Виктор Пономарев - Записки рецидивиста

• Название: Записки рецидивиста
• Автор: Виктор Пономарев
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-218-00741-2

Колония для малолетних преступников, тюрьмы, зоны, лагеря… Вот этапы жизненного пути одного из соавторов этой книги. Три десятка лет, проведенных в местах лишения свободы. С одной стороны, его жизнь и поступки вызывают осуждение, а с другой — сочувствие и сострадание, потому что начало его криминальной «одиссеи» было предопределено суровыми обстоятельствами пятидесятых годов.

Книга написана без всяких прикрас, языком жестким, порой грубым. А разве иначе расскажешь о той среде, где происходят описанные в ней события?

---

— Будете нарушать, я вам такое устрою, всю жизнь будете меня помнить. Половину в БУР загоню, а остальных лес валить отправлю. Помните это!

Зеки на плацу только: «Ха-ха-ха».

— Смейтесь, смейтесь, потом выть будете, как волки!

Покричит майор так, покричит, и на этом дело кончается.

Мы понимаем, это он шумит больше для понтовства, а так он человек хороший, редко кого наказывает, и то за дело. Несмотря на всю его внешнюю нескладность, жена у него была прямая противоположность: невысокого роста, пухленькая и, как куколка, красивая. Мы ее иногда видели, она тоже в зоне работала в бухгалтерии и иногда в зону заходила. Зеки у нас все знают, говорили, Контарева сюда из Алтайского края прислали.

Как-то на вечерней проверке обход на плацу делал сам «хозяин» подполковник Коблев. Шел он не спеша и внимательно осматривал каждый отряд. Проходя мимо нашего отряда, он увидел меня, я стоял в последней пятерке, остановился и сказал:

— Пономарев, два шага вперед.

Я вышел.

— Вас здесь не обижают?

Меня несколько ошеломил такой вопрос.

— Да нет, гражданин начальник, — ответил я.

— Я, Пономарев, не осужденных имею ввиду, а отрядного, — добавил «хозяин».

— Нет, начальник, не обижает. Мы с ним хорошо живем.

— Так вот, Пономарев, расскажи этим людям, как на Севере лес валят и какое там небо в клеточку, а друзья в полосочку. Обязательно расскажи, чтобы думали немного. Становись в строй, — сказал Коблев и пошел дальше.

В зону пришел вор в законе Фикса. По крайней мере, так он себя называл. Похож он был на армянина и сразу подвалился к кавказцам. С русаками и калмыками он вообще не разговаривал. Правда, приблизил к себе одного калмыка по кличке Башка. Тот заказал Фиксе костюм, тапочки, новую фуражку.

Я стал присматриваться к Фиксе. Что-то не то. Так настоящие воры себя не ведут. У меня закралось подозрение. Вон Вовку Тюрьму «хозяин» и недели не продержал в зоне, отправил отсюда. А этот разгуливает себе по зоне. И главное, забыл свои прямые обязанности как законника. Кстати, от Тюрьмы мы ксиву получили, он уже в Омске сидит в изоляторе.

Ко мне подошел Третьяк, спросил:

— Дим Димыч, Фикса вор? Что ты скажешь?

— Нет, не вор, — ответил я. — И не вздумайте дать ему общаковые бабки.

Потом на аллейке возле цеха ко мне подошел Бабай. Я знал, что зоновский общак держат калмыки. Бабай спросил у меня:

— Димыч, хочу спросить твое мнение. Фикса вор?

— Нет, Бабай, «ерша гонит». Будьте осторожны. Фикса такой же вор в законе, как я принц датский. Чутье подсказывает мне, его заслали сюда из управления, чтобы забрать общак и свалить. Я говорил уже Третьяку и еще тебе, Бабай, повторю: не вздумайте дать Фиксе общаковые деньги.

К такому окончательному мнению я пришел после вчерашней моей встречи с Фиксой. Я шел в барак, а Фикса и еще несколько незнакомых мне ребят стояли в локалке на крыльце отряда. Фикса поздоровался со мной, будто знает меня сто лет:

— Здорово, Димыч!

— Здравствуй, — ответил я и, не сбавляя оборотов, попылил в барак.

В бараке разделся, помылся и только сел на шконку, ко мне подошел парень по кличке Элистинский. Он еще раньше мне не понравился. Ходил по зоне блатной наглухо, «цвыркал» (плевал) и разговаривал сквозь зубы, пальцы рук держал веером. Я еще тогда подумал: уж больно бабуин понтуется, ему самое подходящее место в «петушатнике» кукарекать. Как подумал, так потом и получится. Он «засадит фуфло» (не вернет долг) и выпрыгнет за столовую в «петушатник». А сейчас Элистинский сказал:

— Димыч, тебя вор в законе приглашает.

— Где?

— А вон в конце секции сидит.

Я поднялся, подошел, поздоровался с ребятами, которых до этого сегодня не видел. Фикса спросил:

— Ты с «особого»?

— Да, из Мордовии из «десятки».

— Там были воры?

— Были. Но они отказались, выступили по радио. Это Рафик и Грек. Рафик мало говорил по радио, а Грек базарил часа полтора.

Фикса слушал меня, развалясь на шконке. Мне это сильно не понравилось, так «порядочные люды» (воры) в преступном мире себя не ведут, а я как-никак был «дворянин» со стажем. Здесь наш отряд пошел на ужин.

— Мне некогда базар держать, — сказал я и тоже свалил на ужин.

А где-то через неделю просыпаюсь я ночью. В бараке свет горит, зашел Вася, Жулик кликуха, местный парень из Яшкуля. Я спросил его:

— Васек, что случилось? Свет-то зачем врубили?

— Да зверей из восьмого барака выгнали из зоны вместе с Фиксой. Сейчас все они в запретке. Выскакивали со второго этажа.

Утром зона узнала, что их всех посадили в БУР. Фикса поехал на больничку, денег из зоны ему не дали. Поехал на больничку и Жулик, а когда вернулся оттуда, передал мне привет от Петра. Я сразу не врубился, спросил:

— От какого Петра?

— Который с тобой на «десятке» был в Мордовии. Ты его посылал, если он доберется до Элисты, в дом престарелых. Так он приехал в Элисту, по твоей рекомендации устроился в дом престарелых. А там поскандалил с каким-то дедом и зарезал того. А Фиксу в тюрьме «на уши поставили» сильно.

Потом «хозяин» лагеря выпустил из БУРа всех кавказцев и сказал им:

— Как вы могли клюнуть и поверить, что Фикса законник? Вы что, хотели здесь себе пахана сделать? Так надо же смотреть, кого на трон сажать. Идите в зону и работайте.

В зоне на них никто не обращал внимания и не трогал. Но чувствовалось: чуть что, и они опять окажутся в запретке.

4

У меня «катушка была на размотке». Подходил день освобождения. И я ломал себе голову: куда поехать? Меня вызвал к себе начальник Коблев, спросил:

— Куда думаешь ехать?

— Не знаю, — ответил я.

— Мы хотим, Пономарев, сделать запрос в ПМК-10, чтобы тебя на работу взяли.

— Годится, начальник.

Прошло с месяц. Стоим как-то на плацу на вечерней проверке. Впереди стоял парень Вася Маслов, я говорю ему:

— Вот, подошла свобода, а ехать некуда. Нигде не берут. У меня всегда так: как свобода, так ехать некуда.

Вася посмотрел на меня, ответил:

— Дим Димыч, я завтра выхожу на свободу. Приезжай к нам в город Каспийский, совхоз Красинский. У меня там мать, отец, брат с женой живут. На первое время есть где остановиться, а там на работу устроишься. В Каспийском экспедиция есть, бурят скважины на нефть и газ. Так у них постоянно рабочие требуются. В общем, после проверки поговорим еще в бараке.

Обход делал опять хозяин. Подойдя к нашему отряду, он глазами отыскал меня, сказал:

— Пономарев, шаг вперед.

Я вышел из строя.

— Вот так, друг, в три места давали запрос о твоем трудоустройстве, но везде от тебя отказываются. Уже не знаем, куда и обращаться.

— Не надо, начальник, никуда больше не пишите. Я сам еду в совхоз Красинский. И запрос туда не делайте, они все равно откажут.

— Если хочешь, Пономарев, я с тобой поеду, — то ли в шутку, то ли всерьез спросил подполковник.

— Не надо, начальник. Я сам поеду.

— Ну, смотри, Пономарев.

Вечером я пришел к Ваське в пятый барак. Заварили чайку, попили. Он дал мне свой адрес. А на другой день Вася ушел на свободу. Через три дня я написал ему письмо. Вася ответил, пишет, что домой добрался нормально, пока не работает, отдыхает. А как немного потеплеет, тогда пойдет устраиваться.

Шарип ушел на расконвойку. Дали ему «КамАЗ». Я посоветовал:

— Смотри, Шарип, не «спались». Кто-нибудь попросит тебя привезти в зону что-нибудь, вот и «спалишься».

— Нет, Димыч, я пока никому ничего возить не буду. А дальше посмотрим.

На другой день Шарип уехал в Элисту на «КамАЗе». Вечером вернулся, пришел ко мне, принес конфеты, чай, сказал:

— Заваривай, Димыч. Лучше тебя никто не заваривает.

— Могу, Шарип, с тобой секретом поделиться. Заварки жалеть не надо да запарить как следует. Вот и весь секрет, — посмеялся я.

Я заварил, мы сидели пили купеческий, разговаривали.

— Ну как там у тебя за зоной? — спросил я.

— Все нормально. В Элисте заезжал к жене Наганюка. У него, оказывается, две жены: одна молодая, другая старая. Он письмо мне дал, чтобы я старой жене передал. Я заехал к ней, она взяла письмо, прочитала и говорит: «Старый хрыч, непутевый. Втихаря от меня имел еще одну жену. Я этого ему не прощу». Но все-таки написала ему письмо, хотела передачу передать, но я не взял, сказал, в другой раз возьму.

Наганюк сидел в зоне вместе с нами. Это был в свое время в Элисте подпольный миллионер. Работал он «литером» (крупным начальником), заготовителем. Все магазины платили ему дань. Да, видимо, обнаглел, вот жадность фраера и сгубила. В один прекрасный день в райотдел милиции на него поступило заявление, что он берет взятки. Когда порхатого арестовали и произвели обыск на хате и в подвале дома, то менты, видавшие всякие виды, и те в шоке были. Изъяли триста пятьдесят тысяч денег, восемнадцать фляг меда и других продуктов и товаров столько, что потребовалось несколько машин, чтобы их вывезти.