Михаил Рашевский - Ускоряющийся

• Название: Ускоряющийся
• Автор: Михаил Рашевский
• Жанр: Научная Фантастика

Жанр — городское фэнтези.

Краткий синопсис: после неудачной попытки суицида парень — рохля, неудачник по жизни и лентяй — приобретает способность менять внутренний ритм жизни относительно всего остального мира. Сумеет ли он воспользоваться данной ему суперспособностью ускоряться? Как он решит реализовать свой вдруг возникший потенциал? Какую стезю выберет? А если учесть, что он такой в мире не один?

---

На дороге действительно авария! И одна из сцепившихся в одно целое машин — Ромина «Тойота»! Нужно было тормозить, но тормозить по-умному, чтобы не расплющится в лепёшку и не переломать все кости. В ход пошли подручные средства и рельеф местности, многоступенчатое торможение и постепенное гашение скорости. И всё же он не рассчитал. Уж слишком разогнался, потому и не успел остановиться на том рубеже, что наметил. Всё ещё большая скорость, всё ещё невозможно остановиться! А его уже закручивает, и кидает, и норовит свалить. Пришлось с земли, с клумбы, на которой и намеревался сделать «стоп», перебираться по деревьям, лавочкам, вмурованным урнам для мусора и театральным тумбам. Погнутые стойки, вмятины на уровне лица, длинные борозды по зелёной траве прописали пунктиром его тормозной путь. Исчезающая цепочка следов до второго этажа и обратно, вмиг возникшая на стене дома, закончилась в кустах, взорвавшихся ветками аккурат между идущими парочками.

Хромая на обе ноги и потирая ушибленный локоть и счесанное плечо, Дима вернулся на перекрёсток, где всё и произошло. То есть ещё происходило. Столкновение всё ещё длилось, и от одного только его вида Дима взвыл от отчаяния: в легковушку Романа врезался бетоновоз. Громадный, много больше отечественных и массивный. Кубов на восемь-десять бетона, а это тонны, десятки тонн бетона. Вкупе с массой самого грузового автомобиля это тянуло на локомотив, не меньше. Да заметил ли он вообще легковушку? Судя по клаксону, может быть, и да, но сумеет ли бетоновоз остановиться и не перевернуть Ромину машину?

Время, время!

«Где Инга? — возникла мысль. — Почему её нет? Я не могу ничего придумать! Как можно так долго бежать?»

— Инга! Инга! Помоги! — а сам обежал по кругу сцепившиеся машины. — Так. Тихо. Спокойно. Думаем.

«Эх, Роман, Роман, как же ты вляпался-то?» — беглый осмотр перекрёстка навёл на мысль, что как только красный у Романа сменился на мигающий жёлтый, он уже нажал на педаль газа. А бетоновоз решил, что успеет проскочить, видать, опаздывал на объект. Ну и вот. Со всей скорости въехал в вылетевшую на перекрёсток легковушку.

Бетоновоз медленно, очень медленно, но неотвратимо сминал бок «Тойоты». Хорошо хоть противоположный от водителя. Тело Романа впиваясь боком в страховочный ремень, а навстречу голове уже вспухал пузырь боковой подушки безопасности. Руки, вцепившиеся в рули, белели на фалангах пальцев: от неожиданности произошедшего Роман попросту впился в руль. Глаза только скашивались в бок, туда, откуда пришёл ещё не окончивший звучать клаксон и откуда пришёл грохот. А дети? С ними было всё намного, намного хуже. Они не были пристёгнуты — это «раз». Им было шесть с половиной и самую малость больше пяти лет. Они уже вышли из того возраста, когда обязаны сидеть в специальном детском кресле и вполне могут вести себя нормально, не прыгать по салону и не отвлекать водителя. Вот они смирно и сидели, пока в бок машины не въехало что-то страшное и большое. Видать, в последнее мгновение они увидели опасность и инстинктивно бросились от неё прочь. И удар застал их кинувшихся в противоположную от надвигающейся громады сторону. Стёкла разлетелись, и теперь в воздухе, медленно приближаясь к детям и Роману, висело облако острых мелких осколков. Дети же, находясь чуть ли в невесомости, падали и на это облако осколков, и на надвигающуюся вместе с ними внутренний сминаемый бок машины. И это вот было жутким «два». Через пару секунд — в нормальном времени — они встретятся на контркурсах сначала с острыми стёклами, а потом и металлом машины. Ещё через секунду их телам передастся чудовищный импульс от громады бетоновоза. Людское тело слабо и совсем не прочно. В мгновенной «битве» между костьми и мышцами и железом последнее выиграет с огромным счётом. То, что останется от тел детей, будет кинуто вперёд, по ходу движения всей сцепленной механическо-плотской конструкции. Дальше салона «родного» авто им улететь всё равно будет не суждено, и при последующем столкновении всё будет окончено. Если каким-то чудом им удастся выжить при первом ударе, то от внутреннего второго ничто не спасёт.

Всё это промелькнуло в голове Димы буквально за секунду его времени, и от представленного он взвыл. Нужно было действовать, и действовать немедленно! Но что же делать, что???

— Инга-а-а!!! — закричал он, беспомощно оглянулся по сторонам. Девушки всё ещё не было. А может, ещё кто-нибудь поможет? Дима бегло огляделся. Обычный перекрёсток, вон небольшое кафе, люди сидят, улыбаются, пьют пиво и чай, но кое-кто уже начал поворачивать голову на визг тормозов. Пешеходы, зазывалы, на балконах стоит мужик в трениках и курит сигарету. Никто не поможет, никто!

Дима кинулся к машине, упёрся в неё плечом, в отчаянной попытке сдвинуть легковушку с траектории движения многотонного бетоновоза. Словно комар, пытающийся сдвинуть слона. Разбежался, ударил ногой. И ещё, и ещё. Крыло, в которое он бил, смялось — и только. Да ногу ещё отбил.

С трудом открыл заднюю дверь, уже протянул было руки, чтобы схватить и вытащить девочку, да вовремя остановился. Эдак он своей помощью сделает медвежью услугу: повлияет своим временным полем на неё, на всё окружающее — и девочку просто кинет вперёд, то есть назад, на бетоновоз. А если схватит за руки, так может просто руки оторвёт?!

Что же делать, что делать?! Секунды — здесь — тикают. Время не остановить, сколь быстрым ни будь.

Но не станешь же тупо смотреть на то, как тельце малыша размазывает о металл сминаемой машины?!

Раздираемый на части внутренними противоречиями Дима, перекрестившись, сунулся в салон, чтобы хоть как-то, хоть ценой растянутых мышц, поломанных костей, но спасти жизнь детям. Ребёнку. Одному из них. С ужасом Дима вдруг осознал, что таким вот образом — пытаясь аккуратно, чтобы выжил — вытащить ребёнка он сумеет только одного. Второго, увы, просто не успеет. Но… кого?

Словно в замедленном сомнамбулическом сне он протянул руки к ближайшему ребёнку… как вдруг его за плечо рванули наружу.

— Нээээт! — замедленно, заторможено крикнула ему в лицо Инга. Она, тяжело дышащая от бега, передвигалась, тем не менее, очень плавно, словно в замедленной съёмке. Дима понял, что он ускорился до своего максимума, то есть передвигался как минимум почти втрое быстрее своей девушки. Для неё это стало открытием, и теперь в её глазах он увидел вопрос, который она, конечно же, задаст, но задаст позже, когда — и если! — они совладают с ситуацией. И ещё. В глазах читался не только вопрос, но и… боль? Более того — ужас? Словно вся эта ситуация, всё то, что она видит перед собой, навевает ей совсем не радостные воспоминания. — Неэээ таааак!

— А как? Как? — Дима и не думал замедляться. Он понимал, что в своей скорости он сумеет сделать больше. Быстрее. Инга — чудо девушка! — и это поняла. Она не стала объяснять и договаривать, а просто указала, то есть начала указывать, протягивать руку по направлению к кафе. Дима не стал дожидаться, пока её рука (как же медленно!) выпрямится и тут же кинулся к столикам.

«Что? Что ты тут видишь? Что ты задумала? Мягкие подстилки на стульях? Но их мало. Сами стулья и столы, всунуть их между машинами, чтобы смягчить? Да не получится! Стащить у официанта стальной поднос и поставить его как щит между осколками и детьми? Это, конечно, идея, но не спасёт малышей от удара и переломов! Что же?»

Он, тем не менее, выхватил из рук официанта поднос и помчался обратно. Но не успел сделать несколько шагов, как затормозил со всех четырёх: Инга отчаянно и очень медленно махала головой. Отрицательно махала! Да что же? Её руки сжались в кулаки и дёрнули пустой воздух на себя. Что она хочет этим сказать? Выхватить что-то. Стащить. Что? Дима в отчаянии обернулся вновь на кафе и тут только обратил внимание, что столики покрыты скатертями. Весёлые жёлто-зелёные расцветки, бахрома по краю. Это? Он подбежал к столику, схватил покрывало и потащил на себя. Стоящие на столе бокалы и тарелки даже не шелохнулись, настолько быстро в том мире он выдернул скатерть. Оглянулся. Это? И угадал, что Инга начала тянуть вверх уголки губ, а пальцы складываться в довольный «Ок».

Дима со всей возможной скоростью выдернул ещё несколько скатертей и помчался обратно, лихорадочно размышляя на бегу, как же эти скатерти пристроить? Инга хочет укутать малых в скатерти так, чтобы вокруг них вышли мягкие коконы? Да маловато времени и скатертей. И не укутаешь особо — ускоришь ведь их!

А Инга, умничка какая, уже рассказывает. Вернее, показывает, поняв за мгновения, что так меньше времени уйдёт. Она сжала ладони, а потом одну направила к себе, а вторую — от себя. И указала на простыни.

Вот ведь нескладуха! Он же ничего и не понял! Что она хотела показать? Дима сунул в руки Инге скатерти, обнаружил, что под скатертями поднос, который он умудрился не выкинуть, сунулся в салон и осторожно, но быстро просунул его между детьми и роем осколков, чуть подкинул и поспешил убрать руку. А всё равно не удалось избежать травм: несколько стёклышек успели соприкоснуться с временным полем Димы и, ускорившись, впиться в запястье. Словно пчёлы ужалили. Дима зашипел, но пересилил себя. Кинулся на помощь Инге, которая, не дожидаясь его, схватила пару скатертей и стала связывать их углы между собой попарно.