Игорь Смирнов - Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

• Название: Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
• Автор: Игорь Смирнов
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1994
• ISBN: 5-86793-002-5

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.

Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).

И. П. Смирнов

---

55

Ср. отмежевание усовершенствования от имитирования: «Die Überbietung, das „plus“, nimmt neben adiectio, detractio und commutatio einen Sonderplatz ein. In der Überbietung werden die formale und semantische Leistung zweier Texte konfrontiert, und das Verhältnis von Primarität und Sekundarität reflektiert. Similitude spielt dabei insofem eine Rolle, als im Sekundären das Primäre erkennbar bleibt, ja die Überbietung ist auf die erkennbare Folie des Ausgangstextes angewiesen» (Renate Lachmann, Gedächtnis und Uteratur…, 308).

56

О переработке романтического творчества в пушкинской прозе см., например: David М. Bethea, Sergei Davydov, Pushkin’s Saturnine Cupid: The Poetics of Parody in The Tales of Belkin. — Publications of the Modem Language Association of America, 1981, Vol. 96, № 1, 8 ff; наиболее тщательным образом интертекстуальная основа пушкинской прозы исследована в: Wolf Schmid, Puškins Prosa in poetischer Lektüre. Die Erzählungen Belkins, München 1991, passim.

57

А. А. Дельвиг, Полн. собр. стихотворений, Ленинград 1959, 169–170.

58

П. А. Вяземский, Соч. в 2-х тт., т.1. Стихотворения, Москва 1982, 178–179.

59

Цит. по: М. В. Ломоносов. Избр. произв., т.2. История. Филология. Поэзия, Москва 1986, 213–214.

60

В нашей книге «Порождение интертекста. (Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Л. Пастернака)» (= Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 17), (Wien 1985, passim) был выдвинут тезис, согласно которому всякое литературное произведение связано, как минимум, с двумя претекстами. Разбирая пушкинскую лирику, мы демонстрируем это положение на материале «Бесов» и элегии «Безумных дней угасшее веселье…» (см. ниже); в остальных случаях интертекстуальный анализ упрощен.

61

Д. В. Веневитинов, Стихотворения. Проза, Москва 1980, 37–38.

62

В. К. Кюхельбекер, Избр. произв. в 2-х тт., т. 1, Москва, Ленинград 1967, 153–154.

63

Е. А. Баратынский, Полн. собр. стихотворений, Ленинград 1957, 67–68.

64

Там же, 70.

65

Там же, 179.

66

Там же, 178–179.

67

Иногда соревнование с Пушкиным принимало у поэтов его поколения парадоксальный вид как бы отказа от соперничества. Таково послание Веневитинова «К Пушкину» (1826). Веневитинов призывал Пушкина после того, как тот отозвался на смерть Байрона («К морю», 1824) и Шенье («Андрей Шенье», 1825), воспеть живого гения — Гете:

К хвалам оплаканных могил
Прибавь веселые хваленья,
Их ждет еще один певец:
Он наш, — жилец того же света,
Давно блестит его венец <…>
Он кроется в стране мечтаний,
В своей Германии родной

(Д. Веневитинов, цит. соч., 56–57).

Строя собственное сочинение как программу для чужого и отмечая при этом в чужом творчестве некоторую нехватку («Но ты еще не доплатил Каменам долга вдохновенья», там же, 56), Веневитинов придавал процессу интертекстуального усложнения чрезвычайно ухищренную форму: превосходство над источником достигалось за счет того, что его автору предлагалось превзойти самого себя, самоусовершенствоваться.

68

Н. М. Языков, Стихотворения и поэмы, Ленинград 1988, 270–271.

69

Ср. об избыточности «идеологического романа» (в том числе и тоталитарного): Susan R. Suleiman, Authoritarian Fictions. The Ideological Novel as a Literary Genre, New York 1983, passim.

70

Benjamin Dees, Jazykov’s Unpublished Erotica. — Russian Literature Triquarterly (1974, № 10), 1975, 409. Отметим здесь анальную пародию на пушкинскую «Кобылицу…» в юношеском стихотворении Лермонтова «Тизенгаузену»: «Не води так томно оком, Круглой жопой не верти, Сладострастьем и пороком Своенравно не шути. Не ходи к чужой постели И к своей не допускай, Ни шутя, ни в самом деле Нежно рук не пожимай. Знай, прелестный наш чухонец, Юность долго не блестит, Хоть любовник твой червонец Каждый раз тебе дарит; Знай, когда рука Господня Разразится над тобой, < мотив Страшного суда, который вновь возникнет в „Смерти поэта“. — И.С.> Все, которых ты сегодня Зришь у ног своих с мольбой, Сладкой влагой поцелуя Не уймут тоску твою, Хоть тогда за кончик хуя Ты бы отдал жизнь свою» (William Н. Hopkins, Lermontov’s Hussar Poems. — Russian Literature Triquarterly, 1976, Vol. 14, 427).

71

См. подробно: Brett Cooke, op. cit., 211 ff.

72

Ю. Н. Тынянов, Архаисты и Пушкин (1926). — В кн.: Ю. Н. Тынянов, Пушкин и его современники, Москва 1968, 59, 70 ff.

73

Г. А. Гуковский, Пушкин и русские романтики (Саратов 1946), Москва 1965, 323.

74

Л. Я. Гинзбург, О лирике, Москва, Ленинград 1964, 230 ff.

75

Ср. приложение понятий невротик/психотик к смене культурогенерирующих психотипов: Aage A. Hansen-Löve, Zur psychopoetischen Typologie der Russischen Moderne. — Psychopoetik. Beiträge zur Tagurvg «Psychologie und Literatur», München 1991 (= Wiener Slawistischer Almanach, Sonderband 31), Wien 1992, 195 ff.

76

На материале петербургских повестей принцип зеркальности у Гоголя уже был исследован: М. Вайскопф, Поэтика петербургских повестей Гоголя. (Приемы объективации и гипостазирования). — Slavica Hierosolymitana, 1978, Vol. III, 11 ff. Ср. об иррефлексивности у Гоголя: «Это одно из существеннейших для Гоголя средств деавтоматизации мира — вещи и слова оказываются не равными самим себе» (Ю. М. Лотман, Из наблюдений над структурными принципами раннего творчества Гоголя. — Ученые записки Тартуского государственного университета, вып. 251. Труды по русской и славянской филологии, т. XV. Литературоведение, Тарту 1970, 29); «У Гоголя А не равно А…» (Ю, Манн, Поэтика Гоголя, Москва 1978, 315). Ср. также замечания о взаимодействии будничного и чудесного в гоголевской прозе: Michael Holquist, The Devil in Mufti: The Märchenwelt in Gogol’s Short Stories. — Publications of the Modem Language Association of America, 1967, № 82,355; Victor Erlich, Gogol’, New Haven, London 1969, 30.

77

В целях упрощения рассуждений мы учитываем по преимуществу поступки только агенсов гоголевских рассказов.

78

Кастрационный символизм верхней одежды (репрезентанта тела, от него отделяемого) был проанализирован уже Э. Джоунсом: Ernest Jones, Der Mantel als Symbol. — Internationale Zeitschrift für Psychoanalyse, 1927, Bd. XIII, 77 ff. Ср. приложение идеи Э. Джоунса к гоголевской «Шинели»: D. Rancour-Laferriere, Out from under Gogol’s Overcoat, 178 ff. Кастрационным эквивалентом отчуждаемого от владельца верхнего платья служат у Гоголя теряемые человеком телесные члены (ср. «Нос» или «Повесть о капитане Копейкине», герою которой на войне «оторвало руку и ногу»).

79

Н. В. Гоголь, Полн. собр. соч., т. 1, Москва 1940. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте книги.

80

Отрицание собственного признака (m) в М-мире запечатлевается и в описании жизни всех хуторян: «…вырытая в земле яма — вот вам и хата!» (139); ср. украинское предание о песиголовцах-людоедах, которые живут в «землянках» (М. Драгоманов, Малорусские народные предания и рассказы, Киев 1876, 384–385).

81

С темой амнезии и тоски Петруся связан мотив св. Пантелеймона, именем которого названа хуторская церковь (к великомученику Пантелеймону обычно обращались при лечении немощных и неспящих). Интересно, что в журнальной редакции «ВНИК» (1830) говорилось о церкви Трех Святителей (351); переделка текста была направлена на то, чтобы согласовать тему и словесно-номинативный план произведения.

82

Сопоставление «СЯ» и «МН» делает очевидным тот факт, что карнавальность в творчестве Гоголя, о которой так много говорилось (М. М. Бахтин, Рабле и Гоголь (Искусство слова и народная смеховая культура). — В кн.: М. М. Бахтин, Вопросы литературы и эстетики, Москва 1975, 484 и след.; Ю. Манн, цит. соч., 7–41), неоднородна в разных его произведениях: трансцендентный карнавал в «СЯ» сменяется в «МН» социальным карнавалом.

83

Сам Гоголь мотивирует незаконченность повествования тем, что тетрадкой, в которой оно было записано, пользовалась, выпекая пирожки, жена рассказчика. По-видимому, эта мотивировка была перенята из «Письма» Кантемира «К стихам своим»: «Когда уж иссаленным время ваше пройдет, Под пылью, мольям на корм кинуты, забыты Гнусно лежать станёте, в один сверток свиты Иль с Бовою, иль с Ершом; и наконец дойдет (Буде пророчества дух служит мне хоть мало) Вам рок обвертеть собой иль икру, иль сало» (Антиох Кантемир, Собр. стихотворений, Ленинград 1956, 217). Любопытно, что ситуация, отнесенная Кантемиром к будущему, становится для автора с кастрационным характером настоящим его сочинения. Обращение Гоголя к Кантемиру подтверждается и предисловием к Первой части «Вечеров…»: «Право, печатной бумаги развелось столько, что не придумаешь скоро, что бы такое завернуть в нее» (103).