Михаил Рашевский - Ускоряющийся

• Название: Ускоряющийся
• Автор: Михаил Рашевский
• Жанр: Научная Фантастика

Жанр — городское фэнтези.

Краткий синопсис: после неудачной попытки суицида парень — рохля, неудачник по жизни и лентяй — приобретает способность менять внутренний ритм жизни относительно всего остального мира. Сумеет ли он воспользоваться данной ему суперспособностью ускоряться? Как он решит реализовать свой вдруг возникший потенциал? Какую стезю выберет? А если учесть, что он такой в мире не один?

---

«Как всегда, небось, пьянь нажралась, что-то там перевернули — и загорелось, — вяло думал Игорь, выискивая в пачке чипс позажаристей. — Вот пусть сами себя сжигают, меньше мрази останется на земле. Хм, забавно, а чего тот чувак шарфом лицо обмотал?»

На экране показывали снятую кем-то на мобильный телефон сцену, которую Игорь посчитал омерзительной: от горящего домика мужики отволакивали за руки мужика и старушку. У мужика голова была обмотана шарфом. Бабушка вообще не подавала признаков жизни. За свою не такую длинную, но насыщенную жизнь Игорь повидал многое и многих. И пожары видел, тушил даже однажды. Вот там, на пожаре, он и увидел, как из дыма вот так же выволакивали, к сожалению, уже трупы людей. Задохнулись. Напились, заснули, свалили печку с открытой спиралью на кровать, та прожгла себе путь к перине… А когда разгорелось, кто-то увидел, вызвал 01 — и приехали пожарные. Да вот спасать никого уже не надо было. Задохнулись все.

Что там диктор рассказывал, слышно не было. Но почему-то потом укрупнено показали этого молодого человека, уже без шарфа. Качество снимка было ужасным: делалось в движении, а потому смыто. Но и того, что видно, хватило с головой, чтобы поперхнуться и закашляться. На экране был его сын! Его Дима!

«Нет, не может быть! Этот парень просто похож на него — и всё. Не может мой сын быть одним из них! Это ведь… притон, это ведь… алкашня и нарики!»

Игорь оглянулся в поисках пульта, чтобы сделать погромче, как всегда, не нашёл, бросился к самому телевизору, но увы, сюжет уже сменился иным. Тогда он опрометью бросился в ванную, где, развешенные на верёвках, сохли недавно постиранные вещи Димы. «Вот она рубашка, такая же, как у того парня в телевизоре. А вот и шарф тот! И от куртки разит! И похож он на моего сына! Так что же, получается, мой сын… алкоголик? Или хуже того — наркоман?!»

Эта мысль, додуманная уже в зале, невольно подкосила, он сел на быльце кресла и бездумно уставился на экран телевизора, где один дебильный рекламный ролик сменялся следующим.

«Ах ты ж ёкарный бабай! Точно! Это ещё тогда началось, пару месяцев назад, когда он подрался с пацанами со двора. Ну, так сказал… или не сказал? И с пацанами ли? Может, с наркоманами? Да точно, с нариками долбанными накуролесился, потом в грязи где-то там повалялся! Идрить-колотить! Да чтоб его…

Но он же приходит домой не пьяный! Уж я-то запах учую, на рабочих как ищейка настроен. У меня под хмельком не поработаешь. Вот и он. Не пьёт же! Значит, точно колется. Ах ты ж мать-перемать! Или таблетки какие-то глотает. Как их… барбитураты и амфетамины. ЭлЭсДэ. Наглотается — и валяется где-то в отключке. На работу, видать, совсем болт забил. Даже вот худеть начал. От наркоты худеют, кажись.

Нет, нельзя это спускать на тормозах. «На тормозах»? Ха! Да если он ширяется, я его урою! Сначала пропьёт, то есть проколет всё свою зарплату, потом назанимает тучу денег, потом всё, что в комнате, вынесет, а потом и за наше всё возьмётся… Щаз! Ага, вот так и отдам всё то, что годами нажито… но сын ведь! Не хухры-мухры с района.

Надо что-то делать. Жене, что ли, позвонить, посоветоваться? Или просто подождать, когда вернётся, и тогда вместе решим. Нет, ну надо же, а мы собирались ему взять в съём квартиру. Мол, начал жить самостоятельно, предоставим все условия. А он там притон устроит!

А может, я ошибаюсь? Может, всё совсем не так, как я думаю? Накрутил себя… Точно! Пойду — и спрошу. В лоб. И в глаза буду смотреть. Он, помнится, этого не любит. Вот и выведу его на откровенный разговор… Блин, а мандраж откуда? Что, сына забоялся? Неееет, забоялся того, что правдой всё окажется… Да к чёрту!»

Дабы не тянуть кота за, так казать, тестикулы, Игорь решительно направился к комнате сына и громко постучал в дверь. Так и хотелось не рукой и не постучать, а с ноги и напрочь! А вдруг он там свои таблетки сейчас перепрятывает?!

Но не прошло и пары секунд, как послышалось шорканье, клацнула защёлка — и дверь распахнулась. В комнате царил полумрак, на экране монитора двигались фигурки и бежали строки чата. «Чадо» как всегда рубилось в свои дебильные онлайн-игрушки. Игорь буркнул:

— Можно войти? — и, отодвинув плечом сына, вломился в комнату. Вообще, он такого себе не позволял, они давным-давно заключили между собой паритет о личном пространстве. Но обстоятельства вынуждали, да и вот таким поступком он как бы говорил сыну, что причина визита — серьёзная.

Дима был несколько обескуражен, запоздало ответил «Да, конечно», аккуратно прикрыл дверь и приглашающее показал на кресло, мол, присаживайся. Поджав губы, глянул на экран монитора, где уже появились в чате строчки, адресованные ему. С большим количеством восклицательных знаков. У них сейчас был рейд, и визит отца просто сводил на нет все те достижения, что на этот момент образовались у их клана. Дима досадливо нажал на кнопку выключения монитора и присел в свою очередь на кровать.

— Что ты хотел у меня спросить?

Игорь, как ни темно в комнате было, всё же заметил красные кляксы у сына на лице. Не говоря ни слова, он щёлкнул выключателем — и от люстры брызнул яркий свет трёх ламп. Дима зажмурился и отвернулся, но отец всё же заметил красные пятна на лице и шее. Да и на руке тоже. Смазанные чем-то.

— Что это? — вместо того вопроса, что хотел задать первым, спросил отец.

— Это? Что «это»? Ах, это… — сын вроде как удивлённо уставился на пятна. Несмело взглянул на отца, прожигающего его взглядом, тут же отвёл глаза. Видно же, что юлит и ищет оправдания, но не находит. — Это… аллергия!

— Аллергия? — разочаровано переспросил отец. «Врёт! Врёт нагло, в глаза! Это ли не подтверждение вины? Какой вины? Ну, что он — наркоман!.. Надо усилить давление». — Какая такая аллергия? У тебя же никогда не было аллергии!

Сын только развёл руками, мол, не было — и возникла.

«Ах ты мелкий шкодник! Издеваться над отцом надумал?»

— Я всё знаю! — рявкнул Игорь. — Ну-ка, рассказывай давай!

Дима лихорадочно размышлял. «Что он знает? Откуда узнал? Как я прокололся, где? Ой да боже ж мой, у меня столько возможностей попервой попасться на глаза было! И Катюха могла проболтаться про тот мой прыжок… а что прыжок? Она ничего и не видела и не знает. Может, он меня выследил на недострое. Но кто ему сказал?! Кстати, и что именно сказал? А может, действительно, пора? Пора раскрыть карты. Всегда нужно иметь крепкую базу и надёжный тыл. Когда отец тебя понимает и прикрывает в случае чего — это многого стоит. Да и сколько можно обманывать и таить от них всё? А может я своей способностью ему помогу конкретно? В чём? Да какая нафиг разница. Он же мой папа! Во всём помогу! Надо решаться».

В то же время, когда Дима медлил и всё не осмеливался произнести слов признания, Игорь в душе закипал. «Ты смотри, как его колбасит. Ой, сынуля, грешки у тебя за душой немаленькие. Что же ты скрываешь? Если человека убил, засажу в тюрьму! Собственноручно привезу в участок — и сдам полиции! Вот, вот, рожает что-то. Ну, что ты мне расскажешь, сынок?»

— Пап… па, я могу ускоряться и двигаться в сто раз быстрее любого человека! Ну, не в сто раз, а пока в семьдесят пять, но это не предел, и я точно знаю, что смогу и… что?

Пока он говорил свою признательную речь, видел, как наливается кровью лицо отца. Это нехорошо, это очень нехорошо: папа в гневе страшен. «Какого чёрта он сердится? Я же сознался во всём! Я же раскрыл ему свой секрет, сделал то, что он хочет!»

— Что за чушь ты мне тут мелешь, мля? — прорвало отца. — Какое нахрен ускорение, какой дури ты обкурился? — он разразился трёхэтажным матом, которым словно пощёчиной огрел сына. — Ну-ка, закатай рукава!

— Рукава? Зачем? — не понял Дима. Гнев отца, обрушившийся на него так внезапно, совсем выбил из колеи. Но тут пришла догадка. — Пап, но я же…

— Закатывай!!! — во весь голос проорал отец. Дима с удивлением заметил, что кулаки отца сжались, словно он едва сдерживал себя, чтобы не ударить сына. Это испугало больше всего: отец вообще не поднимал на него руки. Никогда. Мама могла отвесить полновесного леща, особенно когда он ещё в школе учился и приносил домой не совсем приятные оценки, но отец… никогда! Обида больно ударила по сердцу, увлажнила глаза, он сник и покорился. Молча закатал рукава рубашки, явил отцу совсем не исколотые руки.

— Я не наркоман, — тихо сказал он.

— А теперь задери штаны! — рявкнул отец. И тут сын безропотно подчинился, показал чистые, не исколотые ноги.

— Трусы снимать? — как-то очень спокойно и ровно спросил его Дима.

— Трусы? Зачем? — не понял отец.

— Говорят, туда тоже наркоманы колют. Прямо в яйца.

Игорь вспыхнул пуще прежнего. «Этот щенок ещё издевается?» Но в глазах у сына не было издёвки или презрения. Поруганная гордость была, отрешённость какая-то, даже безразличие, а надменности или глумления — нет, не было. Это как-то сразу его подкосило. Дима на вид не был заторможен, а на теле не было следов уколов. Значит, до тяжёлых наркотиков дело, слава богу, ещё не дошло. Но это не исключает того, что он мог пить всякие таблетки. Хотя… они ведь тоже должны иметь какие-то последствия?