивших Россию.

Конечно, шанс повторить столыпинский поворот история дала и Горбачеву, и Ельцину. Но они не смогли преодолеть самих себя и цепкую хватку прошлого. Не хватило здравого радикализма, таланта управления эволюционным процессом. Если Горбачев еще тяготел к эволюционизму, хотя и постоянно опаздывал со своими решениями, что порождало ощущение эклектики в реформах, то Ельцин предпочитал революционные решения. Они выглядели привлекательно, но оказались бессмысленными. Шанс повернуть Россию к труду и частной собственности есть и у Путина.