Наталия Осояну - Звёздный огонь

• Название: Звёздный огонь
• Автор: Наталия Осояну
• Жанр: Фэнтези

Бескрайний океан полон опасностей: на его просторах моряков поджидают сирены, кракены, кархадоны и безымянные твари — те, после встречи с которыми не остается никого, кто мог бы об этом рассказать. Но моряки — бесстрашный народ, привыкший рисковать. Вознеся хвалу Заступнице и полагаясь на всемогущего капитана, они отправляются в путь. Целительница Эсме еще не знает, что вскоре покинет родной город и отправится на поиски древнего сокровища в компании темных, но весьма примечательных личностей на борту пиратского корабля. Вторая книга из серии, посвященная новым приключениям старых друзей с "Невесты Ветра".

---

Или, быть может, это ему приснилось…

* * *

Потоптавшись недолго у двери, он чуть-чуть успокоил бешено колотящееся сердце и лишь после этого взялся за ручку, которая оказалась такой холодной, что пальцы тотчас же онемели.

— Ты пришел? Входи же скорее, мой мальчик!

Хоть дядюшка и обращался с ним весьма сердечно, Хаген всякий раз при разговоре начинал трепетать. Что послужило тому причиной, он не понимал: Пейтон был сама любезность и ничуть не походил на торговца-скупердяя, о котором то и дело рассказывали тетушки. Он забрал горе-племянника с собой в Фиренцу, поселил в собственном доме, выделив комнату — хоть маленькую, но отдельную. В доме Хеллери у него и этого не было. И всё-таки какое-то темное предчувствие терзало Хагена, не давая спокойно спать.

Что Пейтон попросит взамен?..

— Садись, поговорим.

Библиотека, по совместительству кабинет, располагалась на втором этаже. Здесь царил прохладный полумрак и пахло книжной пылью, а сами книги, казалось, настороженно взирали на Хагена с дубовых полок — словно знали, что он не особенно любит читать. Ещё здесь было два стола — за одним дядюшка сидел, утопая в огромном кресле, а другой был накрыт темной тканью, под которой угадывались странные, резкие очертания чего-то… лабораторных приборов? Какой-то механизм жужжал и тикал в дальнем углу. Трисса уже говорила, что её отец держит у себя в кабинете часы — такие же, как на главной башне Фиренцы, только маленькие…

Хаген принюхался: в «книжный» запах вплетались нотки чего-то иного, горько-сладкого — незнакомого и слегка пугающего. В этой комнате, понял он, не только читают.

— Как тебе понравился город? — Пейтон начал издалека, в этом они с Хеллери были очень похожи. — Красивый, не правда ли?

— Я не так уж много успел увидеть, — ответил Хаген, пожимая плечами. — Погулял вчера вечером по рынку, по площади… да, красиво. Так много цветов…

Обилие цветов и впрямь удивило Хагена: переехав из Кейтена в Фиренцу, которая располагалась много южнее, он попал из осени в лето. Кругом благоухали розы всевозможных оттенков и размеров, от их запаха кружилась голова. Вполне подходящее местечко для соловьев: они обосновались здесь ещё во времена Основателей, дав свое имя городу — и тот вскоре стал пристанищем для художников, ваятелей и музыкантов.

— Певунам можно лишь позавидовать, — сказал Пейтон, словно прочитав мысли Хагена. — Живут в спокойствии и достатке, ни о чем не думая. Творят шедевры… — В его голосе появилась горькая ирония. — До тех пор, пока Алиенора остается Императрицей, им ничего не грозит.

Хеллери всегда отзывалась о супруге Капитана-Императора с сочувствием, называя её не иначе как «царственной узницей». Всё это было для Хагена слишком уж запутанным…

— А мы ютимся по углам, словно крысы, — продолжил Пейтон. — Разве это справедливо?

Молодой пересмешник опустил голову; ему вдруг показалось, что в комнате сделалось жарко. Клан попал в немилость в год его рождения, когда Гэри Локк отказался выполнить некое поручение Капитана-Императора и вышел из зала совещаний, хлопнув дверью. Ждали, что Аматейн их уничтожит, но всё случилось иначе: постепенно для Пересмешников закрылись двери во все богатые дома, семейство потерпело ряд неудач в торговых делах и вскоре обеднело до того, что Гэри был вынужден продать родовой особняк.

Так они превратились в бездомных бродяг.

А потом Гэри подхватил лихорадку; через три дня его не стало. Ещё через день стало ясно, что его жена Мойра тоже больна…

— Тебе плохо, мальчик мой? — заботливо спросил Пейтон. — Выпей воды!

— Н-не надо, — ответил Хаген. — Зачем вы меня позвали?

Невидимые жаровни разгорелись сильнее, на его лбу и шее выступили крупные капли пота. Пейтон смотрел на своего племянника, прищурив глаза, и обычно подвижное лицо старого пересмешника сейчас казалось мраморной маской.

— Хеллери рассказала мне о том, что между вами произошло, — сказал он ровным голосом. — О том, что ты готов хоть сейчас отправляться к Его Величеству и требовать восстановления справедливости… так, да?

Хаген опустил голову. До чего же глупо он, должно быть, выглядит…

— Винить я тебя ни в чем не собираюсь. Юности свойственна горячность, а ты ведь ещё и сын своего отца — Гэри точно так же поступал, сначала делал и лишь потом — думал. Ну ладно, Шторм ему судья… лучше скажи мне, что ты собираешься предпринять?

— Прогоняете? — вырвалось у Хагена. — Я задерживаться не стану.

— Да куда ж ты гонишься! — Пейтон всплеснул руками. — Право слово, я теперь не удивляюсь тому, что Хеллери решила тебя проучить. Хорошо, спрошу напрямик: ты недоволен игрой в кошки-мышки, которую ведет с нами Аматейн?

— А разве мышка может быть этим довольна? — запальчиво воскликнул Хаген и вскочил… чтобы тотчас же повалиться обратно в кресло, потому что комната закружилась вокруг него. «Что со мной происходит?» — Я от своих слов не откажусь!

— Тебе следует быть осторожнее, — обеспокоенно заметил Пейтон. — Твои ушибы ещё не зажили до конца.

«Да? Но ведь я их даже не чувствую…»

— Хаген, что бы ты хотел сделать… для семьи? Что бы ты хотел изменить?

Этот вопрос он задавал себе не раз, но ответа найти так и не сумел. Он знал лишь одно, о чем не преминул честно сообщить Пейтону:

— Я готов сделать ради клана всё, что угодно! Всё, на что хватит сил. Прикажите, дядюшка!

Пейтон откинулся на спинку высокого кресла.

— Что угодно? Не советую бросаться такими словами. Вдруг я попрошу тебя о чем-то низком и даже подлом? К примеру, я могу приказать тебе принять чужой облик и стать чьим-то другом лишь для того, чтобы потом предать этого человека.

Жара накинулась с новой силой, у него даже пересохло в горле.

— Если так будет нужно для блага семьи… — медленно проговорил Хаген.

— Я мог бы попросить о чем-то более серьезном, — продолжил Пейтон таким небрежным голосом, словно они беседовали о погоде. — Ты что же, и на убийство согласишься? Нет, не отвечай. Взгляни для начала туда, — он махнул рукой в сторону второго стола. — Что ты видишь?

— Нечто спрятанное… — Хаген пожал плечами. — Мне кажется, ему пристало бы находиться в кабинете ворона, а не пересмешника.

— Почти угадал, — сказал Пейтон с улыбкой и, поднявшись, аккуратно снял темный покров, под которым оказалось беспорядочное нагромождение стеклянных колб разных форм и размеров, витых трубок и прочих инструментов, о предназначении которых Хаген и не пытался догадаться. Выходит, он был прав — дядя на досуге балуется алхимией, — но странное открытие почему-то не удивляло.

Он вообще переставал понимать, что видит и чувствует…

— Видишь это?

Пейтон показал Хагену заполненный черной жидкостью небольшой флакон, чье горлышко было запаяно сургучной печатью. При первом же взгляде на безобидную с виду вещицу давешнее тревожное предчувствие нахлынуло заново, но оно не сумело побороть странную апатию, овладевшую молодым пересмешником.

— Представь себе, мой мальчик, — торжественно произнес Пейтон, — что этой безделице предназначено вернуть наше прошлое. Ты спросишь — как именно? Весьма просто. Видишь ли, одна капля этой жидкости лишает человека воли. Две — погружают его в сон, который продлится не меньше двух месяцев. Ну, а от трех капель он уснет навсегда… Остается лишь применить сие средство в нужное время и в нужной пропорции. Так что, ты по-прежнему готов на что угодно для восстановления нашего доброго имени? Или признáешься, что не способен на что-то, выходящее за пределы пустых мечтаний сумасбродного мальчишки?

— Ради клана, — проговорил Хаген, закрыв глаза. Происходящее сделалось слишком уж странным и страшным, чтобы быть реальностью, но и сон не мог оказаться столь четким и ясным. — Прикажите, и я сделаю…

Комната вновь закружилась, духота сделалась непереносимой. «Тебе плохо… выпей воды…» Пейтон что-то с ним сделал — и теперь удовлетворенно улыбается, как сытый паук. Нет… он сам что-то сделал не так… он что-то сказал, и изреченные слова клеймом отпечатались на лбу. Теперь нет дороги назад…

«Выпей воды, и всё пройдет!»

…и он выпил.

* * *

Следующий день прошел опять в трудах, и ночью измученный пересмешник спал так крепко, что его не разбудило бы и нападение кракена. Но пришло новое утро, и оказалось, что работы уже не так много, поэтому после полудня Крейн отпустил половину матросов в город. Хаген каким-то чудом оказался среди этих счастливчиков, хотя делать на берегу ему было совершенно нечего.

Неожиданный выходной был пересмешнику не в радость. Он перекусил в таверне, потом бесцельно прошелся по набережной — когда-то давно они с Триссой вот так же слонялись по Фиренце, но бездельничать вдвоем было легко и приятно. Те времена миновали…