Генрих Бочаров - Вологда Кириллов Ферапонтово Белозерск

• Название: Вологда Кириллов Ферапонтово Белозерск
• Автор: Генрих Бочаров
• Издательство: Искусство
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1966

Север не видел конницы татар. Густые леса, непроходимые болота, бесчисленные реки и озера оградили этот край от татаро-монгольских полчищ. Здесь искали спасения жители разоренных городов. Сюда стекались ремесленники, художники, — словом, весь мастеровой, ремесленный люд, который мог здесь заняться своим каждодневным трудом. Правда, и на Севере было много войн, много пожаров, много горя и много страданий. К ужасам войны прибавлялись неурожайные годы и моровые язвы. Горели села и города, монастыри и церкви, и в этих пожарах погибали бесценные сокровища искусства. И все же по сравнению с другими областями древней Руси Север в тяжелые времена татарского ига и много позднее являл собой богатый и относительно свободный край, еще не познавший всех тягот феодальной эксплуатации. Эти обстоятельства и придали искусству Севера более демократичный и народный характер.

---

К югу от церкви Евфимия, вдоль стены монастыря расположены двухэтажные кельи, относящиеся также к XVII веку, но сильно перестроенные; в них позднее находилось духовное училище.

Мимо здания монастырского архива пройдем из Большого Успенского монастыря в Малый, или Горний Ивановский. На небольшом зеленом холме, именуемом в древних документах «горой», красиво возвышается среди деревьев церковь Иоанна Предтечи с приделом Кирилла — главный соборный храм этой обители (илл. 93). Сооружен он одновременно с церковью архангела Гавриила в 1531–1534 годах на средства Василия III. Значительная близость между собой обоих зданий позволяет даже считать их работой одной и той же строительной артели и одного зодчего. Аналогично и объемно-композиционное построение храмов в виде стройного куба, увенчанного первоначально двумя главами, большой — в центре и малой — над приделом, и членение фасадов, завершенных прежде закомарами с кокошниками, и даже отдельные детали убранства (перспективные порталы, традиционный декор барабана большой главы из аркатуры, балясин, нишек и бегунца). Однако церковь Иоанна Предтечи отличает совершенно иная форма верха в виде пирамиды кокошников, обычная для храмов соборного типа. Вероятно, в этом отношении образцом для храма служил Рождественский собор Ферапонтова монастыря.

Отмеченная выше близость храмов распространяется и на их интерьеры. Пространственное построение церкви Иоанна Предтечи идентично нижнему, основному этажу Гаврииловского храма, характеризуясь такими же «итальянизмами» — зальностью решения с равновысокими коробовыми сводами и одним крестовым над западной частью главного нефа. Четыре столба, восточная пара которых почти придвинута к межапсидным стенкам, еще более четко и ясно членят все помещение, причем подкупольный квадрат находится строго в центре всего плана. Правда, западные круглые колонны заменены здесь более привычными, четырехгранными столбами, снабженными тем не менее по «фряжскому» обычаю развитыми базами и капителями. В целом в интерьере этого храма ясно чувствуется освоение новых приемов и форм древнерусскими зодчими XVI века.

Рядом с церковью Иоанна Предтечи, на склоне пологого холма стоит небольшая часовня, которую, по преданию, «срубил» Кирилл. Она, действительно, относится к древнейшему времени. Это — небольшой, примитивно сложенный сруб, ничем не отличающийся от простейших деревянных построек Севера. Внутри часовни стоит сильно изъеденный крест. Верующие считали, что он исцеляет от зубной боли. По соседству, под каменной сенью, хранится еще один деревянный крест, поставленный на месте выкопанных Кириллом и Ферапонтом келий при основании обители.

Рядом с храмом, к югу от него, на самом краю холма стоит трапезная церковь Сергия Радонежского с приделом Дионисия Глушицкого. Построена она в 1560 году, вскоре после окончательного обособления Малого монастыря, по преданию самим Иваном Грозным. Композиция и формы ее довольно типичны для подобного рода построек XVI века. Обе части здания — широкий объем трапезной и более высокий и узкий куб храма с пониженным прямоугольным алтарем — поставлены на подклет, который с северной стороны выглядит как подвал, ибо полностью «ушел» в землю. К квадратному залу со столбом в центре, расположенному во всю ширину корпуса, с запада примыкает каларская палата — узкое, поперечно-ориентированное помещение. Уникальна лишь верхняя часть храма, образовавшаяся в результате надстройки в том же XVI веке яруса звона. С каждой стороны (кроме западной) вверху была устроена широкая открытая арка, где прежде висели колокола. Над кокошниками кровли возвышались традиционные для Кириллова две главы: большая — в центре и малая — над приделом. Превращение трапезной церкви в звонницу — прием довольно редкий и, очевидно, заимствован из аналогичных сооружений Ферапонтова и Спасо-Каменного монастырей. В настоящее время лишь отдельные сохранившиеся фрагменты позволяют представить прежний оригинальный верх храма, значительно измененный в XVIII–XIX веках.

У подножия холма, близ восточной стены монастырской ограды, окруженное зеленью берез, расположено небольшое одноэтажное приземистое строение. Это — так называемая Малая больничная палата, одно из немногочисленных монастырских строений XVIII века (илл. 94). Возведена она в 1730-х годах на вклады императрицы Анны Иоанновны и судьи Адмиралтейского приказа А. Беляева. Однако архитектура здания выдержана в древних традициях, идущих еще от XVI века. Формы палаты, перекрытой высокой тесовой кровлей на четыре ската, явно архаизированы: они подчеркнуто монументальны и просты. Массивные, мощные стены прорезаны небольшими арочными окнами с сильными откосами. Лишь лопатки на углах да тяги в виде полувала, проходящего внизу и вверху на всех фасадах, смягчают ее суровый облик. Композиция интерьера традиционна и восходит к Грановитой палате Московского Кремля. Три арочных проема с разных сторон ведут в просторные сени. К сеням примыкает квадратная сводчатая палата со столбом в центре и распалубками над окнами. Все пронизано духом строгости, аскетичности и суровости, свойственной лишь ранним памятникам монастыря. И только, пожалуй, слишком правильное расположение окон — на одном уровне и через одинаковые интервалы — выдает гораздо более позднее время сооружения этой оригинальной постройки.

Ферапонтово

Из маков — красную, из одуванчиков —
желтую, из пепла — серую, из угля —
черную сделали краски, смешали, раз
вели на полотне, сотканном из трав
земли, написали портрет земли.

Э. Межелайтис

Между двух озер, Бородавским и Паским, на невысоком холме, среди темной зелени деревьев и кустов возвышается Ферапонтов монастырь — небольшая группа сияющих белизной построек. Кажется, сама природа опоэтизировала эти живописно расположенные здания. По сравнению с Кирилло-Белозерским Ферапонтов монастырь выглядит интимным и камерным (илл. 95). Масштабы его невелики, как и невелика занимаемая им территория, хотя возник он почти одновременно с Кирилловом.

Ферапонт, прожив некоторое время вместе с Кириллом после прихода их на Север, пошел искать себе новое место, «пространное и гладкое». Найдя такое, он в 1398 году основал свой монастырь в живописной местности на невысоком холме, откуда открывается чудесный вид на озера, заливные луга и леса.

Обитель эта была создана также по образу и подобию московского Симонова монастыря, где Ферапонт, происходивший из рода бояр Поскочиных, принял пострижение. Руками первых иноков, собравшихся и объединившихся вокруг Ферапонта, была выстроена в 1409 году небольшая деревянная церковь во имя Рождества богородицы, а затем трапезная и кельи. Через десять лет Ферапонта вызывает к себе князь Андрей Дмитриевич, и он уезжает в Можайск, где основывает Лужецкий монастырь. С его отъездом рост обители почти прекращается. Вся братия едва ли насчитывает более 20 человек и ведет весьма скромное существование.

Дальнейшее развитие монастыря связано уже с именем игумена Мартиниана, видного церковного деятеля XV века. Мартиниан — выходец из крестьян небольшой вологодской деревни, монах Кирилловской обители, верный ученик и последователь Кирилла. Он прошел суровую монастырскую выучку, хорошо знал все распорядки служб, все претензии и желания братии. Особое внимание уделял Мартиниан развитию своего любимого дела — переписыванию книг и созданию библиотеки. Все иноки кроме обычных церковных служб должны были исполнять и особые послушания, в том числе читать, переписывать и переплетать книги. Сам игумен также переписывал книги. В короткое время Мартиниан сумел превратить Ферапонтов монастырь в крупный общественно-культурный центр.

Пахомий Лагофет, известный писатель, составитель житий святых, посетивший монастырь около 1461–1462 годов, говорил, что он был «зело красен, много имуще братии Господеви работающих». В 1466 году здесь возводится взамен обветшавшего, новый, более обширный деревянный храм, также посвященный Рождеству богородицы.

С середины XV века Ферапонтов монастырь — один из центров просвещения Белозерского края, крупный феодал, принимающий участие в политической жизни Московского государства. Из стен монастыря вышла целая плеяда известных просветителей, книжников, философов. Достаточно упомянуть Филофея — бывшего игумена, а затем епископа Вологодско-Пермской епархии. Тесные узы соединяли со многими видными иноками Ферапонтовской обители новгородского архиепископа Геннадия. Ведя ожесточенную борьбу с еретиками, он находил в далеком северном монастыре единомышленников и необходимые ему книги.

Немало лет провел в Ферапонтове не менее известный деятель русской церкви — ростовский архиепископ Иоасаф, происходивший из рода князей Оболенских. После ссоры с великим князем Иваном III Иоасаф был сослан в далекую северную обитель, постриженником которой он когда-то был.