Семен Луцкий - Сочинения

• Название: Сочинения
• Автор: Семен Луцкий
• Издательство: Berkeley Slavic Specialties
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 1-57201-062-2

В настоящем издании наиболее полно представлено творчество Семена Луцкого (1891–1977) — поэта «первой волны» русской эмиграции. В «литературном Париже» Луцкий был знаком со многими «знаковыми фигурами» той поры: В. Ходасевичем, Г. Адамовичем, М. Осоргиным, А. Ладинским, Б. Божневым, В. Андреевым и другими.

В книге полностью воспроизводятся два прижизненных поэтических сборника С. Луцкого (1929 и 1974 гг.), и впервые публикуется большое количество ранее неизвестных стихов. Проза поэта представлена в разделе «Очерки». Также публикуются письма С. Луцкого, в частности к М.А. Осоргину и В.Л. Андрееву. Завершают книгу воспоминания о поэте.

---

«По улице томительно и жалко…»[149]

По улице томительно и жалко
Текла густая человечья речь,
Спешил фонарщик с огоньком на палке,
Чтоб хоть какой-нибудь огонь зажечь…

Бродили люди. Делали делишки
И продавали Бога второпях,
С девчонками развязные мальчишки
Уединялись в городских садах.

А я худел и наливался желчью,
Артерии вздувались на висках,
Судьбу хулил — глухонемую, волчью,
Успокоения искал в стихах…

Я чувствовал, как, вечность наполняя
Своим дыханием, был близок Бог…
Он тихо звал, мой дух опустошая,
А я хилел и отвечать не мог.

Душа моя, вкусив земного знанья
Горчайшии плод, томилась в пустоте
Надеждой на иное процветанье
Воспоминаньем о небытие.

3. V<19>26

«Господь, Господь, один, единый…»[150]

Господь, Господь, один, единый
Твой мудрый, Твой пречистый луч…
И я — свободный и невинный,
Взойду сверкающею льдиной
Из глубины морей — до туч…

И пусть свинцовым взором Вия
За мной сорвутся в туголет
Воспоминания глухие —
Там в небесах моя Россия
Огромным голосом поет…

21. V<19>26

«Душа мятежная, живи!..»

Душа мятежная, живи!
Два в мире чуда от богов —
Возникновение любви
И зарождение стихов…

1. VI <19>26

«Я закрываю плотно дверь…»

Я закрываю плотно дверь,
Предчувствием смутным обезволен.
Не трогайте меня теперь,
Не трогайте меня — я болен…

О ней, о ней, все об одной —
Одна мечта, одна забота!
Но музы призрак предо мной
Явится медлит отчего-то…

Немая музыка во мне,
Все узницей она таится…
О, сердце, раскались огнем —
Тогда она осуществится.

И горькой совести теперь,
Я знаю, до конца тревога…
Не трогайте меня: я — зверь,
Я — ангел, не узнавший Бога…

5. IX <19>26

Сон(«На ярмарку штампов, базар велеречий…»)[151]

На ярмарку штампов, базар велеречий
Собрались поэты, пророки, предтечи
И бродят и ищут среди балаганов
На вывесках ветхих «цветистых обманов»…
И сам я, поэтик и странник по миру,
Забрел на базар обновить мою лиру…
Какое смятенье! Пройти невозможно,
За каждую строчку дерутся безбожно…
А я, утомленный, прижавшись к забору,
Взираю на стаю, на стадо, на свору…
— Какая потеха! И что за охота
Так страстно ломиться в гнилые ворота…
В глухой балаган ярлыки зазывают,
Стоят продавцы и, скучая, зевают,
Торгуют, торгуют — все тем же товаром —
«Цепями судьбы» и «любовным пожаром».
И цепи, ржавея, звенят на стене,
Любовный пожар — сковорода на огне…
А дальше — по трубочкам «слезы» в стаканы,
На полках развешаны «грезы», «туманы»…
— На гривенник дайте мне «крыльев могучих»,
А мне на полтинник «лобзаний», да жгучих,
Два пуда «позора», «печалей» штук восемь,
Немножечко «счастья» и рифму на «осень»…
О тут я, не выдержав, страхом объятый,
Поспешно покинул базарчик проклятый.

«Рыдай опять, свободы вечный дух…»[152]

Рыдай опять, свободы вечный дух,
Россия вновь осиротела,
Еще один святой огонь потух,
Еще одна душа перегорела…

Ей солнца твоего не увидать,
Не вынесла она разлуки…
Рыдай, рыдай, отчаянная мать,
Детей обрекшая на муки…

Теряла ты и потеряла вновь.
О, цепенеют дни глухие…
За душу кроткую, за подвиг, за любовь
Рыдай и помолись, Россия.

15. II <19>27

«Мы плыли долго и упорно…»[153]

Мы плыли долго и упорно
Стихиям всем наперекор,
С огромным ветром стихотворным
Ведя серьезный разговор.

Нас провожали альбатросы
И чайки реяли во след…
Под реей крепкие матросы
Себе готовили обед…

Скрипели скрепы, пели снасти,
Ругался грозный капитан…
В единственной прекрасной страсти
Кипел суровый океан.

А ты нас дома ожидала
За палисандровым столом,
Все думала: «Еще им мало,
Еще не вспомнился им дом».

Голубушка, в кисейной шали
Тряс плечики твои озноб…
А мы, беспутные, летали,
О рифмы расшибали лоб…

О, Пенелопа, ты грустила,
И, старый штопая чулок,
Ты, как Европа, уронила
С проворной ножки башмачок.

21. X <19>27

«О, старость, если б ты могла…»

О, старость, если б ты могла…
О, если б молодость, ты знала…
Какие важные дела
Душа отважная свершала б…

Но нет… Вперед не заглянуть,
И что прошло, того не стало…
Так тянется бесцельный путь
Без окончанья, без начала…

Воспоминаний страшный груз,
Надежды радостные крылья…
И голос одиноких муз,
Развеянный с дорожной пылью…

19. I <19>28

«Есть свет, невидимый глазам…»

Есть свет, невидимый глазам
(О я не про лучи Рентгена),
Есть свет, неявленный глазам
В непроницаемой вселенной.

Но радость редкая дана
Душе возвышенной и тонкой,
И проясняется она
Светочувствительною пленкой.

29. II <19>28

«Мир безграничного томленья…»

Мир безграничного томленья,
Мир бледнокровной суеты,
Когда же ветром откровенья
Спасешь меня, овеешь ты?

Когда возвысишь и взволнуешь
И подлинного бытия
Вдохнешь стремительные струи
В преображенного меня?

Вокруг мучительная смута,
Гудит мушиная война,
И голова, как шар, раздута
И дум кощунственных полна.

Еще она крепка на шее,
Еще могуч земной магнит,
Но чую срок — и вот — алея,
Она сорвется и взлетит

Туда, за пустоту, что разум
Постичь хотел и не постиг…
И там, взорвясь, зеленым газом
Отравит небеса на миг…

13. XII <19>29

«Музыкою протекало время…»

Музыкою протекало время…
А на черной, гулкой высоте
Дирижабль нес благое бремя —
Души околдованных в мечте…

Как летел бесшумно и высоко
Праздник, праздник, ты не увидал,
Только Ангел — радостно, жестоко
Медленною местью трепетал.

И когда среди веселой смуты
Зародилась трудная заря,
Гибели чудовищные спруты
Охватили сушу и моря…

Оборвались звездные цепочки,
Грузно рухнул купол неземной,
Куклы восковые на кусочки
Разлетаясь, падали в покой…

27. I <19>30

«Каждое слово о Боге…»

Каждое слово о Боге,
Как о мучительном сне…
Голос твой, голос не дрогнет
На неоправданном дне…

Сердце любовию дышит,
Сердце цветет об одном…
Как о любви он не слышит,
Слабенький, горестный гном?

Ах, о любви не узнает,
Лире земной не простит…
Вещей, что в мире рыдает,
Стонет, страдает, горит…

22. II <19>30

«Я устроил земные дела…»[154]

Я устроил земные дела,
Я могу от земли отдохнуть…
О, как мира вершина бела,
Путь мой снежный, о нежный мой путь…

Незакатная музыка дня
Над пречистой сияет горой…
Муза сердца, ты любишь меня?
Я теперь ослепительно твой…

Но в окне загудела пчела,
Но вблизи задолбил молоток,
Но из крана вода потекла —
Ополчается яростный рок…

Жизни цепкой огромная тень
Заливает осколки огня…
Что же? Снова как камень, как пень?
Муза мира, ты слышишь меня?

15. VI <19>30

«Молчи… Твое молчанье свято…»[155]